Красавчик Ричи (СИ) - Новак Дария. Страница 49

Фейр кивнул и, кажется, отпустил эту тему. Отбросив по-русалочьи зелёную чёлку с глаз, мой друг величественно прошествовал на кухню и зарылся в холодильник:

— Чёрт, Линси, начни уже покупать хренову еду! — Возмутился он и, сверившись с часами, набрал номер ближайшей закусочной, а я поймала себя на довольно частой в последнее время мысли, что и сама не прочь поесть. Пока Керри занимался нашим завтраком, я достала сценический костюм, собрала косметику в кейс и выбрала одежду, в которой поеду на саундчек. А потом крикнула из гардеробной:

— Раз уж ты вернулся, займёшься моим внешним видом?

Мой друг фыркнул, остановившись в дверях:

— А на кой чёрт я, по-твоему, вообще приехал?

Разнообразия ради сегодня вёл Керри, поэтому, заехав за пакетами с горячим, калорийным и ужасно вредным завтраком, мы в бабушкином темпе выехали на SU-150, не слишком-то стремительно сокращая расстояние до Риверспринга. Честно говоря, я сетовала на то, какой Керри аккуратный водитель ровно до того момента, как он утвердительно спросил, не отрывая взгляда от дороги:

— Он ведь приходил. — И у меня не было сомнений, что Фейр точно знал, что Красавчик был у меня. Я только вздохнула и откусила большой кусок буррито, лишь бы не отвечать.

— Разговор не удался? — Покосился на меня Керри.

— Нам не о чем говорить.

Фейр тяжело вздохнул, и перестроившись в третий ряд, добавил скорости.

— Он порвал с Алексой. Ушёл от неё сразу после «Жести», — Наконец сказал он по — прежнему не глядя на меня. А я… хорошо, что я сидела. Несправедливость и абсурдность ситуации просто даже оскорбляли. Я весь чёртов год ждала, чтобы он наконец бросил эту корову. Или, на худой конец, оставил в покое меня. Но нет, чёрт побери! Нет! В мире Красавчика так почему-то не работало! А теперь я с трудом могла представить себе мир, в котором он на самом деле бросает Мисс Слишком-Большая-Чтобы-Быть-Упругой, вместо того чтобы обманывать её со мной и Бог знает с кем ещё. Они были константой. И теперь, когда константы вдруг не стало, я не совсем понимала, как мне реагировать или вести себя дальше.

— То есть, как ушёл? — Наконец глупо спросила я, зависнув на минуту. Керри только снова покосился на меня и наконец вздохнул:

— Я не знаю, детка. Но это — факт.

— Ну и почему тогда он об этом не сказал?

— А ты бы стала слушать?

«Я люблю тебя»

— Нет. Не стала бы, — покачала я головой. — Тем не менее, почему об этом ничего не писали? Это же хренова сенсация!

— Не писали. А со вчерашнего дня об этом не пишет только ленивый. Ты что, новости не читала?

Не читала. Но, отложив едва начатую еду в сторону, собиралась именно этим и заняться. Керри предупреждающе вытянул руку и переложил пакет с буррито обратно мне на колени:

— Никаких новостей, пока не поешь. Я достаточно наобщался с Чарли по этому поводу.

Я только закатила глаза, а Керри добавил газу. Мы надолго замолчали.

Мы так неслись, что когда я наконец расправилась со своей порцией, мы уже подъезжали к Риверспрингу.

— Керри, а откуда ты знаешь, что он приходил? — Спросила я со всё ещё набитым ртом просто чтобы не молчать, и Фейр тут же подтвердил мои догадки, картинно закатив глаза:

— Потому что это я сказал ему когда ты приезжаешь. — И тут же сменил тему, — почему ты не отвечала на мои звонки?

Так вот, кто названивал мне весь день и пол ночи. Я беспечно пожала плечами:

— Оставила телефон на беззвучном. Хотела посидеть в тишине и осмыслить всё.

Керри кивнул, и молча свернул на подъездную аллею арены.

