Сила, способная изменить мир: Вера - "Элиза Полуночная". Страница 49

Аман развернулся, собираясь вернуться во внутренний двор и продолжить помогать больным, но сделав пару шагов замер и обернулся к монаху.

— Брат Алед, если есть возможность — приготовьте для леди Аньюриэль комнату. После такого ей нужно будет время на восстановление сил и отдых.

— Хорошо. Я сейчас распоряжусь.

Жрец бросил последний взгляд на окно, всматриваясь в полыхающие внизу поля.

Надеюсь ты знаешь, что делаешь…

Она пришла спустя полчаса. Аман не слышал, как искательница подошла к нему сзади, но почувствовал, когда она легко прикоснулась к его плечу. Он обернулся, смотря в её печальные изумрудные глаза.

— Вы не ранены?

Девушка лишь молча покачала головой. Аман поднялся с земли и прикоснулся к её плечу, посылая в тело магический импульс в поисках каких-либо травм. Легко вылечил пару синяков и ободранную коленку.

— Брат Алед обещал приготовить для Вас комнату. Отдохните пока.

— А ты?

— Я не могу помочь этим людям, — Аман тяжело вздохнул. — Моя магия не помогает. Им становится легче на краткий промежуток времени, но потом всё становится как прежде, а то и хуже. Боюсь, что сбываются мои худшие опасения, Искатель. Мы думали, что выкорчевали заразу, но она пустила корни слишком глубоко и разрослась, как фетранийский хвощ. Болезнь въелась в землю, отравила воду и воздух.

— Мы справимся с этим, — девушка твердо посмотрела на него. — Не бывает безвыходных ситуаций, Аман.

— Сейчас Вам нужен отдых.

— Хорошо, — Аньюриэль подошла вплотную, утыкаясь лбом в крепление его плаща. — Прохладно…

Сердце пропустило удар. Аман резко отодвинул девушку, кладя руку ей на лоб. Даже сквозь кожаную перчатку чувствовалось какая горячая у неё кожа. К горлу подкатила волна тошноты.

— О, Руфеон! Этого только не хватало…

— Со мной всё в порядке, Аман, — девушка едва заметно улыбнулась. — Я не заболела. Артефакт защищает. Просто в последнее время слишком много огненной магии и пошел элементальный перекос. Ничего не поделаешь — нежить и язвенные коконы лучше всего уничтожаются огнем. Это не опасно, само пройдет.

— Вы уверены? — беспокойство внутри никак не хотело униматься.

— Да, всё хорошо. К утру пройдет.

Брат Алед подошел к ним.

— Леди Аньюриэль, мы подготовили для Вас комнату.

— Ладно, — Анью удивленно посмотрела на монаха, после чего перевела задумчивый взгляд на жреца. — Аман, не забывай, что тебе тоже нужно отдыхать.

Девушка пошла вслед за монахом. Отдыхать Аману было некогда. Вокруг было слишком много тех, кто нуждался в его помощи…

***

Аньюриэль.

Она медленно открывала глаза. В коридорах монастыря кто-то топал.

Люди вообще не умеют ходить тихо?

Анью села на кровати, тело неприятно ломило. И не только из-за того, что она устроила минувшей ночью в монастырских угодьях…

Тот, кто назвал ЭТО кроватью, должен гореть в пламени Проклятого Бога.

Сколоченное из грубых досок нечто, сверху лежал матрас, набитый соломой, которая неприятно втыкалась в тело пока спишь. Предложенное одеяло было жестким и колючим, так что спала Анью завернувшись в своё. Девушка обвела взглядом обстановку: серые каменные стены, серый каменный пол, помимо кровати в комнате был небольшой письменный стол, на котором стояло несколько свечей, стул, полка, на которой стояли две книги и сундук с вещами. В окно был виден такой же серый и унылый день — небо было затянуто тучами. Судя по запаху, комната принадлежала монаху Аледу.

Анью встала, потягиваясь и разминая затекшую спину и расчесывая волосы с помощью магии. День предстоял долгий и насыщенный. У неё уже была идея того, что нужно делать. Но сначала нужно было найти Амана. Приведя себя в порядок, она вышла в коридор, аккуратно прикрыв за собой дверь. На обоняние особой надежды не было. Зловоние от больных забивало все остальные запахи. Во внутреннем дворе жреца не было.

Ну и где он?

