Колхозное строительство 3 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович. Страница 51

— Так, гражданки Тишковы, выдохнули. И по старшинству, с младшей, начнём доклад министру. Тань, крой правду-матку.

— Тупые все, шуток не понимают, — растирая слёзы.

— Считай, уже на твоей стороне, — Пётр снял пальто, засунул в шкаф, — Теперь Маша.

— Я им говорю, успокойтесь, ничего страшного. Сходит папа Петя в школу завтра и объяснит, чьи в лесу шишки, — смеётся.

— А вы, товарищ доктор, не проясните ситуацию?

Жена Лия ушла, фыркнув, успокаивать наследника.

— Может, ты Маша?

— Нет, тут вопрос политический, — покачала сурово головой.

— Ясно. Политики мне сегодня хватило. Пошёл мыться. Собирайте на стол.

Во время ужина Лия выдала правду на гора. Оказывается, её в школу вызывали. Причём, сразу к директору. Таня сорвала урок русского языка.

— Стала отвечать по-испански?

— Вот она в кого растёт. Нет. Всё хуже в сто раз. Начался урок, учительница по русскому и литературе у них молоденькая, говорит, сдавайте домашнее задание по русскому. А эта, зас…юмористка, встаёт и кричит на весь класс: «Русские не сдаются».

Ну, не плохо. Даже — хорошо. Для двадцать первого века. Сейчас и, правда, перебор.

— Таня?

— Просто пошутила. Тебе можно. Вон, в книгах твоих, сколько шуток, — взгляд не раскаявшегося, взгляд борца за свободу юмора.

Но юмор смелый. Даже за гранью. При Сталине все впятером уже бы сидели по камерам, включая годовалого ребёнка.

— Ладно. Ты, Таня, подумай вот о чём, если коммунист рванул на себе ворот гимнастёрки и кричит, что он коммунист, когда его фашисты расстреливают, это одно, а когда он пьяный в очереди за водкой то же самое крикнет — это другое. Нельзя шутить над тем, чем люди по-настоящему гордятся. Это не юмор уже. Это издевательство над чувствами людей. Часто очень хороших людей. Извинись завтра перед учительницей. Она ведь не бьёт тебя, не оскорбляет. Молодая, неопытная. Пройдёт с годами. Повзрослеет, опыта наберётся. А сейчас ей помогать надо. Она волнуется, переживает. Потому и сорвалась. Договорились?

— Бу…бу. бу.

— Вот и хорошо. А сейчас будете помогать мне люстры новые вешать. С минуты на минуту дядя Петя должен привезти.

Ведь это очередная маленькая победа. Очередной кусочек от слона откушенный. Начала выдавать изделия творческая мастерская известного армянского художника… Блин, а как его звать-то?

Да, не важно. И как зовут того директора неизвестного предприятия в Армении, который в долю вошёл. Будет теперь деньги лопатой грести. У народа бедного отбирая. Правда? Бедный народ купит эксклюзивную хрустальную люстру за тысячу рублей, скажем? А как же страна?

Пётр как-то в той жизни спорил с одним радетелем за страну. Вот, мол, Медведев построил себе огромный дворец, где-то там в заповеднике. Наворовал и швыряется деньгами. Что можно ответить? Воровать плохо. Не о чём спорить. А вот дальше. Если бы в Испании замок построил, то совсем плохо, но нет. В России. И в заповеднике. Давайте плюсики поищем. Сначала про заповедник. Ведь не Вася Пупкин построил замок. Настоящий ПУП. Теперь в заповеднике наведут идеальный порядок. Животных будут кормить на все деньги. Браконьеров вешать на деревьях. Дороги нормальными сделают. Штат лесников увеличат, сломанные деревья выпилят и уберут. Бутылки и прочий мусор соберут и вывезут. Чистота и порядок. Надо каждому ОЛИГАРХУ и прочим большим чиновникам не просто разрешить, а предписать строить замки в заповедниках. Ни один больной на голову «чёрный лесоруб» в «такой» заповедник не сунется. Ни один любитель пожарить шашлыки, нагадить и не загасить костёр, не нарушит идиллию небольшого кусочка природы, зверью оставленного.

Теперь к самому замку.

Построен на ворованные деньги? Говорили уже — плохо. Но ведь всё равно уже украл. Сам замок.

