Раненые звезды (СИ) - Котов Сергей. Страница 25

Когда Катя встала передо мной, свет вдруг сильно изменил оттенок. Все кругом стало красным, как в старой фотолаборатории. И воздух стал густым, как кисель. Я вдыхал медленно и натужно, но при этом каких-то симптомов кислородного голодания не испытывал.

Существа, бегущие в нашу сторону, сильно замедлились; ни дать, ни взять мухи, застрявшие в смоле. На конце повернутых в нашу сторону стволов их оружия вдруг начало быстро расти какое-то черное облако.

Катя осторожно дернула меня за рукав, потянув за собой. Она почему-то шла быстрым шагом, не переходя на бег. Меня это удивило, и я попытался рвануть вперед, увлекая ее за собой, но тут же вынужден был остановиться, вскрикнув от боли. Щеки и открытые части тела будто окатило огнем; было больно. Парка, которая была на мне, задымилась, а мех на капюшоне — обуглился.

Я осторожно поднял руки. Потом попробовал махнуть левой рукой — и тут же почувствовал жжение. Раскалялся сам воздух, как от сильного трения на большой скорости.

Тем временем, черное облако, состоящее из странной маслянистой субстанции, продолжало приближаться к нам — причем куда быстрее, чем получалось идти у нас. Но с линии поражения выйти мы все-же успели. А потом, вопреки моим ожиданием, Катя направилась вовсе не в укрытие. Она уверенно пошла в сторону странных пришельцев.

Когда мы подошли к ним вплотную, мир вдруг вернулся к нормальности: свет снова стал обычным, а воздух перестал напоминать кисель по консистенции и больше не обжигался.

Раньше, чем я успел моргнуть, Катя вырвала оружие из рук обоих нападавших. Один из них вскрикнул, и схватился за кисть. Второй, видимо, держал оружие не настолько крепко.

Эти двое походили на странные пародии на людей. Такие рисовали в старых фантастических журналах. Вроде бы все на месте: глаза, брови, нос, рот — но все это совершенно не человеческое. Глаза — с широкими птичьими зрачками, брови похожи на перья, губы покрыты серыми чешуйками. И уши… эти уши мне кое-то отчетливо напомнили. Я представил себе, как могли бы выглядеть эти глубоко вдавленные основанием в кость хрящевые наросты на голом черепе. Похоже, эти ребята — родственники того парня, у которого после смерти я отнял тюрвинг.

Я на пару секунд впал в ступор, сделав это открытие. Но Катя свое дело знала: ловко заломив конечность первому нападавшему за спину, она свободной рукой направила ствол пистолета, который как по волшебству появился в ее руке, на второго.

— А теперь спокойно, — сказала она, — нам многое есть, что обсудить. Идем медленно и осторожно.

Тот, на кого она навела ствол, не сдвинулся с места, продолжая пристально смотреть на Катю, не мигая, своими круглыми птичьими глазами.

— Вы не понимаете, — вдруг сказал тот, кому заломили руку, — отдайте нам утот. Нам нужнее!

— Вот об этом давайте и поговорим, в более подходящем месте, — улыбнулась Катя.

А в следующую секунду череп говорившего взорвался густыми брызгами темно-красной, почти черной крови.

Тот пришелец, в которого целилась Катя, выстрелил от бедра, сквозь одежду. Она среагировала быстро, и почти смогла перехватить его руку с оружием. Но он все-таки успел направить выстрел себе прямо в грудь. Крови было очень много.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

5

— Это твоя штука сделала? — спросил я, — этот фризер?

— Да, — кивнула Катя, — очень редкий артефакт. Не такой редкий, как твой тюрвинг, конечно. Но тоже очень ценный.

— Он, типо, время замедляет, что ли?

— Вроде того, — Катя пожала плечами, — если не учитывать нюансы, то так и есть.

Про нюансы я решил вопросов не задавать. Мне почему-то совсем не хотелось знать, в чем именно они заключались.

— Куда мы едем? — спросил я, снимая пахнущую дымом, обугленную парку.

Катя бросила трупы пришельцев прямо посреди дорожки, проигнорировав просьбы набежавшей охраны остановиться. На КПП ее тоже никто не задержал, и мы с ходу нырнули в салон ее «Ауди».

— В аэропорт, — ответила она, — тут рядом есть один. «Чкаловский» называется.

