Не-я. Магическая академия. Выбор (СИ) - Девлин Денира. Страница 28

Не побоялась, вошла внутрь, хотя ее могло пришибить падающим поленом. Увидела под завалами мои части тела и откопала меня. А Дагнус вытащил наружу. Потом пошла спасать девочек, тут уже подоспела помощь, когда в академии услышали грохот обвалившегося здания. Девочкам, кроме Сони, повезло больше, чем мне. Все, кроме Леси Сони, спрятались в углу в образованной нише от упавшего перекрытия, получив только царапины и испуг. Подоспевшая вовремя Аннабель удерживала перекрытие в таком состоянии, пока не подоспела помощь и всех не вывели наружу.

А Леся Соня после занятий прилегла. У нее всегда был упадок сил после занятий, и ей надо было отлежаться. И на нее обвалилось перекрытие.

Она сильно пострадала. Но когда целители залечили раны, из бессознательного состояния ее вывести не удалось.

Аннабель же получила магическое истощение. Только сейчас я заметила как она бледна, и темные круги у нее под глазами.

— Спасибо, — с чувством сказала я.

На глаза выступили слезы.

— Если бы не вы… — я сглотнула.

— Хорошо, что я решила навестить вас в этот день, — ответила слабой улыбкой Аннабель.

— Да. Милостью богов вы были посланы нам в нужный момент. Да хранят вас боги, — сказала я принятые благодарственные слова.

Смелая и решительная девушка, попавшаяся на нашем пути. Высокородная кирия, которая не побоялась за свою жизнь, чтобы спасти бедных девушек. Отребье, как нас тут называют.

— Где мы? — спросила я.

— В палате целительского корпуса академии.

— Да? Попадаю сюда не впервые, но всегда меня окружали серые стены и потолок, — еще раз оглядела я просторную палату с искусной иллюзией и дорогой мебелью. На тумбочке около кровати Аннабель стоял поднос с фруктами и творожными блинами с ягодным повидлом.

— Это палата для аристократов, — пояснила Аннабель.

Понятно. Только тогда есть один вопрос.

— А что я тут делаю?!

— Я велела положить тебя здесь, со мной, — подмигнула Аннабель. — Твоих подруг осмотрели, подлечили и отправили домой. Соню отправили в столицу. А твое состояние было хуже всех, поэтому тебя оставили. А я велела перевести тебя сюда.

— Спасибо… А что значит, девочек отправили домой? — заволновалась я.

— В общежитие. Их расселили по комнатам, которые выделили пострадавшим кирии в своих особняках. Больше всех инициативу проявили Клодетт и Азалия. Ты их знаешь?

Я закусила губу и кивнула.

— Лично знакома только с Клодетт. Они с Азалией соревновались за звание богини на осеннем празднике Дарии.

— Ой, как интересно! — глаза Аннабель загорелись любопытством. — А расскажешь мне?

Я не могла отказать в просьбе герцогини, особенно после того, что она для нас сделала. Хотя и почувствовала сейчас откат от пережитых эмоций и лечения. По голове меня, видимо, хорошо шандарахнуло. Потому что в глазах потемнело и все закружилось. Почувствовала неприятный привкус железа во рту, а затем боль огненной змеей растеклась по позвоночнику, стреляя в голову.

На мое счастье в палату ворвался герцог, отец Аннабель, прервав наше общение. И я откинулась на подушку, прикрыв глаза, почти не претворяясь мебелью в этой палате.

— Аннабель! Тебе лучше, мой котенок? Собирайся, поехали домой! — одновременно нежно и требовательно, как привыкший повелевать человек, проговорил герцог, кинувшись к дочери.

Глава 31

— Ах, папа, я еще так слаба, — на старинный манер произнеся обращение к отцу, Аннабель театрально прижала руку ко лбу и откинулась на подушку умирающим лебедем, — целитель сказал, что мне надо лежать и набираться сил.

— Лежать ты можешь и дома, — непререкаемым тоном заявил герцог.

— До дома еще надо добраться, — парировала Аннабель.

— Тебя отнесут на руках.

— И растрясут. А у меня голова болит, — не сдавалась Аннабель.

— Я позову портальщика, он откроет портал в твои покои, — стоял на своем герцог.

