Верни меня (СИ) - Мишина Анна. Страница 16

— Я тебя слушаю, Оленька, — пророкотал я, не давая себе возможности переключится на этого хахаля, убью ведь.

— Да, я избавилась от ребенка. Да. Я устала от тебя. Я ненавижу тебя, — зарыдала она.

И тут прибежали ее отец и мать, увидев картину маслом.

— Что происходит? — воскликнул Олег.

Но я уже все выяснил у этой семейки. Мое время свалить. Навсегда.

— А вы узнайте у своей дочери, как она убила вашего внука или внучку, — мой голос осип от кома, стоящего в горле. Глаза предательски защипало.

Я выскочил из дома и забрался в автомобиль. Одним движением завел ее и со свистом покрышек тронулся с места, оставляя за собой шлейф дыма. Я летел по трассе, лавируя между машинами, гнал по встречке, мне сигналили, мигали фарами. Я слетел с катушек. Злость кипела во мне, словно магма в вулкане, который собирался извергнуть свою злость. Я сейчас рвану.

— А-а-а-а-а-а-а, — орал я, управляя автомобилем, ударяя руками по рулю. — Тварь.

Сколько я ехал, я не понял. Я находился в шоке. Я просто не мог ничего сообразить. Она убила моего ребенка… Как она могла?

Обгоняя очередную тачку, я почувствовал как автомобиль перестал слушаться, выходя из-под управления. Колеса пошли юзом по сырому асфальту и машину начало крутить. Резкий удар и пронизающая боль в голове.

Какое-то время я пытался прислушаться, что вокруг происходит. Но чувствовал только запах гари. Сработали боковые подушки. Пошевелил руками, ногами, все в порядке. Что-то потекло по щеке, смахнул рукой, размазав кровь.

— Парень, ты как там? Живой? — услышал я мужской голос, но не смог ответить. Давящая боль в голове накатывала, и я чувствовал как тело перестает слушаться. В глазах начало темнеть. И я не понял, как отключился от реального мира. Мое сознание погрузилось во тьму.

19. Она

Прилегла отдохнуть называется, и отключилась от мира до самого утра. Открываю глаза, на улице только смеркается. Сколько же времени? Подношу правое запястье к глазам и пытаюсь разглядеть светящиеся цифры. Почти семь утра. Так это не сумерки, а рассвет. Странно, что мама меня не разбудила к ужину. А есть уже очень хотелось.

Откинув покрывало в сторону, тем самым накрыв кота с головой, на что тот недовольно фыркнул, но из-за своей лени даже не стал пытаться выбраться наружу.

— Лентяй ты, Мэннька, — погладила его по мохнатому животику и вышла из комнаты.

Стараясь не шуметь, заглянула в ванную и за тем закрылась на кухне.

Мама застала меня уже с горячей кружкой кофе, сидящую на диване в полной тишине.

— Выспалась? — проходит к плите, щупая чайник, и убедившись, что тот еще достаточно горяч, достает свою кружку из шкафа.

— Да, спасибо. Дома спится просто мертвецки, — улыбаюсь я, понимая, что очень давно так крепко не спала.

Мама делает бутерброды. Я наблюдаю за ее действиями и вспоминаю, как она каждое утро собирала нас в школу, старалась накормить завтраком. Но я чаще не успевала, все потому что ленилась вставать пораньше и уже на ходу кусала бутерброд, пока пыталась засунуть ногу в ботинок. Да, было время.

— А Дана весь вечер дома была? — интересуюсь я, откусывая кусочек от бутерброда.

— Нет, ты ушла и через час примерно уехала она, — мама садится напротив, как вчера мы сидели с Егором.

— Совсем все плохо с Лехой у них? — делаю глоток горячего напитка, обжигая язык.

— Ну, куда ты торопишься? — ругается мама, замечая как я морщу нос от боли. — Ты все время куда-то торопишься, словно за тобой бегут. Не рассказывает она особо о своих личных делах. Не легкий у них сейчас период, вот все что могу сказать.

— Я хотела, чтобы она с Эдом пообщалась, он парень что надо. Скучать не даст, да и он, я думала, не против. Но не вышло, — вздохнула я, вспоминания сцену вчерашнего утра, когда заехала за ним.

