Злой Рок (СИ) - Вальц Карина. Страница 10

– Как говорит один мой друг – надо съесть лепрекона, чтобы приманить такую удачу. – Калинин опять улыбнулся, но в этот раз напряжения в нем не чувствовалось. – И… я Рома. Вдруг у тебя тоже проблемы с памятью.

– С памятью все хорошо.

– Черт, теперь я точно чувствую себя неловко.

Утро сделало из Калинина того самого парня с многочисленных записей и интервью, что я успела посмотреть. Милый, располагающий к себе и улыбчивый, хотя сейчас с последним у него туго. Трудно улыбаться искренне, когда помнишь, что случилось всего восемь дней назад. Каких-то жалких восемь дней. И вот Роман здесь, в номере незнакомой девушки, без понятия, как здесь оказался и что вчера случилось. Как бы на его месте повел себя почти любой человек? Сбежал бы не глядя, это даже удобнее, чем просто вышвырнуть случайную девицу вон. Собрал вещички – и свободен. И никаких тебе и имен и подробностей, можно стереть произошедшее из памяти окончательно.

Но Калинин остался.

Хорошо, а то пришлось бы ловить.

– Я должна тебе кое-что показать. – Наконец проснулась моя задремавшая решительность. – Сразу предупреждаю, тебе придется… взять себя в руки.

Черт, прозвучало так, словно я собралась признаться, что я тайский трансвестит. Похоже, Калинин подумал о том же и физиономию состряпал забавную: что-то между насмешливым любопытством и скептицизмом.

Айпад остался валяться на диване, пришлось сходить за ним в гостиную. Я открыла письмо, что отправил предположительно Марк Аверин, и молча протянула айпад Калинину.

Роман долго вглядывался в содержимое письма. Открывал прикрепленную фотографию, закрывал ее и снова открывал, словно не верил, что она вообще существует. Он побледнел и застыл, точно каменная статуя, его насмешливость испарилась без следа. В комнате заметно похолодало, и не только из-за открытого окна, градус беззаботности сошел на нет, повисла гнетущая тишина, и она казалась затишьем перед бурей. Я физически чувствовала ее приближение. А потом Калинин поднял на меня взгляд. Тяжелый, почти ненормальный взгляд, от которого хотелось съежиться и исчезнуть. Вчера он смотрел примерно так же, страшно и пронзительно, заражая своим несчастьем, делясь болью.

– Это какой-то розыгрыш? – очень спокойно спросил он.

– Хотела бы я знать.

– Что это за херня?! – Калинин отшвырнул айпад, вскочил с кровати и отошел на другой конец номера, подальше от меня. – Лучше сразу отвечай, Алиса: кто ты такая и что тебе надо? Зачем… зачем это? Ради статьи? Ты… так хочешь меня подловить, набрать материал? – конечно, он решил, что я какая-нибудь журналюга без особых принципов. И этот вариант вряд ли хуже правдивого, он хотя бы объясним.

Я тоже поднялась, но подходить к Калинину не спешила.

– О статье речи не идет. Я лишь… случайный попутчик во всей этой истории. Получила письмо, узнала о смерти Марка и не смогла промолчать. Вдруг это важно? Вот и нашла тебя вчера.

– Ты показывала мне это вчера? – Он сказал «это» и указал на айпад с таким видом, будто на его месте гадюка лежала.

– Хотела, но ты не был расположен к общению.

– И ты привела меня в свой номер?

– Да, но только чтобы ты пришел в себя и не забыл про сообщение. Как видишь, провала в памяти опасалась я не зря.

В спальне повисла тишина. Я наблюдала за Романом: с очумелым видом он тер виски и переводил взгляд с меня на айпад, где до сих пор было открыто злосчастное послание. С брезгливым видом потянулся к экрану и опять открыл фото. По калининскому напряжению я сразу поняла, что записка не подделка и Марк попрощался с миром именно этими словами. С глупым сердечком над буквой «i». Будь иначе, Калинин сразу обвинил бы меня в жестоком розыгрыше.

Последние сомнения отпали, да и не так уж много их оставалось.

