Узы ненависти (СИ) - Кит Тата. Страница 4

— Узнала? А теперь запомни, что это меньшее, на что я способен, — в серых глазах блеснула сталь. Арчи встал у кровати. Окинул моё тело небрежным взглядом, в котором чётко отражалось, насколько я для него ничтожна. Жалкий кусок дерьма, который бросили ему под ноги. — Надеюсь, в следующий раз ты будешь сговорчивее, — сказав это, он неторопливо покинул комнату.

Некоторое время я лежала в том же положении, что он меня оставил, пустым взглядом смотрела в потолок, чувствуя, как что-то внутри меня обрывается, умирает. Слезы продолжали неконтролируемо течь из глаз, но я даже не попыталась их утереть. Свернувшись в позу эмбриона и закусив кулак, я уже не сдерживала рыданий, рвущих меня изнутри. Сегодняшний урок я усвою надолго.

Я — вещь. Вещь, которой будут пользоваться, как захотят и сколько захотят. Вещь, на чьи эмоции и чувства абсолютно плевать, как бы я ни брыкалась и ни сопротивлялась. Вещь, у которой теперь есть хозяин.

Наконец, когда не осталось слез и сил для самоутешения, возникло непреодолимое желание смыть с себя прошедшие два дня, как липкую, мерзкую, вонючую грязь.

Встав с кровати, словно в тумане направилась в ванную комнату. На ходу снимала одежду, безразлично бросая ее себе под ноги.

Воистину «золотая клетка»: личная ванная комната в современном дизайне, в которую можно попасть сразу из спальни, вероятно для того, чтобы не беспокоить своих надзирателей. Тогда стоило посадить меня в подвал, в таком случае хотя бы будет ясна моя основная роль в этом доме — игрушка для сексуальных утех. Ни больше, ни меньше.

Тело била мелкая дрожь, то ли от холода, то ли от морального и психологического истощения.

Зайдя в душевую кабинку, включила горячую воду, почти кипяток. Оно и к лучшему, согреюсь не внутри, так хоть снаружи. Некоторое время простояла под потоком горячей воды, уперевшись ладонями в стену. Не в силах стоять дальше, сползла по стене кабинки на пол, обняв колени.

Когда подушечки пальцев сморщились от долгого пребывания в воде, решила, что пора выбираться из душа. Закутавшись в белоснежный махровый халат, который висел на крючке рядом с душевой кабинкой, взглянула на собственное отражение в зеркале — жалкое зрелище. Длинные черные волосы спутаны, бледное лицо, карие безжизненные глаза, в которых буквально несколько дней назад можно было видеть искорки надежды. Теперь же в них видны лишь пепел и развалины рухнувшей веры в лучшее в людях. Под глазами залегли тени, нижняя губа рассечена с левой стороны и немного покалывает от боли.

Вернулась в «свою» комнату и собрала разбросанные мною вещи с пола. Блузка без пуговиц, юбка надорвана, трусики порваны, разве что бюстгальтер сохранился в относительной целостности. Сложила свой скудный гардероб на кресло и подошла к окну. Именно о таких окнах я всегда мечтала — огромное, от пола до потолка, но в моих мечтах окно можно было открыть, чтобы насладиться потоками свежего весеннего воздуха, а здесь это невозможно. Клетка, ведь заперта.

Вид из окна контрастировал с моим внутренним состоянием. По-весеннему ярко светило солнце, на небе не было ни единого облачка. Судя по тому, что я видела, мое окно находилось на втором этаже и выходило на задний двор, по периметру которого были рассажены кустарники, с уже распустившимися листьями. По всему двору расставлены цветочные клумбы, между которыми петляла узкая тропинка, ведущая к нескольким белым скамейкам, укрытыми от солнца кронами тополей и берез.

Подо мной прямая стена без лестницы и какого-либо выступа. Даже, если мне удастся каким-то чудесным образом выбить окно, то спуститься вниз возможности не будет, разве что прыгать прямо на колючие кустарники роз.

Да и в попытках разбить окно, я лишь в очередной раз привлеку к себе нежеланное внимание, и кто знает, чем оно обернется для меня в этот раз. А ведь можно было бы сбежать, спрятаться, уехать с братом туда, где нас никто не найдет — в какую-нибудь глухую, Богом забытую деревушку. Осесть в ней на некоторое время, может быть, даже на несколько лет. Вряд ли интерес Арчи продлился бы к нам долго, возможно уже на следующий день он нашёл бы себе новое увлечение, новую игрушку.

