Краш-тест (СИ) - Рябинина Татьяна. Страница 29

- Извини, Максим, но нет. По моей линии все чисто.

- Да ты что? – засмеялся Максим. - Моя ты сладкая! И ставочки вакантные не закрыты? И денежки с них никто не получает? Ты потом своей бабушке расскажи, что тебя под дулом пистолета заставили и что сама ты вообще ни сном, ни духом.

Кристина побагровела. Я сидела молча, переводя взгляд с одного на другую и обратно. Перспектива вырисовывалась не из приятных, но я пока предпочла слушать и мотать на ус.

- Крис, мы все в одной лодке, - Максим дотронулся до ее руки. – Причем ты была здесь еще до меня. И занимаешься этими вещами дольше. Мы все знаем, на что подписались. И тебе сейчас тоже придется делать зачистку. Сказать, сколько у нас всего по поликлиникам мертвых душ оформлено? Хотя ты и так знаешь.

- Хорошо, - сдалась Кристина. – Но двадцать. Или трахайтесь сами. Вам-то что, а у меня ребенок. Посадить не посадят, но если по статье выпрут…

- Крис, тебе деваться некуда. Или ты уходишь прямо сейчас, или начинаешь взбивать лапами масло. Вопрос в том, будешь ли ты это делать бесплатно или за дополнительные деньги. Двадцать - обсуждаемо, - кивнул Максим. – Нин, ты что скажешь?

- Я как-то не очень поняла, - осторожно ответила я.

- Для пассажиров бронепоезда. Как ты знаешь, убытки от поликлиник мы покрываем за счет государственной казны. Оттуда же получаем и прибыль. Оформляя левых пациентов, левые приемы, левые обследования и левых врачей. Вот только оформляется все это через одно место. Потому что заведующие сильно не чешутся, а я физически не могу за этим следить и регулярно проверять. Поэтому перед внезапными проверками, о которых нам намекают заранее, как водится, начинается аврал с подчисткой документации. Электронной и бумажной. Электронная первична. Поэтому человек со стороны нам сейчас на Юлькино место ни к чему. Она вовремя слилась. Хотя если что, ей тоже мало не покажется.

- То есть мы переходим на круглосуточный режим без выходных?

- Как-то так, - кивнул Максим. – По крайней мере, на ближайшие месяца три-четыре.

- За десятку?

- Сумма, как я сказал, обсуждается. Но делать это буду я. С Сафоновым. Возможно, с Аликом.

- Все так серьезно? – подняла брови Кристина.

- На этот раз – да.

- А Алик – это?.. – влезла я.

- Алиев. Который в Москве. Второй владелец сети. Так что, Нина?

- А что, есть варианты? – обреченно вздохнула я.

- Варианты есть всегда, - хмыкнул Максим. – Копать или не копать. Ладно, нам еще с тобой по квотам перетереть надо, там тоже задница.

- Ладно, вы тут разбирайтесь со своими задницами, а я пошла, - Кристина встала и направилась к выходу.

- Что еще с квотами? – возмутилась я. – Какая еще задница?

- Все в порядке с квотами. Просто разговор тет-а-тетный. На Крис, как ты понимаешь, я особо рассчитывать не могу. Она будет свои хвосты подбирать. А на тебя?

- Фокин, я так понимаю, ты меня зовешь в подельники?

- Расслабься. Тебя при самом худшем раскладе просто уволят. Но, в общем и целом, да. Я утром с Сафонычем разговаривал, он, в принципе, не против.

- Не против чего?

- Чтобы ты официально была моим замом. И занималась поликлиниками.

- Крис права, - я закатила глаза к потолку. – Ты определенно оборзел. Я кто? Пиар-менеджер. А ты мне что предлагаешь?

- Да погоди, не ори, - Максим поморщился. – Вместе будем всем заниматься по поликлиникам. И по документам в том числе. Двадцать.

- Двадцать Крис просила. Непонятно, правда, за что.

- Ей Сафонов в лучшем случае отсыплет пятнашку. Давай попрошу для тебя сорок. Тогда даст двадцать пять. Или даже тридцать. Только учти, если полезешь через мою голову, не получишь вообще ничего, а Макаров подсунет нам своего шпиона.

- Ну ты за кого меня держишь-то? – возмутилась я.

- Значит, договорились? – он улыбнулся своей сволочной улыбкой, от которой у меня все внутри переворачивалось, и ушел.

