Экспансия (СИ) - Янов Алексей Леонидович. Страница 15

В воротах, прислонив копья к стенам частокола, разведя для согрева костры, на завалинках сидели дружинники. Увидев подъезжающего боярина, они привстали со своих насиженных мест.

– Еду в гости к вашему князю Ростиславу Мстиславичу! – громко объявил им Пивов.

– Надо князя о гостях упредить, – произнёс старший воротник, – как звать – величать тебя, боярин? Откуда ты к нам путь держишь?

– Пивов Ян Васильевич я. Из Смоленска по важному делу к князю! Поспешайте, некогда с вами лясы точить!

Вскоре прискакавший обратно стражник разрешил проезд и сам взялся сопровождать до детинца конный отряд боярина.

Въехал на княжеский двор боярин в гордом одиночестве, дружину его не пропустили. У терема Ян спешился, бросив поводья подбежавшему конюху, который повёл недовольно фыркающего коня к коновязи. Прежде чем идти на поклон к князю Пивов проследил за тем, чтобы конюх насыпал коню зерна и дал воды. Очень уж берёг боярин своего аланского коня, купленного за огромные деньги.

Смоленский боярин приехал к дорогобужскому князю не с пустыми руками, а уже с готовым планом действий, разработанным совместно с Людольфом – старостой немецкой слободы. Люди Яна Васильевича отвечали за охрану надвратной башни, через которую осуществлялся въезд и выезд из Окольного города. Людольф за оказанную помощь по проникновению в город, обещал боярину отдать все те приспособы, в которых князь варит свою водку, а также мастеров. Для этого Пивову нужно в определённый день и час открыть для войск Ростислава Мстиславича городские ворота. Немцы в предстоящем деле тоже не останутся безучастными, предоставив в помощь дорогобужскому князю немецких кнехтов и новгородских ушкуйников.

В Киеве, по туманным намёкам немца, тоже готовилась провокация против Изяслава Мстиславича. Слишком многим они вместе с сыном перешли дорогу, особенно Владимир – зарабатывающий неприлично много и узнавший, дескать, из украденных у немцев древних свитков тайные алхимические знания. Во всяком случае, своё участие в заговоре, с целью восстановить справедливость, немцы аргументировали именно этим сомнительным, с точки зрения боярина, обстоятельством. Ну, да Владимир сам накликал на себя беду, не захотел по – хорошему впустить Яна в дело, значит, боярин теперь в своём праве действовать по – плохому.

Теперь осталось все эти сведения срочно донести до Ростислава Мстиславича. Ведь всем было кристально ясно, как именно проголосует смоленское вече, кто станет следующим Смоленским князем, а кого оно прокатит, оставив ни с чем.

В гости к дорогобужскому князю неожиданно заявился уд. кн. Вяземского удела Владимир Андреич – внук полонённого половцами Владимира Рюриковича.

С Дорогобужским князем они были дружны уже не первый год, плетя на пару интриги против смоленского князя. Ростислав Мстиславич обещался передать своему вяземскому родственнику, в случае избрания его великим князем Смоленским, Дорогобужский удел. Вот, Владимир Рюрикович и старался во всю, при этом сам, облизываясь на Смоленск и всегда готовый, при случае, обогнать дорогобужца на крутом повороте.

Князья сидели вдвоём за скромным столом, сначала поднабрались медовухой, а потом осмелели, ходить вокруг да около не стали, повели откровенный разговор.

– Люди боярина Яна Васильевича Пивова, что охраняют проездную башню Пятницких ворот, откроют её нам! Немецкое подворье выделит в помощь кнехтов, да ещё новгородских ушкуйников присовокупят. К тому же, некоторые бояре и купцы со своими отрядами так же нас поддержат, действуя изнутри – из окольного города.

– Немцы – то что хотят?

– Хотят, чтобы им отдали «на поток» Гнёздово с мастерскими княжича. Бояре, что нас поддержат, тоже жаждут захапать эти мастерские, да на себя их переписать.

– Ясно, брате! Но давай я тебе прежде свои известия расскажу, они тебя, напрямую касаются!

– Слушаю со всем вниманием, Владимир Андреич.

– Выкупили из половецкого плена моего родного деда, великого князя Владимира Рюриковича! Нашлись в суздальском княжестве добрые люди. Скоро он вернёт назад свой по праву великокняжеский Киевский стол. Ты, я смотрю, тоже хочешь в этом правом деле поучаствовать, очистив Смоленск от Изяслава и его выкормоша, став, союзником Владимира Рюриковича? – заглянув в глаза Ростиславу Мстиславичу, спросил вяземский князь.