– Я не… не очень понимаю, – наконец подал полный отчаяния голос Роман. – То есть, это почта Марка, [email protected] его личный адрес, и фотография… но… – тут он опять взглянул на меня и осекся. – Так кто ты, Алиса?

– Случайный человек, который не должен был видеть письма. Я не журналистка, не спятившая фанатка и не преследую какую-то личную цель, точнее, цель у меня одна – убедиться, что ты увидишь послание Марка. И решишь сам, что с ним делать. Ты увидел. Это все, чего я добивалась.

Что будет дальше, уже не мое дело. Не мое. И нельзя позволить отчаянному взгляду Калинина затянуть меня в сомнительную историю. Да, вчера я застала его в один из наихудших дней, но он справится. И с письмом он тоже разберется.

– Значит, ты случайный человек, который не отправил письмо в полицию, а нашел меня? Зачем? Посмотреть, как я отреагирую? Нравится? – Роман криво усмехнулся, но я видела, что ему больно. Письмо ударило по свежей ране, делая ее еще больше, превращая в зияющую черную дыру. Легкость и беззаботность утра прошла, страшная реальность вернулась.

– Ну, предположим, в полицию я обратилась сразу, как только узнала о смерти Марка. Позвонила на горячую линию, рассказала обо всем, ответила на пару вопросов, оставила имя и номер телефона. Они обещали со мной связаться. Жду вот до сих пор.

И что-то мне подсказывало, ответного звонка ждут очень многие, уверена, граждане-полицейские успели наслушаться немало версий от фанатов, об этом даже упоминалось в одной из статей. Смерть Марка притянула множество психов и любителей конспирологии: его то видели на улицах в самых разных уголках мира; то находился мутный ненавистник, утверждающий, что он и убил Аверина; то появлялись девушки, утверждающие, что видели Марка в поезде Мюнхен-Берлин (да, девушек было много); то всплывали какие-то невероятные заговоры и самые чудные причины смерти. Даже иллюминатам досталось, и это не шутка, подобная теория тоже существовала. В общем, гражданам из полиции скучать не приходилось. Психи атаковали со всех сторон.

– Ты правда звонила в полицию? – Калинин недоверчиво прищурился.

– Само собой. Могу показать исходящие звонки, номер горячей линии там должен был сохраниться. Разговор я не записала, прости. Но при желании наверняка можно узнать подробности у самих полицейских, они должны все записывать и хранить.

– Ага. А теперь дай мне минутку подумать.

С этим проблем у меня не было, пусть хоть целый день сидит размышляет. Конечно, я хотела прогуляться по набережной, но время у меня есть, могу и на неделю задержаться в городе. Главное – разобраться с письмом, скинуть с себя волнующий груз. В идеале – пусть Калинин и его группа разбираются, что это все означает и стоит ли привлекать полицию, хотя причина для беспокойства у меня все равно оставалась. Текст самого послания.

Теперь твоя очередь.

Три простых слова, образующие неприятную фразу, от которой на душе скребли кошки. Моя очередь. Моя очередь выстрелить себе в лицо? Моя очередь получить пулю? Или есть еще какая-то очередь, мне неведомая?

Уже в который раз Калинин изучал послание погибшего друга. Возможно, он ожидал увидеть там что-то новое, чего не заметил сразу, и в этом я его хорошо понимала, раз несколько дней назад занималась тем же самым. Открывала письмо, закрывала его, чтобы открыть вновь. Читала текст, разглядывала фото и глупые смайлики. И строила бесконечные догадки, все время одергивая себя, ведь смысла в этом не было. У меня не хватало знаний о настоящей жизни Марка Аверина, так что своими предположениями я ушла недалеко от всяких дурацких интернет-теорий вроде неожиданного вступления Марка в секту и ухода от мирского вслед за Глебом Винокуровым, или веселого подставного розыгрыша. Да-да, даже такая версия бытовала среди фанатов HWG – Марк разыграл всех и скоро вернется, живой и невредимый. Не зря же его видят так часто то на городских улицах, то в поездах. И многим хотелось верить именно в теории, а не в правду. Правда вообще редко кому нравится.

С другой стороны, у Романа Калинина информации о Марке явно больше. На правах близкого друга он как минимум знал Аверина лучше всех, так что с теориями у него должно быть погуще моего.