Охотники и чудовища - Чернованова Валерия М.. Страница 8

И вот когда счастливая роженица уже поднесла к губам смертоносный напиток, собираясь его выпить… начался антракт. Я даже пожалела, что действие так внезапно прервалось. Оно действительно увлекло, заинтриговало, и теперь мне не терпелось узнать, чем же закончится эта драма.

Но сначала отыграем наш с Полькой спектакль, чтобы потом с чистой совестью наслаждаться постановкой неизвестного режиссера.

Как только в зал вернулся свет, Одель и Винсенсия принялись канючить, что в ложе невыносимо душно и они умирают от жажды. А еще им страх как хочется прогуляться по театру, похвастаться украшениями и нарядами.

Герцог смиренно согласился на променад (ангельское терпение у мужика), и мы дружной гурьбой покинули ложу. Вместе с нами в рукава коридоров хлынули и другие зрители, а потому затеряться в пестрой толпе оказалось проще простого. Благо граф Варриж занимал соседнюю ложу, поэтому мы с Полей сразу взяли след потенциальных доноров.

— А вот и Аллард! — Паулина помахала брату рукой, когда людской поток вытолкнул нас в просторный зал с крошечными столиками, многие из которых уже были заняты.

Приблизившись к нам, хальдаг почтительно склонился передо мной, но де Морсан нетерпеливо дернула его за рукав камзола.

— Нет времени любезничать. Аллард, это Филиппа. Филиппа, это Аллард. А вон та фырса, которой мы сейчас и займемся.

Молодой человек поморщился:

— Пожалуйста, не выражайся так.

— А как мне прикажешь выражаться? Она меня унизила! — Полька вспыхнула. — Оскорбила!

— Давайте не отвлекаться, — попросила я и первой направилась к наине.

— И снова вы? — натянуто улыбнулась та, когда мы ее окружили. Заинтересованно покосилась на рыжеволосого хальдага, лениво взболтала шампанское в бокале, отчего пышная пена едва не выплеснулась наружу.

— Леди Мойе, я все никак не могу выбросить из головы ваше чудесное ожерелье. — Паулина пристроилась по правую руку от брюнетки, ее брат — по левую, а я прикрыла обзор своей пышной юбкой. — Признайтесь, где вы его приобрели?

— Это семейная реликвия. — Наина гордо вскинула голову. — Другой такой вы нигде не найдете, и…

Она собиралась еще что-то добавить, но Аллард беззвучно прошептал заклинание, щелкнул пальцами, и девица застыла.

Благо не застыла Паулина. Быстрым ловким движением она выдернула из прически шпильку, а потом, не страдая сомнениями и ложной скромностью, полоснула ею по ладони девушки. Пузырек уже был наготове, потребовалось около минуты, чтобы его наполнить.

— Разбей бокал, — шепнула брату Поля, возвращая фужер наине в руку, после чего сунула ему в карман сосуд с добытой кровью.

Аллард снова что-то прошептал. Фужер в руке девушки пошел трещинами, осколками осыпаясь на нарядную парчовую юбку. Щелкнув пальцами, молодой человек сразу же подался к наине со словами:

— Осторожнее, леди! Должно быть, фужер уже был с трещиной, а вы и не заметили. Вот, возьмите.

И пока брюнетка хлопала ресницами, тщетно пытаясь понять, что здесь сейчас произошло и откуда взялась кровь, хальдаг приложил платок к ее ладони.

— Пойдемте, отведу вас к вашему господину, — сказал Аллард, источая заботу и участие. Настойчиво потянул девицу за руку и быстро затерялся с ней в толпе.

Все прошло без сучка без задоринки, хоть я, если честно, ожидала какого-нибудь подвоха. Но нет, оказывается, и мне иногда везет, хотя бы в чем-то.

— Как со второй поступим? Граф Варриж очень удивится, если две его невесты порежутся осколками фужера.

— Тогда пусть порежется обо что-нибудь другое. — Паулина вернула шпильку на место. — Сейчас дождемся Алларда, найдем вторую стерву, и дело сделано. Хорошо бы она тоже была одна. Тогда…

Но дождались мы не Алларда, а его всемрачнючество, нависшего над нами всей своей мрачной тушей.

— Леди, я вас по всему театру ищу.

— А мы тут просто общались, — расцвела нежной улыбкой Поля.