Твою мать, это что было-то? Гипноз?

За двадцать пять или пусть даже тридцать тысяч к зарплате я получаю к своей основной работе еще как минимум один объем. А если учесть масштабы фальсификаций, которые предстоит провернуть за короткие сроки, то не один, а два-три. Если не больше. Вот уж точно – круглосуточно и без выходных. И все это время – в самом тесном контакте с ним.

И как, спрашивается, я это должна вынести?

= 23.

1 декабря

Два месяца куда-то делись. Вроде, были. А может, и не было. Я напоминала себе трансформатор, который тихо гудит под высоким напряжением. Соглашаясь на предложение Максима, – а что, у меня был выбор, кроме «копать или не копать»? – я все-таки плохо представляла, на что подписалась.

Меня действительно сделали замом административного директора и даже визитки напечатали. И добавили двадцать пять тысяч. Нет, конечно, круглосуточно и без выходных мы не работали, но домой раньше девяти-десяти я не приходила. А в субботу и воскресенье впахивала дома, не отрывая задницы от стула. Герман пытался тихо удивляться, но я просто сунула ему под нос ежедневник, где записывала все, что надо сделать за день. Вопросы снялись сами собой.

Программа электронной документации, которую использовала сеть, была не менее кривой, чем сайт. Хотя мы и платили за лицензию неслабые деньги. Теперь я не раз с благодарностью вспомнила Юлю, которая научила меня с ней работать, иначе пришлось бы совсем туго.

Недели две мне понадобилось только на то, чтобы досконально изучить всю систему, на которой строились поликлиники. Не то, что уже знала раньше, а подводную часть, которая была как у айсберга. В течение рабочего дня я занималась своей обычной работой, а потом мы оставались с Максимом вдвоем, он садился рядом, рассказывал и показывал. И только потом мы взялись за карты пациентов и личные карточки врачей.

Вопросы морально-этического плана я задавать давно перестала – и ему, и себе. Как сказал Максим, можно попытаться сделать что-то полезное для людей, играя по правилам казино. Да, это была самая банальная коррупционная схема, когда убытки по социальному проекту покрываются за счет бюджета и оттуда же большой ложкой черпается прибыль. Но… двадцать бесплатных поликлиник и столько же летних медпунктов – это не так уж и мало, как кажется. Впрочем, вопросов хватало и без этого.

- Твою мать, объясни мне, почему нельзя все делать плавно и перманентно? Почему надо закрывать жопой амбразуру, когда уже начинает пригорать?

- Все банально, - пожимал плечами Максим. – Даже сейчас мы делаем черновик, потому что полный объем освоенных… читай, украденных… денег будет известен только по итогам финансового года. А нам надо равномерно раскидать их на весь год. По приемам, обследованиям и липовым ставкам. Вот когда начнется проверка, мы действительно будем здесь жить круглосуточно, сверяя и подгоняя все на ходу. Если это начнется прямо в январе, боюсь, свадебного путешествия у меня не будет.

Ничего, злобно думала я, обойдешься без свадебного путешествия! И без медового месяца!

- Хорошо, тогда скажи вот что. Неужели проверяльщики такие лохи, что ничего не поймут? Уж насколько я не компьютерщик, но и мне ясно, что такие вот подчистки скрыть невозможно, следы ранних версий все равно остаются. Это разве что все форматировать к чертям собачьим и заводить по новой.

- Нина, - устало морщился Максим, наливая себе неизвестно какую по счету кружку кофе, - если нас захотят сожрать или отжать бизнес, дергаться будет бессмысленно. Тогда придут маски-шоу, всем мордой в пол, харды и сервера опечатаны и тому подобное. Причем заметь, действительно внезапно. А это так… Еще одно правило игры. Мы выдаем проверке красивенькую, чистенькую версию, а проверка делает вид, что всему верит. По большому счету, результаты никому не интересны. Поставили галочку, что все окей. Это такое пальчиком погрозить: «Смотрите, дети, не шалите, ведите себя хорошо!»

То, что я не до конца понимала, во что вляпалась, касалось, разумеется, не только работы. Работа - это было даже не полбеды, а меньшая часть. Почти каждый день проводить несколько часов с мужчиной, в которого влюблена, не просто в одном кабинете, а сидя рядом, глядя в один монитор и сталкиваясь локтями! Это была адова пытка.