Драконья незабудка 1 (СИ) - Сопилка Броня. Страница 2

Говорят, когда-то незабудки были синими, символизировали слёзы, а помнить обещали любовь. Но с тех пор прошли сотни лет. Когда в наш мир пришли драконы, выжигая всё на своём пути, незабудки изменились. И помнят они теперь, как горели города, а в синем небе вспыхивали огненные цветы. Они хранят обещание людей — ненавидеть чешуйчатых монстров до скончания века.

Мир давно стал другим. Изменились и драконы — они утратили способность обращаться в крылатых ящеров, выродились в драконисов, — и люди — смирившись, мы подчинились власти завоевателей.

И только незабудка помнит, огненно-рыжим первоцветом смотрит в синее небо из серой прошлогодней травы. Как капли лавы, как угольки, тлеющие на сердце народа.

Такой цветок всегда тлел и в моей душе.

Воспитанная любимой тётей и старушкой-няней, я рано научилась прятать его глубоко-глубоко, таить как свои способности, так и ненависть к драконам. Может, будь живы мои родители, я бы выросла приличной девицей и парила бы сейчас в облаках от радости, что могу выйти замуж за одного из младших Дальсаррхов, правящих Северной Морией со времен Завоевания. Ведь Дальсархи никогда не снисходили до обычных людей, а для всех я такой и являюсь. Небольшие нарушения слуха — это ведь ничего необычного, правда?

Особенно, если никто не знает, что я порой слышу чуть больше, чем все думают…

Но в любом случае, я никак не могу быть невестой дракониса.

Только не я, только не его!

Минут через десять подготовки из уборной вышла исключительно вульгарная особа с растрёпанной копной волос, пронзительно синими в тёмных, почти чёрных тенях глазищами и красными пухлыми губами. Полупрозрачная золотистая юбка, лишенная пышной подкладки, при каждом шаге обрисовывала ноги. Стройные и длинные. По крайней мере, довольный присвист первого встреченного мной мужчины, смерившего меня долгим взглядом снизу-вверх, убедил меня, что я не ошиблась в их оценке.

А может и не в ногах дело. Кто стал бы смотреть на ноги, когда из моего художественно расстегнутого ворота на свет люстр рвались две симпатичные, небольшие, но вполне аппетитные, как там в романах пишут — "прелестницы"? Прелестницы так и звали запустить в вырез взгляд, а то и руку. Кстати, взгляды и правда шарили по моему телу. Ощущение было непривычным, но довольно будоражащим.

На миг стало страшно, а вдруг этот заррхов драконис тоже клюнет на вызывающе доступную красоту. Впрочем, таких красоток парни зовут цыпами и пылают к ним кратковременной страстью, но в невесты (или куда там планирует определить меня "принц"?) они не годятся, — так что, прочь сомнения!

Да ещё и запах "туалетной воды" добавлял, можно сказать, шарма. Даже заинтересованные мужчины шарахались от меня, стоило им вдохнуть "тропический зной". Оно и понятно, я-то уже принюхалась, и то, порой давила желание выскочить на свежий воздух, а неподготовленному нюхателю и вовсе не позавидуешь.

Вот и хорошо, вот и ладненько. Где там женишок? Подайте-ка этого принца сюда, покуда водичка не выветрилась!

Я спускалась в роскошный сад по мраморным ступеням и с предвкушающей улыбкой осматривалась по сторонам. Из-за куста гибискуса с крупными ярко-синими цветками показался дядя Тадди, и я подмигнула ему, посылая воздушный поцелуй. Стакан с чем-то жёлтеньким выскользнул из ослабевшей дядиной руки и с оглушительным звоном разбился — какая прелесть! — а я перевела взгляд чуть левее, и… забыла, как нужно дышать.

Высокий, смуглый юноша, шедший подле дяди, обжёг меня янтарным взглядом, медленно приподнимая смоляную бровь. Крылья длинного носа хищно раздулись и тут же брезгливо сжались, — с ума сойти, я же в пяти метрах, не меньше, неужели учуял? Точно учуял — красивые, такие — чувственные — губы сжались в тонкую линию, желтые глаза недовольно сощурились, а мой обострившийся до предела слух уловил произнесённое сквозь зубы:

— Нез-забудка? Пф-ф, — взгляд искоса прожег посеревшего дядю. — Нет! — Драконис умудрился прорычать это слово, развернулся — длинные волосы взметнулись антрацитовой волной — и направился прочь.