Итак, хорошая дорога. Стоит не малых денег. И её строят на хорошей технике высокооплачиваемые работники, которые наворованные Лунтиком деньги превратят в благополучие своей семьи. И строители самого замка. И архитекторы. Не всё. Ведь качественный кирпич произвели на территории России из российского песка и российской глины. Потратили, возможно, даже произведённый в России краситель. Стекло сделано на наших заводах. Рамы там же. Даже черепица, ну, раз замок. Плитка в бассейне возможно испанская или итальянская, но машины её везли, рабочие приклеивали. Таджики? Хорошо, таджики. Положил тот таджик плитку. Раз ему доверили, то уж точно не первая плитка. Значит, уже давно строит. И жену с детьми перевёз. И квартиру купил. Да, он эмигрант. А дети? Пойдут в обычную российскую школу, выучат в совершенстве русский. И красавицу Гулистон, переименованную в Галю, возьмёт замуж русский украинского происхождения Перепихонько. Внуки будут считать себя русскими, они родятся через пару лет.

И ещё можно плюсов насобирать. Хороший человек, этот казнокрад, как бы не звучала его фамилия. Вон сколько полезного для страны сделал. Побольше бы нам богатеев и чиновников. Стройте замки, создавайте рабочие места, поддерживайте отечественного производителя. И шубы любовницам покупайте. Давайте развиться отечественным зверофермам. И даже бриллианты жене. Холодно в Якутии. Нужен спрос на бриллианты. И там наши люди работают.

Всех благ вам казнокрады.

Чем диспут закончился? Оппонент пошёл, напился, заливая обиду за «Землю Русскую», а Пётр пошёл, сделал качели для собачьей площадки. Как-то на них тренируют братьев наших меньших, да и сестёр, кажись, тоже.

Размах у воротил в Советском Союзе, конечно, ещё не тот. ОБХСС бдит, чуть что комитетчики актируются. Но первые люди могут позволить себе некие излишества. Вернее, они бы хотели, как тот же Гречко мебель приличную купить (деньги для партийной элиты не вопрос), да где её взять ту мебель? Конечно, из стран содружества что-то привозят. Болгария пытается мебель делать. Румыния режет. На фоне родной промышленности это лучше, но в целом убого и… допотопно. Пётр без зубной боли не мог смотреть на эти так называемые мебелЯ. Казалось бы, что сложного? Леса в СССР завались. Хоть бук с Кавказа, хоть берёзу Карельскую, дуб Черноземья, сосну или кедр Сибирский по идее заготовят и привезут. Но плановая система экономики (пардон, за тавтологию) рубила всё на корню.

Чтобы организовать, к примеру, доставку бука на любую из мебельных фабрик страны, нужно включить это в пятилетний план, попутно замутить какое-нибудь социалистическое соревнование, выделить бюджет, прохерить из него половину и получить в результате пшик. Всё добро государственное, без хозяина, кто бы был заинтересован в конечном продукте. Выдать нечто приемлемое, не экспериментальной партией, как организовал Тишков, а масштабно для всей страны, невероятно сложно.

Галина Брежнева, кстати, звонила. Проверещала в трубку нечто восторженное. Она уже похвалилась кому только, смогла, обещала прислать список чего ещё её душенькажелает, обещала много чего, а напоследок назвала Петра золотой рыбкой, исполняющей желания.

И это ещё мебель не получила. Только эскизы. Режут, строгают, пилят на зоне, подстёгнутые фамилией заказчиков. В первый раз в жизни узнали, что в сутках двадцать четыре часа.

— «Страшно далеки были они от народа», — процитировал Тишков в уме классика. И куда деваться? Придётся всю эту партийную элиту «удовлетворять». Фабрику!!!

Глава 58

Дедка за репку, бабка за дедку, внучка за бабку, мышка за внучку и лапку в розетку.

В Изумрудном городе Страшила попросил у Гудвина мозги, Железный Дровосек — сердце, Лев — храбрость, но все это оказалось напрасным. Потому что Тотошка последним попросил, чтобы все сдохли.

Киностудия «Союзмультфильм»! Интересная история. Стояли себе храмы. В них молились, крестились, женились, отпевались. Полный цикл. Грехи замаливали. Душу очищали. Храмы — хорошо, грех — плохо. Пришли большевики и позакрывали. Некоторые разрушили, некоторые сами разрушились, некоторые так и стоят памятниками самим себе. И не спешат их в ПЦР реставрировать и отстраивать. Вот, отобрать у государства Исаакиевский собор, приносящий миллионы, это — да. А восстанавливать, вкладывая миллионы, это — нет.