Отбор с осложнениями (СИ) - Ёрш Ника "nikaersh". Страница 67

Голос у нее был уверенный и мелодичный.

— Предпочитаю, когда меня зовут по имени, — нахмурился Мордиш.

— А я — когда спрашивают моего согласия на брак.

— Так вы, значит, не согласны? — уточнил Мордиш и повернулся к Наглеру. — Может, тогда клятва не действует?

— В принципе, если брак не произошел по вине невесты…

— Нет уж, — добавила та. — Я знаю, что на другой чаше весов — мирный договор. А вы, подлые красхитанцы, уже выстроили войска по ту сторону гор.

— Бригитта! — осадила ее мать, одновременно вновь отнимая бокал у супруга.

Но тут один из восьми братьев, вернувшихся в зал, шагнул вперед.

— Ты не должна отдавать себя, сестра, — басом произнес он. — Мы воины и не прячемся за женскими спинами. Если они хотят напасть — пусть. Дракхайн устроит им горячий прием.

— Помолчи, — одернула его мать. — И ты, Бригитта, придержи язык. Хоть раз поступи правильно.

— Пусть этот рыжий даже не мечтает, что я полюблю его, — выпалила девушка. — Скорее небеса рухнут на землю, скорее водопады графства Дракхайн потекут вспять, скорее рыбы полетят по небу…

— Мне и не нужна твоя любовь, — рассердился Мордиш. — Мое сердце разбито и не сможет больше полюбить никогда.

— Но я не хочу отдавать свою дочь тому, кому она не нужна вовсе, — нахмурился граф, уныло глядя на вино.

— Она нам очень нужна, — торопливо сказала Кандида. — Наглер, скажи ему…

— Мордиш, — советник подошел к рыжему и положил руку ему на плечо. — Осталась неделя до испытаний, ты должен жениться.

Тот смотрел в глаза невесты — темно-карие, в обрамлении черных ресниц, и ждал, когда она смутится, но та не отводила взгляда.

— Давай так, — миролюбиво продолжил Наглер. — Ты женишься на Бригитте Дракхайн. Скажем, завтра. Это будет фиктивный брак, — торопливо добавил он. — Однако свою клятву ты исполнишь. Вы отправитесь в Красхитанию, где уже через неделю начнутся испытания, в ходе которых ты сможешь завоевать престол.

— И на всю жизнь связать себя с женщиной, к которой я не испытываю ровным счетом ничего? — возмутился Мордиш.

— О, это быстро изменится, — усмехнулся граф. — Бригитта никого не оставляет равнодушным.

— Если ты станешь королем, то сможешь развестись, — произнесла Кандида. Она тоже встала и обошла невесту по кругу. — Ты сможешь делать, что захочешь, — искушающе прошептала она Мордишу на ухо.

— Развод? — оживилась Бригитта. — Что надо сделать, чтобы получить развод?

— Выиграть в соревнованиях, — подсказала Кандида. — Однако сперва я должна убедиться, что в невесте нет изъянов. Раз помолвку можно считать совершенной, вы позволите увидеть вас без этой накидки? А то один раз нас уже обманули…

Бригитта, не сводя взгляда с Мордиша, сдернула цветохрон одним движением, и тот спал к ее ногам.

Кандида ахнула, Наглер сглотнул.

— Ты рыжая, — произнес Мордиш.

— А ты наблюдательный, — фыркнула Бригитта. — Значит, так. Мы женимся, но лишь на словах.

— Вам надо будет изображать супругов, — встряла Кандида. — Жить вместе.

— Это не проблема, если он не позволит себе лишнего, — пожала плечами леди Дракхайн. — Я помогу тебе выиграть.

— Соперники сильны…

— Если на кону моя свобода — ты победишь, — уверенно сказала Бригитта. — А после ты дашь мне развод.

Мордиш кивнул, разглядывая золотистую кожу, яркие сочные губы, родинку на смуглой щеке. Тонкое зеленое платье, обнаружившееся под цветохроном, обрисовывало высокую грудь и крутые бедра Бригитты.

— Святая Селена! — воскликнула Кандида, изучающая невесту. — Да в девочке есть магия огня! Почему вы не развивали ее дар?

— Потому что она и так едва не разнесла весь замок, — сообщил граф. — Так что, свадьба будет?

— В принципе, если ты не хочешь на ней жениться, то я мог бы заменить тебя, — тихо предложил Наглер.

— Нет, — отрезал Мордиш. — Я сделаю это. Я женюсь и скажу «да». И мы выиграем отбор. Но потом…

— Расстаемся навсегда. И забудем это все, словно сон, — подхватила Бригитта, протягивая ему узкую ладонь.

— Или нет, — тихо усмехнулась Кандида, глядя на парочку, которая пожимала руки, да так и стояла, не сводя друг с друга глаз.

— Значит, свадьба! — воскликнул граф и наконец поднял бокал. — За молодых!