— Простите, Вы мне не поможете? — как раз мимо неё бежал молодой мужчина в рясе монаха, неся в руках какие-то тряпки.

Анью очаровательно улыбнулась. Монах остановился, ошарашенно смотря на неё и отчаянно краснея.

— Я потеряла своего спутника, его зовут Аман. Он — жрец Руфеона… Вы не поможете мне найти его? — Анью показательно вздохнула и несколько раз хлопнула ресницами.

— Да, конечно… Пойдемте. В последний раз я видел господина Амана в лазарете.

— Спасибо! Вы меня очень выручили! — Анью радостно улыбнулась, отчего монах едва не выронил свой груз.

Аман нашелся в лазарете. Судя по темным кругам под глазами, он решил присоединиться к рядам умертвий досрочно… Стоило Анью подойти, как он сразу же положил ладонь ей на лоб, пуская в тело магический импульс.

Что ты вообще через перчатку чувствуешь?

Анью не видела перчаток больше ни на одном жреце или монахе. Аман же в них попросту жил. Она никогда не видела, чтобы он их снимал…

— Жить буду? — она улыбнулась.

— Если будете регулярно доводить себя до магической перегрузки — ничего обещать не могу, — Аман улыбнулся в ответ.

— Зато это расширяет мой магический потенциал. Аман, ты не встречал тут монаха по имени Панакий, того, который написал письмо? Я хочу поговорить с ним.

— Нет… Не припомню чтобы говорил с монахом с таким именем. Вы же не думаете, что это тот отшельник? Человек не может прожить пять сотен лет. Даже если он сильный маг.

К ним подошел брат Алед. Анью внимательно осмотрела его. Молодой мужчина отличался от всех встреченных ею в Артемисе людей. У него была смуглая кожа, темные, практически черные глаза и черные, как вороново крыло волосы.

— Леди Аньюриэль, Вы уже проснулись, — в голосе сквозила едва прикрытая претензия.

Этот мужчина снова назвал её по имени, но Анью не представлялась ему. А значит это сделал за неё Аман…

Анью давно перестала обращать внимание на то, что жрец называет её Искателем. Относилась к этому она весьма равнодушно. У Амана, на её взгляд, хватало забавных странностей. Взять те же самые перчатки, в которых он даже посуду мыл. Но в целом он был очень милым, надежным и заботливым. Путешествовать в его компании Анью нравилось. Ей нравилось, как он хмурится, когда она делает что-то, что ему не по нраву. Нравилось смотреть как он смущается или как злится в ответ на какие-то её слова или поступки. Нравилось, как отчаянно он отстаивает в спорах с ней свою религию. Нравились его синие как океан глаза, растрепанные светлые волосы и добрая улыбка. Нравилось болтать с ним в дороге о всяких мелочах и даже просто ехать молча. Даже его идиотскую самоотверженность Анью принимала благосклонно. Аман был глупым святошей и это в нем ей тоже нравилось.

— Благодарю Вас за предоставленную комнату, — Анью очаровательно улыбнулась. — Алед, а где я могу найти монаха по имени Панакий?

— Брат Панакий… Он у нас блаженный, — монах тяжело вздохнул. — А ещё нелюдимый и с некромантическими наклонностями как оказалось. Люди ещё дышали, а он их везде ощупал, осмотрел — и как забегал по всему монастырю, словно безумный. Всю ночь в своей келье скребся, а на утро приходит и говорит: «Выдайте мне меч и доспех, а лучше пусть с гарнизона мне двух стражников приставят. Я всех болящих излечу, только доберусь до хребта Агилиска.» Настоятель лишь вздохнул, а стражники просто покрутили пальцем у виска. Панакий и ушел по ветряному тракту. И ладно бы этот безумный, что с него возьмешь. Так за ним ещё и наш послушник, Рагальд увязался… А зачем Вам, леди, этот блаженный?

— Благодарю, я уже узнала всё, что мне было нужно, — она одарила мужчину ещё одной улыбкой и повернулась к Аману.

Монах лишь пожал плечами и ушел, возвращаясь к своим делам.

— Хотите найти этого Панакия?

— Он, возможно, знает, как бороться с болезнью.

— Тогда, у Сокрытого родника, помниться, я назвал его выдумкой. А теперь положение столь отчаянное, что я готов признать, что он — наша последняя надежда. Увы, я бессилен помочь этим людям. Только за последние полчаса умерло пятеро…