— Я не хочу лежать в одиночестве в покоях, — надула губы юная герцогиня. — Мне будет скучно. Ты заставляешь меня сейчас волноваться, папа! А целитель говорит, мне вредно волноваться.

Герцог тяжело вздохнул. Помня слухи, что герцог собирается бороться за императорский трон, я украдкой бросала любопытные взгляды в их с дочерью сторону. Неизвестно, как сложится будущее, возможно, сейчас рядом со мной находится будущий император.

Вообще мне, конечно, стоило бы выйти, оставив их светлости вдвоем, но делать это надо было сразу. А поскольку сил вскочить при появлении герцога на тот момент у меня не было, глупо было бы привлекать к своей скромной персоне внимание сейчас.

Герцог был в самом расцвете лет и сил, и необычайно хорош собой. Его портреты, которые висели в галерее академии и находились в учебниках, запечатлели его более молодым. С портретов взирал хищный мужчина с опасным блеском в глазах. Уже по внешности было понятно, что герцог власть любит и она отвечает ему взаимностью. Такой ничего не отдает, только забирает.

Но счастливый брак, а потом потеря жены наложили на внешность герцога свой отпечаток. Черты лица его все еще оставались резкими и хищными, но взгляд смягчился и обрел мудрость. Аура властности все также окружала и довлела над окружающими, но доминировать в ней стала уверенность в себе, а не желание всех подмять и подчинить себе. Это аура могущества, когда уже не надо ничего никому доказывать, в том числе и самому себе. Годы придали благообразности и спокойствия герцогу, которых так не хватало в молодости.

Когда герцог понял, что дочь не собирается сдаваться, он скользнул взглядом по палате и бросил на меня пристальный взгляд, словно пытаясь прочитать. Я делала вид, что безмерно слаба для того, чтобы реагировать на их светлостей.

Мой дар эмпатии был пассивный, мне не надо было задействовать магические силы и резерв, чтобы чувствовать эмоции герцога: он очень сильно любил дочь и безумно, панически, за нее боялся. Его желание схватить ее и унести домой, как дракон свое сокровище в пещеру, было настолько осязаемым, что я была уверена, он не станет слушать возражений дочери. Потому что им сейчас руководили эмоции, а страх и паника плохие советчики.

И точно, герцог выдохнул и непререкаемым тоном сказал, как отрезал:

— Дома ты будешь в безопасности.

— Ты не можешь запереть меня на всю жизнь! — обиженно вскрикнула Аннабель. — В палате целителей мне ничего не грозит! Я хочу остаться тут!

Аннабель прибегла к стратегическому оружию всех женщин: на ее красивые зеленые глаза набежали слезы. Крупные капли вот-вот были готовы скатиться по щеке.

Сердце герцога дрогнуло.

— Не плачь, Белль, — в его голосе послышалась паника отца, который не может устоять против слез любимой дочери. — Лекарь же сказал, тебе нельзя нервничать.

— Папа, оставь меня, пожалуйста, тут. Ничего уже со мной не случится, — кротко, с мольбой в глазах сказала юная манипуляторша и потянулась к нему, чтобы взять за руку.

Герцог отступил.

— Хорошо, дорогая. Но только до завтра. У дверей палаты останется охрана.

— Спасибо, папенька. Я тебя очень люблю, — послушно опустила глазки Аннабель.

— И не вздумай выходить отсюда. Иначе больше ни ногой из дворца, поняла?! — строго спросил он.

— Куда мне выходить отсюда, что ты? — деланно возмутилась ее светлость. — Ты лучше разберись, почему в академии вообще кому-то грозит опасность.

В голосе Аннабель прорезались стальные нотки.

— Я разберусь, будь уверена, — кивнул, хмурясь, герцог. — Не скучай, до завтра, Белль. Об остальном мы поговорим дома. И не думай, что с тобой мне не о чем поговорить.

В голосе герцога послышалось предупреждение. Он обнял дочь, поцеловал в лоб, бросил на меня взгляд, который заставил бы нервничать и ни в чем неповинного человека и вспоминать, где же он все-таки оступился и перешел дорогу его светлости, и вышел из палаты. За дверями послышались его указания, которые он раздавал своим людям.

Аннабель шумно выдохнула: