Мийол-призыватель (СИ) - Нейтак Анатолий Михайлович. Страница 22

Новонаречённый магический зверь только ухом повёл. После эволюции ко второму уровню — причём сразу к среднему его этапу, ибо маны, коей поделился человек, хватило не только на прорыв, но и на развитие — бедолага хотел не просто есть, а жрать. Мийол хмыкнул: это состояние ему знакомо, причём по собственному опыту. Он в камере вот так же жадно поглощал простую кашу с овощами, требуя добавки, как Зунг сейчас уничтожает зелень.

— Раз так, молчи себе и дальше. Тем более, гигантом мысли не назвать тебя, далеко тебе до Эшки. А меня и монолог вполне устроит. Итак… наглядное свидетельство того, что я состоялся как эксперт магии, — заполучил. Оно же средство транспорта, оно же — на крайний случай — живой таран. Осталось решить вопрос с учителем магии. Или с заработками, что одно и то же: учить задаром такого вот способного меня навряд ли кто-то станет. А если станет, к этому приложится кабала на долгие, долгие, слишком долгие годы. Нет уж! Лучше честь по чести расплачиваться за знания сразу, наличными деньгами, чем влезать в огромные долги либо навешивать себе на шею разные обязательства. Малоприятные обычно.

Новый вздох. Слыхал, конечно же, Мийол помимо прочего истории про обучение без платы — об узах духа, о единстве воли и намеренья, объединявшем людей разного возраста, статуса и силы. О нерушимом братстве Учителя и Ученика, о приговоре судьбы и счастливых случаях. О легендарных магах и их не менее легендарных наследниках, о первооткрывателях магических школ, основателях могущественных гильдий, патриархах кланов и «просто» родов…

Все слышали подобные истории.

Только вот всерьёз надеяться на нечто этакое в реальной жизни… хех. Не с его опытом.

— И вот ещё, — добавил Мийол тихо, следуя за вильнувшей мыслью. — Своим партнёрам я имена раздал, но не повредит обзавестись новым именем также мне самому. И именем, и образом. Не то, чтоб я стыдился предков или боялся правды, но… да. Так будет лучше. Заодно от проблем, вызванных возрастом, уклонюсь… Что же до имени — заимствую из словечек отца одно, вполне подходящее к случаю.

Вздох.

— Хантер. Да, вполне подходяще.

Хантер 1: временный приют

Они явились тихо и как раз ко времени: часовые уже собирались заложить изнутри засовом боковые ворота Лагеря-под-Холмом до самого осветления. Но промедлили, малость удивлённые, — а потом стало ясно, что парочка, приближающаяся вместе с поздним потемнением, нацелилась пройти внутрь, так что запирание ворот придётся отложить ещё немного.

— Кто таков? — спросил левый часовой. Вроде и негромкий, голос без труда преодолел полсотни шагов вниз по ущелью.

— Меня зовут Хантер, — донёсся ответ. — А это мой помощник, Зунг.

— И кто же ты таков, Хантер, коли имеешь в помощниках… вот это?

— По-моему, додуматься несложно. Кто может использовать вместо носильщика, а порой и как скакуна Свирепого Двурога? Но могу ответить прямо: я маг-призыватель. Эксперт.

Расстояние от парочки гостей до поста у ворот сократилось достаточно, чтобы, невзирая на позднее потемнение, стало возможно разглядеть подробности.

— И почему же ты не показываешь лица? — поинтересовался всё тот же левый часовой: уже не молодой, но ещё не старый Воин третьего ранга с параллельными шрамами от когтей, чуть наискось пересекающими левую щёку и лоб. В паре он был старшим.

— У меня есть на то причины, — уклончиво ответил пришелец.

В десяти шагах от ворот Хантер и Зунг встали, словно бы для того, чтобы их рассмотрели получше. Правда, эта задача в отношении первого изрядно затруднялась большим количеством плотных одеяний, включая кожаные перчатки, длинный плащ с глубоко надвинутым капюшоном и грубоватую деревянную маску. В итоге всё, что наблюдатель мог сказать о Хантере — «не очень высокий, довольно стройный». Маска ли тому виной, искажающая голос, или что ещё, но даже определить сходу пол мага представлялось… сложным.

А вот Зунг…

Что ж, как зверь-подавитель своей породы, двурог для его уровня смотрелся вполне обычно. И внушительно. Четыре трёхпалых лапы. Мощная мускулистая грудь. Голова на короткой и толстой шее, увенчанная парой торчащих, как пики, рогов — посреди лба подлиннее, на полпути к ноздрям покороче. Грубая чёрная кожа, понемногу превращающаяся в природную броню. До размеров Ужасного или, тем более, Кошмарного Двурога пока далеко, но тридцать пудов живой мощи всё равно внушали почтение. Если что в нём и выбивалось за грань обыденности, то разве крупная штуковина вроде ярма, сплошь покрытая замысловатым узором; среди извивов явно маскировались рунные знаки.

