Обратная сторона Истока (СИ) - Шашкова Екатерина Владимировна. Страница 31

— Конечно, не знаю. Но вы мне объясните.

Марина стрельнула глазами по сторонам, убеждаясь, что поблизости никого нет. Осторожно проговорила:

— Здесь не место для таких бесед. И не время. Давай встретимся позднее.

— Завтра утром, — сказала Алина, не давая себе и собеседнице время одуматься. — В одиннадцать, в «Канарейке». Это кафе такое, недалеко от центрального парка.

— Я знаю, где это. Хорошо, буду. Только одна просьба: пусть это будет нашей тайной. Не говорите никому, что вы встречаетесь со мной.

— И не собиралась. С чего я должна перед кем-то отчитываться? Это только моё дело!

Отчитываться всё же пришлось. Перед Лизой, которая караулила Алину на скамейке возле общежития. И перед Фелтингерами, которые караулили их обеих.

Последнее было понятно по коробке, стоящей на краю лавки. Коробка была из соседней кондитерской и помещалось в неё ровно четыре пирожных, всем по одному. Два уже съели, третье чуток надкусили, к четвёртому, нетронутому, примеривался Цера.

— Эй, вы зачем его выпустили? — Алина отодвинула ненасытную морду, подхватила коробку и уселась на освободившееся место.

— Он хотел гулять, а ты оставила мне ключи, — напомнила Лиза. — Как всё прошло?

— Зачем ты им рассказала? — Алина кивнула на Фелтингеров. Хотела, чтоб получилось ворчливо или обвиняюще, но вышла только усталая констатация факта.

— Они волновались.

— О чём именно? О правдивости собственных догадок? О здоровье бабушки? О том, настучала ли я разведке на заговорщиков?

— Скушай пирожное, оно вкусное. — Сек протянул однокурснице десертную ложечку. — От сладкого, говорят, добреют.

— И толстеют. — Прим шутливо ущипнул девушку за бок. — Тебе полезно. А то скоро один скелет останется.

Алина осторожно потыкала в бисквит. Вроде свежий…

— Вы в них снотворное подсыпали? Или слабительное?

— Сыворотку правды, — белозубо улыбнулся старший Фелтингер.

— Так я и без неё скажу, что вы ошиблись. Ничего эти горе-заговорщики не взрывали. Даже не думали об этом.

— Это факт или твои догадки? — уточнил младший.

— Факт.

— Ну надо же! Пока мы бегали в кондитерскую, отважная госпожа Эллерт обнаружила, что у всех членов группировки есть железное алиби!

— Нет. — Алина всё-таки отколупнула кусок пирожного. — Но я им верю.

— Веришь — и считаешь, что этого достаточно?

«Считаю, что нашла настоящих виновных и настоящий заговор. Но вам об этом точно знать не стоит. Наверное.»

Пирожное таяло на языке, вслед за ним таяла решимость вывести преступников на чистую воду в одиночку.

Нет, ребят в тайну посвящать точно нельзя. Но можно рассказать Долану. Прийти, выложить всё, как есть, попросить о помощи.

И? Что дальше? Ни на какую встречу он Алину, конечно, не отпустит. В крайнем случае, после истерик и уговоров, утыкает булавками, а сам засядет следить, чтоб всё прошло благополучно. Марина заметит слежку и не придёт. Или придёт, но ничего важного не скажет. Или выяснится, что она вообще не при чём, а у Алины просто бурная фантазия разыгралась.

Стыдно будет безумно.

А ругаться все начнут независимо от результата.

Долан прочитает лекцию о том, что соваться в логово заговорщиков было опасно, пусть даже они оказались безобидными студентами-идеалистами.

Ракун повторит то же самое слово в слово и обязательно добавит, что вот он в этом возрасте был куда умнее и находчивее.

Нина… Нина сама явно собралась лезть в какую-то дыру без страховки. И пусть она лучше за себя волнуется, чем выслушивает о похождениях племянницы.

— Эй, внешка, ты отвечать вообще собираешься? — не выдержал Прим.

— А? — Алина вскинула голову, пытаясь вспомнить, на чём прервался разговор, но получалось плохо.

Зато Цера подгадал момент и всё-таки слизнул одним махом недоеденное пирожное.

— Да чтоб тебя! — Алина шутливо стукнула марта по носу ложечкой. Тот немедленно ухватил и её тоже. Задумчиво погрыз, выплюнул и потоптался сверху. Не понравилась!