— Ты все хочешь ей помочь, но она девочка не маленькая, сама разберется, ты лучше со своей жизнью разберись. Тебе двадцать пять, а ведешь чуть ли не затворнический образ жизни. Живешь и дышишь работой. Сама когда была в отношениях? — как всегда мама заводит наболевшую для меня тему.

— Вот только внуков от меня требовать не надо, ладно? У нас сейчас хороший заказ. Через пару месяцев возьму отпуск и отдохну от работы.

— От работы возможно, а от себя? — мама пододвинула тарелку с нарезанными фруктами ко мне ближе.

— Ма, что ты хочешь от меня услышать? — устала от ее загадок. Я понимаю, что она меня чувствует на своем родительском уровне, но вот эти фразы, которые я должна понять и уловить их смысл меня уже раздражают.

— Ты все прекрасно понимаешь. Я видела, как ты вчера рванула в больницу. Я помню как ты уезжала из города, когда поступила учится, я помню и то, как ты себя чувствовала, когда класс Даны выпускался, и ты рванула на ее выпускной, но вернулась рано потому что что? Что там случилось или не случилось? Я вижу тебя насквозь, дочь. И ты даже изменилась после своей учебы, и я стала радоваться за тебя, у меня отлегло от сердца. Но сейчас я вижу, как ты вновь обретаешь ту себя, ты превращаешься в ту грустную и мрачную школьницу в черных балахонах с черными губами. Это все из-за него? Из-за Льва, да? — мама с грустью смотрела на меня, понимая все без моих слов.

Я опустила глаза, ощущая всю правоту маминых мыслей. Что-то внутри треснуло, надорвалось, давая начало ощущениям и чувствам прорываться наружу, то, что я очень тщательно замуровывала на протяжении стольких лет. А теперь все пошло трещать по швам.

— Я ведь все вижу, — помолчав и не дождавшись от меня ответа, произнесла она. — И я тебя не осуждаю, бывает и такое что вот, возникли чувства, и ты не можешь от них избавиться. Просто они тянут тебя грузом ко дну, а ты пытаешься барахтаться, и пока есть силы у тебя получается, а потом или ты просто смиришься с неизбежностью и результатами, или если получится, запечатываешь в себе всю свою слабость в кокон, который со временем каменеет, — она грустно улыбнулась и тут я поняла, что говорит сейчас про себя.

— Ты о папе? — решила уточнить и мама продолжила.

— Мы с родителями жили на другом конце страны. Я влюбилась в него еще девчонкой. Тоже школьная любовь, он старше на пару классов. Потом все разъехались кто-куда. Я встретила отца Даны, вышла замуж. Как-то само собой под забылось, чувства притупились. Жила семьей. Потом развод и в какой-то момент, я уже точно и не помню появился он. Все чувства вспыхнули. У нас все быстро закрутилось, — мама замолчала, погрузившись в воспоминания тех лет. — У него очень строгий отец был, он на тот момент очень сильно болел и Сереже пришлось уехать, и больше я его не видела. А чуть позже я узнала, что беременна тобой, — мама улыбнулась, вытирая выступившие слезы.

— Ты не пробовала его искать? — впервые мама так разоткровенничалась.

— Нет, у меня не было его координат, как-то было не до этого.

— Ты его до сих пор любишь, да? — я даже не сомневалась в положительном ответе.

— Вот видишь, а говоришь на нас не похожа, ладно. Не будем о грустном, ты же к Лёвушке поедешь, собирайся.

В девять часов я уже стояла на пороге больницы.

— Здравствуйте, — на сестринском посту встречает меня девушка, которую я уже привыкла видеть. Протягивает мне халат.

— Здравствуйте, спасибо, — принимают халат, накидываю на плечи и направляюсь в сторону палаты Льва.

Тихонько приоткрыв дверь, шагнула в светлую палату.

— Привет, — улыбнулась сама себе, радостно на душе видеть его вновь.

Поставила стул у кровати, стоящий у стены. Села. Разглядываю его, пытаясь понять, будто что-то изменилось в нем. Привычной маски уже не было, стояла трубка, что позволяло более детально разглядеть его лицо. Волевой подбородок с практически незаметной ямочкой. Приличная щетина уже переходящая в бороду. Губы — знакомый изгиб. Прямой нос, густые темные брови, между которыми пролегла морщинка. Словно он хмурился во сне, увидев что-то неприятное.