Генерал-губернатор (СИ) - Башибузук Александр. Страница 24

— Вам здесь нравится?

— Представьте себе, — радостно хохотнул толстячок. — После совместной жизни с моей дражайшей Софьей Моисеевной любая тюрьма покажется раем, а те молодые симпатичные люди, что вы подсадили ко мне — по сравнению с ней ангелы небесные. Смерти я тоже не боюсь, так как доктора мне отводят не больше года. От силы полтора. Рак легких, увы. Печально, но факт.

— Дети? У вас есть дети?

— Детям я интересен только как источник средств, — отрезал Залманович. — Все что я мог и хотел — я им уже дал. На сием — баста.

— Хорошо. Ваши условия.

— Я хочу знать, как вы собираетесь распорядится документами, месье де Лавардан, — жестко ответил Аарон Семенович. — Да-да, я вас узнал. Зачем вам это? Ваш интерес? Что до России французу?

Я немного помедлил и так же жестко отрезал.

— Я хочу наказать всех этих людей. И накажу. С вами или без вас. Интерес? За державу обидно. Россия достойна большего.

Последние слова я произнес на русском языке.

— Вот как? — Залманович удивленно вздернул брови и тоже перешел на русский. — И кого вы представляете?

— Исключительно сам себя, Аарон Семенович.

— И сможете?

— Смогу. И руководствуюсь только благими намерениями в пользу державы. Впрочем, свои личные мотивы тоже присутствуют.

Отвечая, я во многом соврал. Не дурак и прекрасно понимаю, что победить коррупцию в России практически невозможно. На самом деле мне просто нужна компра на высших чиновников, на которую, подобно рыболовному крючку, их можно подсадить, сделать ручными и использовать в своих целях. Однако, в планах все-таки присутствует желание хотя бы немного сократить масштабы бедствия. Ха-ха… Россия без казнокрадства и мздоимства. Звучит полностью идиотски. Это будет уже другая страна. Хотя, вдруг получится?

— Благие намерения? — иронично хмыкнул Залманович. — В благие намерения я перестал верить еще в начальных классах гимназии. Простите, давно живу и многое видел. В сказочки не верю. Если бы вы не упомянули личные мотивы — я бы отказался. Власть? Не отказывайтесь, я сам все вижу. Ну что же, достойный мотив. Ничем не хуже других. Но хорошо, хорошо, пусть так. Это будет очень трудно. И опасно. Казнокрадство в России подобно древней Гидре, головы отрастают на глазах. Не боитесь?

Я растянул губы в улыбке.

— Жить тоже трудно и опасно, Аарон Семенович. Трудности и опасности будем преодолевать.

— Хорошо, я вижу, что у вас может получится, месье де Лавардан… — выдохнул Залманович. — Я помогу вам. Но с одним условием. Возьмите меня с собой в Россию. Лишним — не буду, обещаю. Тем более, в моих записях без меня никто не разберется. А очень многое я держу в голове. И да… пусть Софочка ничего не знает. Можно устроить так, чтобы я просто исчез? Взял и исчез. И концы в воду. Эта стервь будет искать. О, она точно будет искать меня!

Он опасливо оглянулся за плечо, словно подозревал, что супруга спряталась в углу комнаты.

Я опять невольно улыбнулся.

— По рукам. Домой вы уже не вернетесь…

Ну что же, старикан будет очень полезным. А попробует взбрыкнуть… отведенный ему врачами год жизни быстро сократится до минимума. А от его Софочки я его спасу. Черт… женщины могут испортить жизнь любому мужчине. Иногда я думаю, что это вообще их жизненное предназначение. Хотя, я как-то всегда справлялся. Может везло на баб?

Решив вопрос о Залмановиче с Жоржем, я вернулся на городскую квартиру и приказал подать сегодняшнюю прессу. Очень ожидаемо, газетные заголовки пестрили дикими конспиративными теориями, журналисты из кожи вон лезли, выдвигая уж вовсе фантастические версии. Впрочем, версия о том, что замешаны китайцы, была превалирующей. А свободные издания наперебой громили Японию, как рассадник империализма и вообще требовали разорвать все экономические и дипломатические отношения с мировым сатрапом, коим мгновенно окрестили страну Восходящего Солнца.

