Степень искренности (СИ) - Райн Эльна. Страница 17

Дальше Джей не слушает. Он медленно погружается в сон. И единственное, что он чувствует сквозь его пелену — это то, что Иен все еще держит его руку.

…Просыпается он, когда в комнате воцаряется полумрак. Ночь, шторы задернуты. На комоде почти дотлевшая свеча, в камине потрескивают поленья. Джей осторожно поворачивает голову и видит, что не один. В его кресле у письменного стола спит Иен.

Он пытается приподняться, и на этот раз у него выходит. Но голова все еще побаливает, а тело так слабо, что одно движение рукой стоит ему немалых усилий. Что за слабость? Откуда она? Джей вспоминает слова лекаря о цикле. Но у него за последние два года было много течек, и перед каждой все было хорошо. Разве что, это связано с тем, что теперь Иен рядом.

Джей так мало знает об истинной связи, что не может определить верность своих суждений.

Ясно одно: ему плохо. И состояние не меняется спустя несколько часов. Джей все это время не спит, повернув голову набок и наблюдая за Иеном. Он будто ожидает, что альфа проснется и причинит ему вред.

Или поможет.

…Второй раз он просыпается уже днем. Голова тяжелая, Джей ничего не соображает, постоянно хочет спать. Ему приносят еду и лекарства. Он кажется самому себе безвольной тряпичной куклой, лежащей без движения и желания двигаться вообще. Он никогда ранее не чувствовал себя таким ослабевшим. Из него словно выкачали всю энергию, и она больше не восстанавливается.

Иен практически не покидает его комнату. Помогает принять сидячее положение, кормит его, подает лекарства. Когда истинный рядом, Джею на время становится лучше. Мысли проясняются, мышцы не так сильно ноют. Поэтому Джей решает, что его состояние вызвано приближающимся циклом и влиянием истинности. Но все равно это кажется ему странным.

Он боится, что его болезнь может затянуться надолго. Джею нужно быть здоровым к балу в поместье: Джером обещал, что приедет. Он попросту не должен показаться в подобном виде. Иначе брак и планировать нечего: больного омегу никто не захочет брать в супруги, ведь он неспособен будет выполнить главную функцию — родить наследника.

При этом вспоминаются слова папы Джерома о порошке, который подкашивает здоровье. Возможно ли, что Джею все-таки подсыпали отраву? Правду уже не узнать. Остается надеяться, что все это пройдет.

В другом случае его плану поскорее уйти из поместья Фахо не сбыться.

***

На следующий день ему становится немногим лучше. Джей, не без помощи Иена, встает с кровати и проходится несколько раз по комнате. Но этого недостаточно для успокоения страхов. Он слаб. Голова от резких движений кружится, в ушах закладывает от шума.

Джей жалеет, что не может повидаться с Релом — брат наказан и не имеет права покидать комнату. Занятые родители редко к нему заходят, один Иен постоянно рядом. Это все напоминает Джею, что с ранних лет никого ближе старшего брата у него не было. Они поддерживали друг друга и переживали, если кто-то из них болел. В этом плане ничего не поменялось.

И от этого на душе теплее. У него есть человек, который не покинет его, что бы ни случилось.

От скуки Джей вспоминает детство. Вспоминает о том, что Иен всегда был нелюдим с остальными. С альфами если и водился, то чаще из выгоды. Дрался постоянно и постоянно выигрывал. Еще тогда в нем была заметно твердое стремление к победе. Или ты первый, или ты никто.

И с родителями Иен тоже был холоден. Его родной папа умер от болезни на его глазах. А заботу Аори, нового супруга отца, он не принял. Папа рассказывал, что Иен прекратил игнорировать его только после рождения Джея. И то, свое внимание малолетний альфа уделял новорожденному. Стаскивал любимые игрушки к его кровати, защищал от слуг. Бывало, засыпал рядом, а потом злился, если его переносили в другую комнату.

Папа много чего забавного говорил о тех временах.

У Джея же и первые воспоминания связаны с Иеном.