— Ты нам не доверяешь? — спросил Сек. Очень мягко спросил, но за этой мягкостью чувствовалась сталь.

Непривычная сталь.

Фелтингеры не были стальными. По крайней мере, раньше не были. Если уж возникла бы необходимость с чем-то их сравнить, Алина выбрала бы кирпич. А то и вовсе булыжник.

Старший, Прим, так булыжником и остался. Нож из него получился бы разве что первобытный, кремниевый.

А вот младший за последнее время то ли всерьёз изменился, то ли перестал прятаться под маской озабоченного дебила. И этому двуличному типу предлагалось довериться? Ну уж нет!

— Почему я вообще должна вам доверять? Вы весь год меня шпыняли по поводу и без. Проходу не давали. И не только мне. От вас вся школа воет, а сделать ничего не может. Так почему, скажи, я должна вам верить?

— Согласен. Но тем не менее, нас ты знаешь год. А этих любителей тайных сборищ видела пару часов. Но им веришь.

— У них нет повода меня обманывать.

— А у нас есть? — вклинился Прим.

— А у нас есть, — спокойно и словно бы удовлетворённо кивнул Сек. После чего встал и сдёрнул брата с лавочки. — Пошли. Пусть секретничают без нас. Только знаешь, внешка… — он обернулся к Алине, поймал её взгляд и только тогда договорил. — Я никогда в жизни тебе не врал. И сейчас не вру. Относись к этому как хочешь. Понадобится помощь — зови.

Алина промолчала. Сначала не знала, как правильно реагировать на это признание, а потом уже поздно было что-то кричать в спину удаляющимся парням.

— Зря ты их прогнала, — тихо сказала Лиза, когда Фелтингеры отошли на достаточное расстояние.

— Я не прогоняла, — запротестовала Алина. — Но и сказать всего не могла. Не потому, что они плохие, или хорошие, или ещё что. Не поэтому. Просто я вообще не собираюсь никому ничего говорить. С заговорщиками был ложный след. Всё. Точка.

— Мне тоже не объяснишь, да?

— Объясню, но не сейчас. Потом. Когда сама разберусь. Всё сложнее, чем кажется, но я разберусь. Веришь мне?

— А ты мне веришь? — Лиза встала, отряхнула с юбки крошки, но ответа так и не дождалась. — Хорошо, пусть даже не мне, а просто кому-нибудь? Хоть одному человеку в мире веришь?

Алина, поколебавшись, кивнула.

— Тогда иди и расскажи ему всё, что знаешь! Я не буду выпытывать из тебя информацию, не буду уговаривать. Не доверяешь — и не надо. Но не тащи это на себе в одиночку, пожалуйста. Так ты и других не спасёшь, и сама надорвёшься.

— Лиза, я… Я всё тебе расскажу, обещаю, — слова давались с трудом, как будто что-то холодное и жёсткое застряло в груди, не пуская звук наружу.

— Ты говоришь об этом с весны. Лучше не обещай, если не собираешься выполнять, — качнула головой подруга.

И тоже ушла.

С её уходом в парке словно стало темнее. Тени от деревьев расчертили газон и дорожки угловатыми трещинами и казалось, что мир поскрипывает, как лёд на реке. Тонкий лёд. Один неверный шаг — и полынья.

Цера с глухим урчанием потёрся об ногу. Алина затащила его на колени, прижала к себе, уткнулась лбом в жёсткую шерсть. Март не сопротивлялся.

Холодная штуковина в груди тяжело ворочалась, разрасталась, щерилась иглами, заставляя морщиться от боли.

Но слёз не было.

Совсем не было.

Глава 10, в которой герои возвращаются туда, где всё началось

Проблема маленьких городов в том, что ты постоянно имеешь шанс наткнуться на знакомого. И если встретить своих студентов Нина почти не опасалась (либо не узнают, либо машинально поздороваются и пойдут дальше), то с бывшими коллегами могла возникнуть проблема.

И, конечно, возникла.

Времени для этого понадобилось минут двадцать. Как раз хватило, чтоб выбраться из лодки на набережную и уговорить Ракуна надеть солнечные очки. Магос не любил их со страшной силой: уверял, что мешаются, натирают уши и вечно норовят свалиться.

Хотя Нина всерьёз подозревала, что ему просто нравится шокировать окружающих, шляясь по улицам Истока с закрытыми глазами. А иногда и с открытыми, но глядящими явно не туда, куда надо.