Прочитать свежие новости в машине я так и не успела, а потом резко стало не до того. За распевкой, саундчеком и прогоном всей программы, я успела напрочь забыть вообще обо всём. Затем нужно было срочно краситься и одеваться, чтобы успеть дать три интервью, а потом, совершенно внезапно, команда поддержки закончила своё выступление, и пришел наш черёд выходить на сцену. Скрестив ладони, мы сумасшедше, счастливо улыбались друг другу, даже не произнося обычный девиз. Мы долго к этому шли, жертвуя всем. Мы это заслужили. И совершенно неудивительно, что мы невероятно гордились собой, друг другом и всей командой. Неудивительно, что мы были счастливы. Но после этого стадиона, места на который были распроданы ещё в прошлом месяце, я даже не знаю, о чём ещё мечтать, к чему стремиться. Что на этом свете может быть важнее любви стольких людей? Любовь кого-то одного, пусть даже и взаимная? Нет, не думаю. Настоящая дружба — вот, что важно. И, наверное, главное, что мы есть друг у друга. Пятеро друзей несколько лет назад игравшие на расстроенных инструментах в разваливающемся клубе, куда уже лет десять никто не приходит. Вместе прошедшие огонь и воду, всегда готовые подставить плечо. Я никогда не забуду, что Линси Киллс когда-то была просто Каролиной — обычной девочкой, которая верила в сказки. Что ж, сказок не бывает, в этом я вполне разобралась, зато дружба — вполне реальна. И я могу быть уверена, что никогда не потеряюсь в свете софиотв, ведь пока мои друзья рядом, я точно знаю кто я, и где нахожусь. А любовь… да пошла она к чёрту!

Из ступора меня вывел звонок, подсказавший, что пора выходить. Хлопнув меня по плечу, Кэш первым выбежал на сцену, и встав перед барабанной установкой, поднял вверх палочки, отбросив тень на полотно, закрывавшее сцену от любопытных глаз публики. За ним устремился Алекс и его первый аккорд подхватил многоголосый рев толпы. Джонии побежал следом. Ударив Ская по протянутой ладони, я отвернулась, чтобы не смотреть ему вслед. Заламывая скользкие, мелко дрожащие руки, я сделала глубокий вдох, приготовившись. Толпа всё громче и громче призывала нас наконец-то начать, поэтому с третьим аккордом я присоединилась к ребятам, тоже отбросив тень на полотне. Парни подняли вверх свои гитары, чтобы круче смотреться и на секунду всё смолкло, а потом, с громким хлопком полотно упало, и шоу началось.

Прелесть софитов в том, что они слепят. Исполнители почти не видят зал, и нам всем это было только на руку, ведь, отрешившись от мысли о том, что это — арена, мы просто делали то, что любим больше всего на свете и получали от этого удовольствие. Мы танцевали, прыгали и подкалывали друг друга, как будто сцена не была огромной, как будто это — наше обычное шоу. Энергия била через край и через полтора часа я уже даже не думала о том, сколько людей на нас смотрит. Остались только мы пятеро.

Мы играли последнюю перед выходом «на бис» песню, и перед самой кульминацией сделали паузу. Парни перестали играть, а я, выставив перед собой микрофон, подошла к краю сцены, призывая зал петь. И, Господи, он пел! Мы не впервые выступали на такой большой площадке, но это — первый раз, когда именно Clockwork Hearts были гвоздём программы. Публика часто подхватывала слова и здорово помогала мне, когда не хватало дыхания продолжать, но, я клянусь, ещё ни один зал не пел так громко и так слаженно. И этот момент единения с такой прорвой людей сделал меня настолько счастливой, что я чуть не расплакалась. Тут же откуда-то справа возник Алекс и клюнул меня в щёку, а слева подошёл Скай и, взъерошив мне волосы, стал размашисто жестикулировать, призывая зал петь ещё громче. И он пел.

Наконец, когда слова закончились и гвалт поутих, я представила зрителям нашу команду под эпичный проигрыш — сначала Кэша, потом Джонни, затем Алекса, Ская и, наконец, себя. Дождавшись, когда зал снова затихнет, я, без поддержки, низко пропела ту строчку на которой остановилась, затем, хихикнув, вступила ещё раз чуть выше, а потом, отсчитав четыре удара метронома, вступила на верхах, и под барабанную сбивку и оглушительный выстрел пушек с конфетти, взяла свою самую высокую ноту, которую поддержала вся группа. Музыка снова играла, сцену и первые ряды засыпало настоящим ливнем из блёсток, а я просто пыталась не потерять опору и не квакнуть в микрофон. Вот смеху было бы. Но, как ни странно, мне удалось благополучно выйти в вибрато и затихнуть, и с последним аккордом софиты погасли, оставляя зал в кромешной тьме. Тем не менее, люди не спешили расходиться, скандируя наше имя и требуя «ещё одну». Мы были готовы, и когда софиты снова зажглись — неярко и даже как-то по-домашнему — я впервые за этот вечер вставила микрофон в стойку и подтащила её к самому краю сцены, чтобы быть как можно ближе к зрительному залу.