– Я Владимиру Рюриковичу, деду твоему, верным союзником буду! Стола ни под ним, ни под тобой, Владимир Андреич, искать не буду. Одну просьбу только мою выполните, не поддерживайте притязания Святослава Полоцкого на Смоленск.

– Случись тебе, Ростислав Мстиславич, князем Смоленским стать, выступишь ли ты против Михаила Всеволодича Черниговского? – в свою очередь спросил Владимир Андреич. – И крепко ли твоё слово, отдать мне Дорогобуж?

– Вот тебе крест, – Ростислав Мстиславич перекрестился на икону, – выступлю! Всем, чем смогу – подсоблю твоему деду. Токмо, сам понимаешь, ежели Владимир Рюрикович уймёт Святослава Полоцкого, чтобы он своими зенками не лупал на Смоленск. И Дорогобуж тебе отдам, я от своих слов никогда не отказываюсь!

– А с сыном Изяславовым, Владимиром, что делать намерен? – нехорошо так оживился Владимир Андреич.

– Тут уж как выйдет, – задумался Ростислав Мстиславич. – Если добром мне власть отдаст, да всё, что нажил и понастроил в Смоленске – так и быть, оставлю я ему его наследный городок Зарой, пускай там сидит. Только мнится мне, что подобру не выйдет, придется княжу помирать молодым!

– Не прост сей княж, – молвил Владимир Андреич, отхлебнув из кубка стоялого мёда. – Владимир охомутал вокруг себя большинство бояр, многих купцов и ремесленников. С каждым днём его власть возрастает …

– Ей – ей, истину глаголешь! – поддержал Ростислав Мстиславич своего гостя. – До чего сей отрок допетрил – собрал и поселил в военном городке смердов, а дружинники князя их воинскому мастерству учат!

– Думаешь, княж сам действует, или по чьему – то научению? – Владимир Андреич, придал своему лицу озабоченное выражение.

– Мнится мне, что сам измысливает. Я с Владимиром не раз встречался, беседовал, дюжего ума сей отрок, да и бояре сходное доносят.

– Тогда надо немедля упокоивать Изяслава Мстиславича, да скидывать со Смоленска его сына! Иначе, ещё год – два, Владимир войдёт в такую силу, что всем нам несдобровать.

– Этот княж может ещё и на великокняжеский стол Киевский усесться, унаследовав его от Изяслава, с него станется! – поддержал почин Ростислав Мстиславич.

– Встречался я намедни с гонцом от владимиро – суздальских князей, сам знаешь, у меня жена оттуда родом. Так вот, сказано мне в послании было, что если мы с тобой сговоримся скинуть со Смоленска княжа, то мне для такого дела выделят суздальские князья сотню справных дружинников на конях!

– О – о–о! – воодушевлённо застонал от удовольствия Ростислав Мстиславич, и тут же опомнился, спросил. – А как же Изяслав Мстиславич? А ну как они сговорятся с черниговцем, да по мне вдарят?

– Изяслав Мстиславич вскоре помрёт. Слишком многим он перешёл дорогу, слишком много они со своим сыном власти на Руси взяли!

– Опасаются Юрьевичи, что Киев и Смоленск под одним князем будут? – понимающе улыбнулся дорогобужец.

– И это тоже! – ответил Владимир Андреич. – Ещё суздальские князья боятся, особенно Ярослав Всеволодич, того дела, что многие новгородцы проявляют интерес к торговым и производственным товариществам Владимира. Даже некоторые новгородские бояре желают княжа к себе пригласить, но большинство господ опасаются с ним связываться. С таким князем – прохвостом легче лёгкого власти лишится. Сам говоришь, что умён и хитёр Владимир, не по годам. Ещё раз повторяю, если сейчас его с отцом не скинем, вовек на Смоленский стол по – праву княжить не сядем. Кроме удела твоим потомкам ничего уж светить не будет, если ты свою очередь княжения на смоленском великом столе пропустишь.

– Не уговаривай меня, Владимир Андреич, я сам кого хошь уболтаю! – ухмыльнулся Ростислав Мстиславич. – Скажи лучше, это точно, что Изяслав Мстиславич вскоре преставится? И когда это случится? – спросил дорогобужец, мигом посерьёзнев.