А у меня начала кружиться голова, и я не сразу поняла, что всё ещё не дышу…

Это что, был он — младший Дальсаррх?!

Ну точно, он. Вон как дядя заметался: то ли идти давить меня, то ли мчаться следом за отвергнувшим племянницу женихом.

То есть, всё получилось, драконис бежал.

Это же великолепно, да?

Так почему же я не танцую от радости?

ГЛАВА 2. Превратности судьбы

Всего два месяца тому я счастливо окончила Высшую школу и рассчитывала на интересное и свободное будущее. Пусть и в мире, где властвуют потомки монстров, но дорожки наши не должны были пересекаться. Как говорила моя соседка — где я, а где драконисы. В последние годы они варились в своей кухне, занятые какими-то своими, драконскими делами. Даже наука и технико-магический прогресс оставались прерогативой людей.

Я уже сдала Общий Государственный Экзамен — такой проводился только в нашей школе и при проходном балле давал пропуск в любые вузы страны, и даже в Академию Дальсаррха. За дверью, у которой я прохлаждалась, заседала комиссия. А я её слушала.

Нет, я не совала ушей в скважину. Особенности моего слуха позволяли мне ощутить себя в аудитории, будучи в полуметре от её закрытой двери. Обсуждался как раз мой билет, и я полностью настроилась на беседу комиссии. В знаниях своих я не сомневалась, как и в преподавателях из школы, но немного нервно было из-за приглашенных из Академии драконисов — мало ли чего коварные нелюди во мне могли разглядеть. Пока всё шло нормально, большинство членов комиссии выставили мне высшую оценку, претензий не предъявляя, и тут я услышала голос Главы комиссии.

Старший из живущих на Земле драконисов (не удивлюсь, если он самого Заррха видал!) отец и зам ректора Академии, дядя Правителя Северной Мории, Почтенный Магистр — только так — "Почтенный Магистр" — Агнигор Дальсаррх говорил тихо, с легким хриплым шипением. Чтобы расслышать его голос — решающий, надо отметить, голос — пришлось окончательно отключиться от окружающего звукового фона.

— Ос-с-чень толковая девоч-ска, — просипел замректора, но не успела я расслабиться, добавил: — Но меня… интрес-с-суют её спос-собности к медитации. Скажи мне, Лютер, ты не замечал за…

И вот тут, на самом интересном месте, когда замректора Академии решил поговорить обо мне с директором моей школы, меня отвлекли! Ну кто бы сомневался, что это будет Реми Дримвуд, бесцеремонно и очень больно ткнувший пальцем в плечо. Причем, кажется, не в первый раз.

— Вот же ты жаба вредная, Реми! — шепотом рявкнула я. — Сгинь!

Снова попыталась настроиться на разговор за дверью, но концентрация уже сбилась, и я никак не могла поймать нужный звук: то услышала своё имя из уст одноклассников ("Я тебе говорил, что Каська глухая?" — угу, ещё какая!), то выпала за пределы здания поймавшись на птичий посвист, чем-то похожий на голос замректора, наконец — почти услышала его самого, но меня снова пихнули.

— Подслушиваешь, Касс? — прошептал в ухо Реми, и меня бросило в дрожь от перепада звуковых ощущений, окончательно сбивая с концентрации.

— Никогда Не Шепчи Мне На ухо! — потребовала я, увы, уже не в первый раз, и вряд ли в последний.

Приятелю очень нравилась эта моя реакция, и прежде за такие проделки он был не единожды бит, но затем мы как-то притёрлись, сдружились. Нас, хм, даже парочкой дразнили периодически. Да и я сама… ай, не хочу вспоминать об этом. Но и Реми, если не другу, то доброму приятелю, не признавалась я в своих способностях. Вот и сейчас с невинным видом возразив:

— И кто вообще так подслушивает? — я указала на прижавшуюся к замочной скважине Саньку — мол, вон как надо!

— Ну, с твоим слухом станется, — Реми всё ещё надеялся вывести меня на чистую воду.