За моей спиной послышалось два щелчка, открылась дверь. Обернувшись, я прислонилась спиной к окну, желая слиться с ним или просочиться сквозь него. Закрыв за собой дверь, в комнату вошел Арчи. Шагая медленно и осторожно, он выглядел словно сытый зверь. Дьявол, одетый в черные брюки и алую рубашку с расстегнутым воротом.

Подойдя ко мне, он поднял руку, словно желая ударить. Испугавшись, я вскинула обе руки, в попытке защитить себя, но удара не последовало. Вместо этого он, не спеша, будто боясь напугать еще больше, тянул правую ладонь к моему лицу.

— Тише, девочка, не бойся. Я пришел просто поздороваться. Утром у нас это не получилось, — он улыбнулся так, словно сказал шутку-секрет, которую знаем только мы. В некотором смысле так оно и было.

— Просто сделай то, ради чего ты меня сюда привёз и отпусти, — мой голос был тихим, но требовательным. Подбородок начал дрожать от вновь нахлынувших слез. В горле образовался комок, мешающий дышать свободно.

— Нет, — одно простое слово, произнесенное им с уверенностью и легкостью, окутало меня холодным отчаянием. — Наша игра только началась и только мне решать, когда она примет новый оборот и когда закончится. Но если хочешь, можешь покинуть этот дом прямо сейчас и продолжить свою скучную жизнь серой мышки. Взамен, я заберу никчемную жизнь твоего дорогого братца. Решать только тебе. Двери открыты.

Взгляд его серых глаз был холодным, изучающим. В то время как рука, которой он сейчас бережно заправлял мне прядь волос за ухо, теплой и нежной.

— Прости, что ударил тебя, — шепотом произнес он, поглаживая мою разбитую губу большим пальцем. — Ты очень красивая.

Также осторожно, как и правую, он потянул к моему лицу левую ладонь, все также, не отрывая взгляда своих глаз от моих. Вероятно, сейчас я для него была не более, чем диковинная зверушка, реакция которой может быть совершенно непредсказуемой.

Взяв мое лицо в плен своих ладоней, он сделал еще шаг, прижимаясь ко мне своим телом, тем самым заставив вжаться в окно еще сильнее. Наши лбы соприкоснулись. Губы оказались в минимальном расстоянии друг от друга. Меня окутал запах мужского тела: свежий, манящий, с нотками цитруса и кедра. Теперь для меня этот запах будет ассоциироваться с опасностью.

— Ты боишься, — это прозвучало не как вопрос, скорее как утверждение.

Произнося эти слова, он будто случайно коснулся своими губами моих. От чего дыхание мое сбилось, а сердце пустилось вскач. Это не было вожделением или возбуждением от его столь интимных действий — мне снова стало страшно. Что, если именно сейчас его игра пойдёт на новый виток? Может он и к лучшему: раньше начнём — раньше закончим.

Сжав за спиной кулаки, сдержано кивнула в ответ, так, чтобы избежать нового соприкосновения наших губ.

— Это пройдет. Ты привыкнешь. Все привыкают, — последние слова он сказал так тихо, что возможно, они мне всего лишь послышались.

Поцеловав меня в лоб, он отошел в сторону, убрав руки в карманы брюк. Смотрел в окно, куда-то вдаль, но в его взгляде можно было прочесть, что мыслями он сейчас далеко от всего происходящего в комнате. В глазах цвета стали таились не самые приятные воспоминания, которые совершенно непрошено рвались наружу.



Перевёл задумчивый взгляд на меня, нахмурив брови, вглядывался в мои черты, словно пытался что-то найти, понять. Но так и не нашёл то, чего искал и отвел взгляд в сторону.

— Вечером мои ребята принесут новую одежду, твоя испорчена, — в его голосе снова слышалась холодность и отстраненность, что и при нашей первой встрече.

Передо мной вновь находился хозяин положения и вершитель судеб.

Арчи вышел из комнаты, ни разу не обернувшись, не сказав больше ни слова.

Последовало два щелчка — клетка закрылась.

Меня покинуло напряжение, сковывающее мое тело последние несколько минут. Колени задрожали, тело снова начала бить мелкая дрожь. Обессилев, я села на пол на том же месте где стояла, смотря остекленевшим взглядом в одну точку.