— Знаю, — кивнул я, — но, кажется, он ведь только для военных. Разве нет?

— Все мы сегодня военные, — как-то слишком серьезно ответила Катя.

Домчали мы на удивление быстро. Пробки были какие-то жиденькие для этого района Подмосковья. Да и Катя нарушала, не задумываясь.

КПП проскочили даже не останавливаясь — массивные железные ворота открылись заранее. Как будто бы нас тут ждали.

Катя выехала прямо на перрон. Кроме нескольких старых Тушек, и пары Ил-76, у въезда на рулёжку стоял совсем уж неожиданный в этих местах гость: Боинг-747, причем явно модифицированный под какие-то специальные задачи: фюзеляж был совсем коротким, а ближе к хвосту — странное утолщение. На киле надпись: NASA.

Возле трапа нас ждали трое в синих утепленных комбинезонах, с многочисленными нашивками.

— Может, объяснишь, что происходит? — спросил я.

— Позже, — не оборачиваясь, бросила Катя, — как взлетим.

— Хоть скажешь, куда мы? — не особо рассчитывая на ответ, бросил я.

— В воздух, — ответила она, показав указательным пальцем на небо.

Мы подошли к трапу.

— Привет, Пол, — она по-английски поздоровалась с одним из встречающих, плотным лысым мужиком лет сорока, — горючее взяли, как договаривались? Нам нужно часов на шесть, чтобы с запасом.

— Привет, Наташа, — ответил он, — взяли. Хотя я не уверен, что моя птичка хочет кормиться этим русским пойлом. Но выхода не было, заправщики могут быть здесь сильно позже.

— Ты как был шовинистом, так и остался, — ответила Катя, — кстати, это Гриша, — она указала на меня.

— О, — кивнул Пол, — Гриша, значит. Рад познакомиться, молодой человек.

— Ладно, хватит разговоров, — вмешалась Катя, — время на секунды идет, стартуем!

Пол нехотя повернулся к нам спиной, и пошел вверх по трапу.

— Я не шовинист, — бормотал он, не оборачиваясь, — просто русских не люблю. А за что их любить, вот скажи пожалуйста?

— Признайся, ты нас просто боишься, — засмеялась Катя.

Пол задохнулся от возмущения, но промолчал.

Вопреки ожиданиям, салон производил впечатление крайней тесноты. Очень уж много приборов там было напихано. Какие-то гудящие шкафы, старинного вида айтишные стойки. И довольно много народу — сидят, склонившись над своими мониторами, и что-то сосредоточенно мониторят.

Катя и Пол провели меня на второй этаж. Там был небольшой пассажирский салон, как в обычных самолетах. Едва мы оказались на месте, как я почувствовал, что самолет напряг двигатели, и мы двинулись с места.

Несколько минут выруливали на взлётную полосу, потом — резкий взлет, с тангажом под сорок градусов. Для меня это было неожиданно, учитывая спешку, я опасался нештатной ситуации, но Катя и Пол сохраняли полное спокойствие. И я решил, что все идет как надо.

Наконец, самолет выровнялся. Видимо, мы набрали эшелон. За иллюминатором чернело небо, а внизу стелились плотные облака.

— Кать… — первым сказал я, отстегиваясь, — я, конечно, научился тебе доверять. Но мы взлетели. Не думаешь, что пора мне все объяснить?

— Что он сказал? — вмешался Пол, — что, новые требования? Что ему надо?

— Помолчи, Пол, — ответила она по-английски, — не твое дело. Не вмешивайся, — после чего продолжила, уже обращаясь ко мне.

— Гриша, у этих ребят, которые на нас напали, большая группа поддержки на орбите. Они уже давно там, мы это вычислили по косвенным признакам. Но не были до конца уверены. И, как ты понимаешь, без твоей помощи увидеть их мы никак не можем. Чем они и пользуются.

— Кто они? — спросил я, — друзья того бойца, которого я нашел?

— Друзья — не друзья, но соплеменники, — ответила Катя, — нам кое-что известно об их цивилизации, по древним источникам. Эти ребята — мелкие стервятники. Прилипалы космоса. Рыщут по обитаемым планетам в поисках высших технологий или информации. Тем и живут. Мы сталкивались с ними раньше. Не напрямую, конечно — а тогда, когда самые ценные артефакты пропадали буквально у нас из-под носа. Теперь, благодаря тебе, у нас есть уникальный шанс их, наконец, прищучить.