Они были вместе всегда, и никто не считал это странным. Иногда Джею казалось, что Иен пытается защитить его от всего мира, прикрыть собой в случае опасности. Но были у него и отрицательные черты: жуткая ревность и собственничество. Потому у Джея и не было других друзей, даже с Релом у них более прохладные отношения.

Родители и сейчас относятся к Иену практически безразлично. Отца он интересует исключительно, как наследник, воспитанный в строгости. Папа же не считает своей обязанностью любить чужого сына. По сути, один Джей все время относился к Иену с теплотой и по детски его любил. Возможно, этот фактор и стал главным в формировании привязанности между ними.

Джей принимал его трудный характер, принимал его хобби, как нечто важное, поддерживал в мыслях и начинаниях.

Если Иен и правда полюбил его за это, и не смог отпустить, то теперь Джей начинает его понимать. И… жалеть, что не может ответить взаимностью. Наверно, альфа был бы безумно счастлив услышать от него заветные слова.

Джей поворачивается и наблюдает, как Иен разбирается с бумагами, сидя за его письменными столом. Нахмуренным, несколько прядей волос падают на лоб. Джей и сам не знает, почему считает его настолько красивым. Наверно, для других Иен ничем не выделяется, но для него нет никого привлекательнее.

За эти мысли хочется себя убить.

Вырвать их вместе с сердцем и умереть спокойно.

И может быть в том, ином, мире он наконец сможет быть с тем, с кем хочет, без предрассудков и запретов.

Ему становится так горько, что он не выдерживает и произносит:

— Нам было так весело, правда?

— М? — Иен отвлекается от бумаг, откладывая их в сторону, и переменяется в лице. — Когда?

— Простите… просто вспомнил о детстве.

Джей переводит взгляд на потолок, но мгновением спустя вид ему заслоняет лицо Иена. Альфа склоняется над ним, прикладывая руку ко лбу.

— Холодный. Странно, — вздыхает. Выглядит уставшим. Интересно, что у него за бумаги там?

— На самом деле, — Джей затаивает дыхание от столь близкого нахождения альфы. — Я подозреваю, что меня могли отравить. Перед тем, как заболеть, я слышал странный разговор…

— Кто это сделал? — Иен переменяется в лице, между его бровями появляется складка.

— Ах, постойте, это не точно, — Джей привстает, опираясь на локти. — Но, супруг главы клана Антарей и его брат. Из-за моего общения с Джеромом… боюсь, что они собирались от меня избавиться. Вы же разбираетесь в ядах. Есть ли среди них такой, который хорошо растворяется в еде, вызывает слабость и головную боль?

— Что еще вы знаете? — его голос звучит на тон ниже. Феромон усиливается.

— Это мог быть порошок, полагаю, белого цвета. И со странным привкусом, горчащим слегка.

— Вы должны были сказать сразу, — словно сквозь зубы процеживает альфа и смотрит в сторону. Злится. — Они поплатятся за это, — его взгляд исподлобья, пусть даже и направленный не на Джея, пугает. — А вам не стоит видеться с Джеромом, раз его общество может вам навредить. Спите. Я разберусь.

И выходит.

Джей запоздало кивает его словам, внутренне радуясь, что ему есть кому довериться. Как и в детстве, Иен его защитит.

Теперь кажется немыслимым отказаться от брата после всей заботы и поддержки — это было бы худшим из предательств. Но и остаться в поместье рискованно. Джей возвращается к первоначальному плану: он найдет мужа неподалеку и будет часто навещать Иена. Он не сможет покинуть его насовсем.

***

Проходит еще несколько долгих дней. С каждым новым рассветом Джею становится лучше. Теперь он может двигаться без страха боли. Но голова все еще кружится, он ощущает общее недомогание, которое напоминает ему состояние перед началом цикла. Впрочем, до цикла недолго осталось — недели две, если Джей не ошибся в расчетах.

За окном яркий день — последнее тепло и зелень, скоро нагрянут дожди, мрак, сырость, листья опадут оземь. Насладиться бы солнечными лучами…

Он отходит от окна обратно к столу, за которым сидит Иен и внимательно что-то изучает в бумагах. Джею, как никогда, интересно: что же там. Но как только он подходит ближе, Иен как-то воровато складывает листы и поднимается. Прячет что-то? Странно.