Небесный Трон 7 (СИ) - Москаленко Юрий "Мюн". Страница 38

– Скажите, где Кай, и тогда мы отступим, – не убирая клинка от горла Феликса, ответила девушка.

– Ещё чего, – хмыкнул Сатор. – Я даю последний шанс. Убери меч от Феликса и убирайся со своим дружком. Или думаешь, что я не успею переместиться к тебе и остановить клинок?

– Зачем вам Старший? – решился спросить Феликс.

«Старший?» – удивлённо посмотрела девушка на побеждённого эльфа.

После этого она повернулась к Сатору, решив сообщить, что они не враги, но слова вдруг застряли у неё в горле. Среди них появился ещё один воин…

– Ну зачем же обижаешь младших, дружище? – появившись словно из ниоткуда, Шакс панибратски приобнял Сатора, закинул ему руку за шею. – Тем более, когда это свои. Так ведь… Лилия, Ивсим?

– Не сомневайся, деда. Я точно стану Небесным Монархом… – произнёс малыш-великан, который, несмотря на небольшой возраст, уже обладал спокойствием и рассудительностью настоящих взрослых. В его непоколебимом взгляде плескалась слишком неестественная для ребёнка серьёзность. – Я учту ваши ошибки. Ты мне веришь?

– Верю, верю, – закивал девятиметровый старый великан, на плече которого и сидел паренёк. – В отличие от младшего брата, меня или даже своего отца, ты уже с рождения особенный. Я не сомневаюсь, что именно ты выполнишь мечту нашей семьи.

Худощавый старик вдруг стал уменьшаться, пока не достиг всего лишь трёхметрового размера. Аккуратно взяв внука левой рукой, он спустил его на землю.

– Нет, деда – покрутил головой малыш. – Это уже не мечта нашей семьи… Это моя цель. Я стану Небесным Монархом ради себя.

Глаза старого великана округлились от удивления, но затем на его лице появилась широкая улыбка. Следом он громко и заливисто рассмеялся. Голос могучего Священного Лорда разнёсся на многие километры, распугав птиц и зверей, а также породив сильный порыв ветра. Пареньку из-за этого пришлось даже закрыть уши ладонями.

– Ох, прости старого, – успокоился воин. – Но ты, конечно, тот ещё эгоист, Глефус.

Малец на это лишь пожал плечами.

– А разве это плохо? Я люблю тебя, папу, маму и брата. Но остальные мне безразличны.

– А как же дядя?

– Он мне не нравится. Он… неправильный воин. Фальшивый… Как и остальные. Они не ценят боевые искусства.

– Но твой брат тоже не так их ценит, как мы.

– Он изменится. Он ещё мал, – спокойно сказал десятилетний Глефус.

«Кто бы говорил», – подумал усмехнувшийся старик, а затем произнёс:

– А мама?

На это малец ответил не сразу.

– Просто мама… это мама…

– Хе-хе… Вот как, – хмыкнул великан, а затем посмотрел вдаль. По бескрайнему полю травы прокатывались иллюзорные волны, порождённые приятным весенним ветром. – Кажется, нам пора возвращаться. Путешествие ведь не может длиться вечно, правда?

Возражать юный великан не стал, после чего они наконец направились на восток – прямо к столице.

Следом краски начали блекнуть. Небо с облаками, колыхающаяся трава, старик великан и всё остальное попросту растаивало словно туман. Сон подходил к концу…

Глефус открыл глаза. С ним никто не церемонился, пытаясь вырубить, поэтому голова Элементалиста всё ещё гудела от боли. Приложив руку ко лбу, он попытался вспомнить свой сон. Увы, у него это всё же… получилось. Парень вспомнил то путешествие с дедушкой по стране на несколько месяцев, тот разговор и то возвращение домой… когда он узнал о смерти матери и жутком ранении отца…

Великан медленно поднялся, приняв сидячее положение. Осмотревшись, чему никак не мешало отсутствие света, он сразу понял, где оказался. Камера. Относительно маленькая тюремная камера глубоко под поместьем семьи Сантос. Трёхметровая кушетка, как раз под уменьшенных великанов, грязные тёмные стены и массивная зачарованная дверь. Больше ничего.

Глефус прикоснулся к шее. Его пальцы ощутили холодный металл ошейника-подавителя, вслед за чем волна сводящей с ума боли прокатилась по телу великана, заставив его выгнуться и упасть на колени. Артефакт защищал себя даже от такой попытки воздействия.

