Изоморф. Дилогия (СИ) - Лисина Александра. Страница 44

Мудак. Надеюсь, он себе всю лапищу отбил о мой железный затылок. А если нет, то я при случае добавлю. Ногой. Или даже двумя. Уж больно много братец успел мне задолжать.

«А вы, малышня, лежите, – разрешил я, когда такие же квелые улишши вопросительно глянули на меня с изнанки. Лежак я им давно расширил, старое ведро заменил на широкий лист раскатанного в блин железа, поэтому сверзиться со второго этажа им даже при нынешних размерах не грозило. – Тоже небось намаялись. Спите».

Зверюги благодарно вильнули хвостами, а я, отчаянно зевая и пытаясь пригладить торчащие во все стороны волосы, спустился вниз. Сбегал до сортира, проклиная начавшийся не к месту дождь. Затем перехватил на кухне немного вчерашней каши. Покрутился по дому. Но дядьку Гоша нигде не нашел – уперся куда-то старый хрен с утра пораньше. Поэтому устных распоряжений от него я не получил.

Да и черт с ним. Все равно от работы меня никто не избавит.

На улице же тем временем зарядил настоящий ливень. Вроде бы и теплый, но лужи на земле разлились такие, что впору было брать лодку и весло. А у меня ботинки дырявые. И окромя рубашки с жилеткой ничего путного из одежды не было. Что за невезуха? Жил бы я один, юркнул бы на изнанку и красота: дождь оттуда был только виден, как солнце или луна, но вот до земли призрачные капли никогда не долетали, так что даже в такой ливень я бы остался совершенно сух.

Но нельзя. По возвращении братец и остальные обязательно поинтересуются, как это я пробежался по улице, не намокнув. Да и по дороге можно нарваться на кого-то знакомого, так что лучше было не рисковать.

Нет, вообще, конечно, столице с климатом повезло. Большую часть года тут стояла теплынь и ярко светило солнце. Самый юг королевства, где снега днем с огнем было не сыскать. Правда, в то время, как в более северных землях наступала зима, в Архаде и его окрестностях начинался сезон дождей.

Я за свои полгода пребывания в этом мире столкнулся с этим явлением впервые, но память Лурра и Рани подсказывала, что теперь месяца два-три с неба будет лить, как из ведра, а часть города при этом стопроцентно подтопит, особенно если ливневка, как обычно, засорится. Какое-то время после этого в припортовых районах будет вонять подгнившим мусором и стоячей водой. Оттуда на время в более сухие части города переберутся крысы, бомжи и бездомные собаки. Ну а потом снова вернется солнце, вода спадет и все станет как прежде.

Выйдя на крыльцо и с тоской оглядев разлившееся во дворе море, я прочитал выданную кузеном бумажку и окончательно помрачнел. Черт. Топать придется в самые что ни на есть трущобские трущобы. Я там всего несколько раз бывал, да и то в личине нурра. Ночью. В сухое и спокойное время года. И то на всякие гадости насмотрелся, включая две драки, три разбоя и пять грабежей. А теперь дядька хочет, чтобы я нашел там некоего нера Доори… нет, вы слышали? Уважаемого нера! В квартале нищих! Ха-ха! Так вот, он хотел, чтобы чтобы я нашел там некоего нера и отдал ему целых четыре серебряных молга вместе с запиской, где было указано, что это оплата в счет законченной работы. Какой – не знаю, Тарр не сообщил. Но видимо, достаточно важной, чтобы за нее заплатили такую цену.

Тьфу.

Услышав за дверью шаги старшего братца, я поежился и, спрятав бумажку в карман, шагнул под дождь. Кое-как пробрался к воротам. Само собой, моментально вымок. Тихо ругнулся, провалившись одной ногой в лужу почти по щиколотку. А затем похромал прочь, старательно имитируя последствия вчерашней травмы и очень надеясь, что мне не придется это делать дольше нескольких дней.

По улице за воротами тоже бежали ручьи. Полноводные, журчащие и закручивающиеся над канализационными решетками полноценными воронками. Только благодаря им, а также тому, что столицу отстроили на холме, из-за чего улицы шли под приличным уклоном, Гоар еще не затопило целиком. Старый город, расположенный на самой вершине холма, вообще беда не затронет – какими бы обильными ни были ливни, буржуины себе ножки не намочат. А вот тот райончик, куда послал меня Тарр, в разгар сезона дождей почти всегда уходил под воду, несмотря на наличие канализации, магические насосы, расположенные недалеко от города шлюзы, о которых меня просветил старый Лурр, и выстроенные вдоль берегов Шарры дамбы.