Рядом со зверем-подавителем, прямо-таки олицетворяющим телесное, Хантер не казался ни большим, ни сильным, ни опасным. В корне неверная оценка! Ведь именно магический зверь второго уровня в этой паре являлся слугой, а господином — маг.

Конечно, если насчёт своего четвёртого уровня он не соврал.

Часовой подал незаметный знак напарнику и использовал Чуткость краткую, чтобы точнее оценить пару необычных гостей. На секунду по его органам чувств, усиленным волной праны от воинского приёма, ударили тысячи подробностей. Словно молния рухнула с небес, разом озаряя и оглушая, даря понимание и дезориентацию.

Конечно, Воин при этом рисковал — и весьма серьёзно. Если бы гость оказался враждебен Лагерю-под-Холмом, то лучшего момента для атаки не придумаешь. Во время работы Чуткости краткой и ещё пару секунд после даже двурог, не столь быстрый, сколь выносливый и крепкий, мог успеть подскакать и стоптать жертву собственного вынужденного любопытства.

Вместо того, чтобы напасть, Хантер просто слегка усмехнулся и поинтересовался:

— Ну, как проверка?

— Вы, — откашлялся Воин, — действительно являетесь магом-экспертом, господин. И резерв ваш полон сейчас. Хотите пройти в Лагерь-под-Холмом?

— Да. Обменять часть добычи на продукты, может, прикупить чего. Нормально поесть, поспать не под облаками… помыться в тёплой воде. Две недели в диколесье, устал немного. Ах да! — маг ритуальным жестом поднял правую руку, сжатую в кулак. — Обещаю не вредить ни сему месту, ни тем, кто нашёл в нём пристанище… до тех пор, пока не буду атакован без причины.

— А…

— Зунг пройдёт со мной. Я отвечаю за него.

«И отлично отвлечёт внимание в случае каких-нибудь неприятностей», — подумал часовой. Размеры заодно с грубой жёсткой кожей сами по себе делали Свирепого Двурога довольно-таки трудной целью. А ярмо, что действительно являлось рунным артефактом, причём уровня этак третьего, не меньше, — усиливало защиту магического зверя до вовсе уж гротескных величин.

— Сказано и услышано. Проходите, господин.

Парой минут позже, когда гости скрылись в глубине подземелий, а часовые наконец-то закрыли изнутри и заперли тяжёлые ворота, облицованные каменной сосной, тот из них, что чуть раньше стоял справа от входа, спросил:

— Дядька, а чего ты вдруг так расстелился перед этим типом?

— Мог бы и сам подумать, бестолочь.

— Ну, так я ж бестолочь, а ты умный. Объясни!

— Что с тебя взять… ладно, намекну. «Этот тип», как ты его назвал, весьма-таки недурно замаскировался. Ни кусочка открытой кожи, маска на всё лицо, какие-то тайные чары. Но меня — вернее, ощущение праны — так не обманешь. Хотя полной уверенности нет, но…

— Но?

— Парнишке лет пятнадцать, ну, край шестнадцать. При этом он УЖЕ маг-эксперт. И за две недели в диколесье лишь «немного устал».

— Так ты думаешь, он…

— Не болтай. Лишнее это.

— Понял, дядька. Не буду.

…две с небольшим сотни шагов по широкому, явно искусственному туннелю с прочным арочным сводом и парой плавных изгибов вправо-влево. Нарастающий неопределённый гул. Но вот тоннель делает очередной, на этот раз крутой, поворот — и Хантер вместе с Зунгом ненадолго останавливаются на пороге зрелища, ранее ими обоими не виданного.

Рассеянный опалесцирующий свет, голубовато-зелёный и синий, создаваемый не знающей дневного света растительностью. Светится почти вся она: подушки мха внизу, абсурдно пышные розетки лишайников на мощных колоннах стволов, фестоны, листья и стебли каких-то свисающих с потолка вьюнов… или это тоже лишайники? Границы пространства, уходящего вдаль и в стороны, не определены, поскольку странный подземный лес скрадывает их. Но даже видимый кусочек этой пещеры выглядит разом и огромным, простёртым на сотни шагов — и ограниченным, тесным, сплюснутым. Такое впечатление создаёт дистанция от потолка до пола, равная где сорока локтям, а где и полусотне, и даже шестидесяти; при общих размерах этого места оно всё равно кажется узкой горизонтальной щёлкой в царстве безоговорочно властвующей стихии Земли.