Правительство Франции сдержанно отгавкивалось, а сама Япония выражала надежду, что досадный инцидент будет тщательно расследован. Впрочем, гневной протестной нотой японы тоже озаботились. В общем, шухер вышел на славу. Хотя, я прекрасно понимал, что отношения между странами вряд ли сильно испортятся. Ради военного сотрудничества косоглазые стерпят смерть даже десятка своих адмиралов. Но хоть что-то. Это только начало. Укусик за укусиком, комары тоже могут закусать до смерти.

План на день я составил еще вчера и разобравшись с газетами, приступил к очередному его пункту. То есть, к встрече с британским резидентом. И прямым ходом направился в британское консульство. Увы, гребанные островитяне при своем желании могут очень быстро и качественно наделать мне грандиозных неприятностей, а посему такого врага без внимания оставлять нельзя.

Консул принял меня мгновенно, правда при этом выглядел довольно ошарашенным, если даже не испуганным.

— Месье де Лавардан… — худое лошадиное лицо англичанина осталось бесстрастным, но бегающие глаза прямо выдавали волнение.

— Плохо, месье Уорнер, очень плохо… — небрежно бросил я, присаживаясь без разрешения в кресло. — Признаюсь, я был лучшего мнения о вашей разведке.

— Простите? — у консула дернулся уголок рта.

— Не прощу! — сухо отрезал я. — Это просто безобразие отправлять ко мне наркомана и сумасшедшего. Это прямое неуважение!

— Месье де Лавардан…

— Хватит строить из себя невинную девственницу! Вы что, клошара вербовать собрались? Будьте уверены, я обязательно упомяну о вашем непрофессионализме при встрече с секретарем правящего кабинета.

— Месье… — консул стремительно терял самообладание.

— Вы что, действительно рассчитывали, что я пойду на контакт с каким-то непонятным заштатным функционером? К тому же шизофреником? Безобразие! Бред! Я требую уважения! Меня из-за него беспокоит полиция! Полиция! Меня, Александра де Лавардан! Это хамство! Немедленно прекратите!

— Месье де Лавардан, это недоразумение! — Уорнер прижал обе руки к сердцу. — Мы приложим все усилия, чтобы сгладить это досадное недоразумение.

Консул наконец сел в свое кресло, но поймав мой взгляд тут же снова вскочил.

— Хотелось бы верить… — пренебрежительно процедил я. — Итак, передайте своему начальству, что я не против сотрудничества, даже заинтересован в нем, но буду разговаривать как минимум с главой вашей службы. Запомнили? И никогда не подсылайте ко мне мелкую сошку, иначе сильно пожалеете. Удачи месье Уорнер…

После чего вышел из кабинета консула, оставив его в полностью расстроенных чувствах. И поделом. Теперь гребаные бриташки немного угомонятся. Пока будут идти согласования, я выиграю порядочно времени. Ну а дальше посмотрим. Я не против поиграть.

Вернувшись в поместье, я опять встретился с Савинковым.

— У меня уже сложился примерный план действий, — эсер пожал мне руку. Выглядел он уставшим, но довольным и сосредоточенным.

— Не спали всю ночь, Борис Викторович?

Савинков безразлично пожал плечами, мол, пустяки.

— К сожалению, без решительных мер не обойтись, Александр Христианович, — продолжил эсер. — Записи я не вел, изложу порядок действий в устной форме.

— Прошу, Борис Викторович… — я присел и закурил.

— Итак, начнем, пожалуй, с РСДРП. Может показаться, что эта партия сейчас играет незначительное влияние, но, у них есть гигантский потенциал, и если вовремя не купировать…

Во время доклада, у меня даже мурашки по коже пошли. «Решительные действия» в понятии эсера, являлись банальным жесточайшим террором. Он планировал практически вырезать весь актив российских политических революционных сил; начиная от большевиков и заканчивая анархистами. От Ленина и Мартова до Керенского и Гучкова. Три тысячи распутных монашек! Всех, практически всех, более-менее значительных активистов. Свою партию социалистов-революционеров он собирался вообще проредить частым гребнем. Н-да, ну что тут скажешь. Если получится, будущее будет иметь совсем другой вид. Хрен его знает, к примеру, во что превратится партия большевиков, без Ульянова. Черт побери… страшно. Но, как говорится, голова боится, а руки делают.