— Вдвоем? — с сомнением спросил де Горт.

Что, неужели так трудно представить нас в роли закадычных подружек?

— И с другими леди. — Я тоже постаралась расцвести улыбкой, правда, не берусь судить, насколько хорошо у меня это получилось.

— Пойдемте, антракт почти закончился, — бросил Стальной.

— Но… — заикнулась я, заметив жертву номер два, да еще и одну-одинешеньку!

Не подойти к ней сейчас было равнозначно проигрышу.

Но де Горт, зараза стальная, оказался непреклонен.

— Пойдемте, леди, — сказал как отрезал.

Пришлось идти, запихивая куда подальше обиду на лорда и досаду на него же. Аллард ведь не знает, которая из девиц нам подходит, да и не справится в одиночку. А после второго акта все сразу начнут разъезжаться.

Вот гадство-то.

Я злилась всю дорогу до самой ложи и, когда усаживалась в кресло, тоже мысленно порыкивала на герцога. Дергает нас за ниточки, как марионеток, и еще чем-то недоволен. Идите туда, сидите здесь, стойте там. Только и умеет, что раздавать приказы. Обыскался он нас… А вот не надо было искать!

Второй акт пьесы немного остудил мои порывы придушить, пристрелить и загрызть Истинного. Не знаю, откуда в голове взялось последнее, но я не стала зацикливаться на этой плотоядной мысли, предпочитая сосредоточиться на истории Эрмины.

И все-таки она ее отравила…

Вот только яд начал действовать не сразу, медленно убивал жену хальдага, а с ней и младенца, впитавшего отраву с молоком матери. Сначала погиб малыш, спустя несколько дней скончалась и супруга Аделхейда.

Певица, исполнявшая роль Эрмины, с блеском исполнила арию победительницы, в одно мгновение превратившись из асави в королеву.

— Вот видите, что бывает, когда заводишь себе асави, — подавшись к де Горту, не удержалась я от наблюдения.

И он тоже не удержался. Склонился ко мне спустя пару секунд, чтобы поделиться своими мыслями по поводу поступка Эрмины.

— Эта история — назидание всем будущим асави.

— А по-моему, наоборот. Назидаться тут следует хальдагам.

Стальной усмехнулся:

— Смотрите дальше, Филиппа. Сейчас все поймете.

И я продолжила смотреть и слушать. Очень скоро Эрмина забеременела, а спустя девять месяцев, самых счастливых в ее жизни, подарила мужу наследника. Мальчик родился здоровый и сразу же был удостоен титула наследного принца.

Эрмина тоже получила… кинжалом в сердце от любимого мужчины. Оказывается, он знал, отчего погибла его первая жена, и ждал, пока вторая родит ему сына, чтобы впоследствии избавиться от убийцы. Не пожалел и семью Эрмины. Ее родителей, младшего брата — всех казнили.

И пока я хлопала глазами, пялясь на медленно смыкающийся занавес, де Горт подался ко мне и с легкой иронией в голосе поинтересовался:

— Теперь поняли?

— Что я должна была понять? Насколько жестоки могут быть хальдаги?

— Он отомстил убийце своей любимой.

— В убийцу ее превратили ваши традиции!

Кажется, он хотел дотронуться до моей руки успокаивающим прикосновением, но этого прикосновения не случилось. Я отдернула руку прежде, убрав ее с подлокотника кресла, и поспешно поднялась.

— Мне нужно в уборную.

— И мне! — тут же подхватилась Паулина.

Одель тоже порывалась оторвать свой зад от сидушки кресла, но де Морсан так на нее посмотрела, что наина мигом опустилась обратно.

— Как закончим… припудривать носики, спустимся в фойе, — сообщила я его всемогуществу и поспешила покинуть ложу.

— И что теперь? — спросила Полька, хищно оглядываясь по сторонам в поисках жертвы номер два.

Зрители медленно покидали зал и ложи. Вон показался граф Варриж, а за ним гуськом потянулись его, выражаясь словами вейра, цыпы. Аллард (смышленый малый) уже поджидал нас, готовый действовать, если представится возможность.

Можно было бы, конечно, оставить все как есть и прижать дома к стенке ту же Одель, но… Во мне взыграл охотничий азарт и желание наказать соплячку, напавшую на меня во время первого испытания.

— Идем за ними, — сказала я, и мы незаметно смешались с другими зрителями.