Выбравшись с затопленной улицы и завернув за ближайший угол, я, естественно, припустил в полную силу, на ходу додумывая, как буду уговаривать дядюшку со мной расстаться. Наиболее приемлемым вариантом, на мой взгляд, была имитация еще одной травмы или болезнь. Скажем, побегаю я денек под дождем, попрошу Ули сделать и без того «травмированное» колено совсем большим и страшным. И поскольку тратиться на мое лечение дядька не захочет, то мне будет несложно превратиться из бесплатной рабочей силы в дармоеда.

Скорее всего, какого-нибудь захудалого травника в конце концов дядька Гош все-таки для меня найдет. Скрипя зубами и ежечасно напоминая себе, что мы родственники. Но как только станет ясно, что на ноги я больше не встану, меня попросту выпрут на улицу – подыхать от голода и лихорадки, которую Ули непременно мне наколдует, а я еще и раскашляюсь, как при воспалении легких. В диагнозах, конечно, дядюшка не силен, но если заплевать ему пол кровью, думаю, он всеми силами постарается от меня избавиться.

Конечно, были еще варианты – попасть под телегу, свалиться с крыши или с лестницы, а то и прилюдно нахамить ниису, если тот вдруг пожалует. Но совсем уж до крайности я доводить дело не хотел. Достаточно было того, чтобы дядька возжелал меня выгнать и больше не вспоминал, что у него когда-то был «любимый» племянник.

Так. Ну и где, спрашивается, нужный мне дом на Серой улице?

Остановившись посреди запруженной водой и всплывшим с земли мусором улицы, я закрутил головой.

А. Вот он. Предпоследняя развалюха в череде таких же старых и полуразвалившихся халуп. К слову, именно в этом мерзопакостном райончике я нос к носу столкнулся с карателем. И еще тогда удивился: неужели тут кто-то живет? Угу. А вот и сарай, в котором каратель прибил неосторожно выбравшуюся из подземелий кляксу. Мне нужен следующий домишко. Вернее, такой же грязный и разбитый сарай, у которого, тем не менее, кто-то не так давно успел починить прохудившуюся крышу.

М-да.

Ну ладно. Тук-тук. Тут ли живет уважаемый нер Доори?

Похоже, что тут: сумеречное зрение показывало наличие за стеной одного живого индивида чуть выше меня ростом и гораздо более серьезной комплекции. Деталей, правда, не различить – ни лица, ни наличия оружия, но судя по отсутствию подозрительных нитей, артефактов этот человек при себе не имел. Зато был одет гораздо теплее, чем я. Вон, даже плащ нацепил, чтобы не намокнуть.

Я просунул нос в проем, собираясь известить нера о своем появлении, но тут из сараюшки выстрелила рука в перчатке, с силой дернула меня за рубаху и буквально втащила внутрь. Одновременно с этим вторая рука легко и непринужденно всадила мне в живот сантиметров двадцать стали. И еще разок, для верности, заодно с хрустом провернув лезвие в ране. После чего меня все-таки отпустили, и знакомый до отвращения голос с усмешкой произнес:

– Тебе привет от брата, щенок. И подарок. От него же.

Я машинально прижал ладонь к животу и моргнул, увидев перед лицом окровавленный кинжал, а потом перевел взгляд на убийцу и понял все.

– Ошши…

– Ну как? Понравился подарок? – издевательски усмехнулся бывший друг Рани, отходя на шаг и откидывая с головы капюшон. – Надеюсь, ты принес деньги за работу? Твой братец обещал мне всю сумму сразу.

– Тварь! – выдохнул я, моментально припомнив их недавнее общение и подозрительно довольную морду Тарру. Но тут в темноте снова сверкнула сталь, и мне стало не до размышлений.

Глава 15

Если не считать первой встречи с карателями, я ни в старой, ни в новой своей жизни еще не убивал. Да и тогда больше действовал на автомате, спешил, поэтому не был уверен, являлись ли оставленные мною раны смертельными. В общем-то я по жизни никогда не был кровожадным, но сейчас при виде подступающего Ошши и от понимания, что собственный брат продал Рани за гроши, у меня внутри стало как-то пусто, серо и холодно. Словно в какой-то момент туда просочился кусочек вечно хмурой изнанки, и от этого моя совесть заледенела. А душа выцвела, заодно наполнившись несвойственным мне равнодушием.