На звук упавшего тела отреагировал пиковый Заклинатель, что стоял за дверью камеры. Открылось небольшое окошко, куда тот и заглянул.

– Очнулся наконец, – раздался противный скрипучий голос.

Приподнявшийся великан посмотрел на дверь. В маленьком окошке он видел лишь часть лица собеседника, однако это не помешало Глефусу сразу же узнать того, с кем он вместе рос.

– Ротлиг…

– О, так ты ещё помнишь моё имя, предатель, – Заклинатель буквально выплюнул последнее слово.

«Предатель?» – сев обратно на кушетку, подумал Глефус.

– Молчишь? Даже нечего сказать в своё оправдание?! – гневно процедил Ротлиг. – А ведь именно из-за тебя и твоего чёртового деда наша семья чуть не развалилась и не оказалась под контролем других семей клана! Если бы не господин Вайс и старший брат Карт, то кто знает, что бы с нами было сейчас.

Обозлённый Заклинатель сильно ударил по дверям.

– Тебе всё равно?! Впрочем, кого я спрашиваю?.. – мотнув головой, усмехнулся он. – Тому, кто из-за своей жадности и глупости решил убить отца, чтобы получить власть раньше времени, явно будет плевать и на остальных. Так ведь? Ты хоть что-то чувствовал, когда твой дед взял всю вину на себя и был казнён за это?

– Ты видел его казнь? – вдруг спросил великан.

– Конечно. До сих пор помню, как он в самый последний момент просил помиловать его. Какой позор…

Услышав это, Глефус вздрогнул, а затем внезапно улыбнулся.

«Старик точно жив…»

– Это всё? Больше ты мне ничего не скажешь?.. – процедил Заклинатель.

Опустив взгляд в пол, Глефус решил всё же ответить Ротлигу.

– Ты прав. Мне плевать. На тебя и на Карта. На старейшин. На семью Сантос…

Заклинатель за дверью, что уже и не ждал ответа, резко вздрогнул. Его глаза расширились от шока. Он ненавидел Глефуса, но даже представить себе не мог, что тот сделает такое признание.

– Я уважаю только настоящих воинов, – продолжил великан. – Только тех, кто видит в пути развития нечто большее. Не просто инструмент для достижения власти. Или комфортной жизни. Поэтому мне плевать на семью… Но ты заблуждаешься. Дедушка и отец были не такими, как вы. И я никогда…

– Смешные оправдания! – перебил Глефуса Заклинатель. – Я помню, каким ты был. Ты эгоист до мозга костей! Постоянно игнорировал нас и даже собственного брата. А ещё этот надменный взгляд… Просто признайся, что ты возгордился своим талантом настолько, что даже решил отравить собственного отца ради больших ресурсов! Не нужно оправдывать свою гордыню тем, что якобы это мы не уважаем боевые искусства.

Глефус вновь посмотрел на массивную дверь. К этому времени окошко уже было закрыто, поэтому он не видел Ротлига.

– Почему ты сейчас здесь? – внезапно спросил великан у Заклинателя. – Почему не с братом? Ты же вечно ходил за ним.

– Какая тебе разница? Где хочу, там и нахожусь! Вот сейчас пришёл посмеяться над тобой, пока старший брат Карт со старейшинами дожидаются прибытия господина Вайса, который и будет тебя судить.

– Правда? А может, Карту просто стыдно держать при себе Заклинателя?

– Что?!. – вздрогнул Ротлиг.

– Ты старше нас. А после прихода брата к власти точно стал получать больше ресурсов. Почему ты ещё не Элементалист?

– Ты действительно сравниваешь мой талант со своим?! – вдруг закричал Заклинатель. – Хочешь сказать, что я не стараюсь?!

– Когда ты в последний раз бывал в аномальных землях? – спокойно продолжил задавать вопросы Глефус. – Когда в последний раз сражался насмерть? Когда бывал на грани?

Смертельные бои и просто критические ситуации, когда воин должен буквально из кожи вон лезть, являются лучшим способом, который может ускорить подготовку души для прорыва или даже помочь справиться с преградой в этом деле. Понимание этого пришло к Глефусу, когда он стал Элементалистом. И подобное просветление было действительно очень ценно, поскольку помогало понять, что он на верном пути. Ведь одно дело просто знать общеизвестный факт, что опасные испытания сделают тебя сильнее, а другое – в полной мере понимать всю суть этого.