Краш-тест (СИ) - Рябинина Татьяна. Страница 38

- Твою мать! – он обнял меня, поцеловал – в лоб, в щеку, в самый краешек губ. – Сказала? Или сам догадался?

- Предположил. А я подтвердила. Хотя думала сказать завтра. Что-то такое нейтральное. Мол, извини, ничего не вышло, давай расстанемся по-хорошему. Но он увидел духи, случайно, и понеслось.

- Да, Генрих, мы сегодня с тобой одинаково небрежны, - Максим повесил куртку на вешалку. – Я после корпоратива ехал домой и тоже думал, что скажу что-то в этом роде. Но когда начались вопли на предмет того, где я был, что делал и вообще кто я такой… Тоже подтвердил.

- Да сволочи мы с тобой, Вайс, согласись, - я достала из тумбочки гостевые тапки. – Надевай, тут стекло везде.

- Сволочи-то сволочи, но это не метод. Давай куда-нибудь к свету.

Он вошел в гостиную, оглядел разгром, сказал пару энергичных слов. Поднял и включил торшер, жестом подозвал меня к себе.

- Так, губа несильно треснула, заживет. Если не будешь раскатывать трамплином.

- А я-то только раскатала.

- Значит, обратно не закатывай, пусть висит. Главное – не наступай. Сейчас больно будет, потерпи.

Максим осторожно ощупал мой нос.

- Похоже, перелома нет, только ушиб. Тоже до свадьбы заживет.

- До твоей? – не удержалась я.

- Можно подумать, тебе не доложили, что ее не будет.

- Я надеялась, ты сам скажешь.

- Нин, - Максим сел в кресло, за штаны подтащил меня к себе, и я оказалась у него на коленях. – Не сейчас, ладно? Не сегодня. Потом выясним, кто и насколько дурак. А пока Новый год никто не отменял. Только вот что. Давай мы завтра вернемся и все уберем. А сейчас поедем ко мне. Не дай бог еще Ипполит вернется.

- Не думаю. Он мне ключи швырнул.

- Но вещи-то не забрал? Да и вообще, сейчас примет на грудь и решит, что разговор не окончен. Стеречь тебя круглосуточно не получится, я завтра вечером уезжаю.

- Куда? – огорчилась я.

- К родителям в Архангельск. Пятого вернусь. Они еще ничего не знают. А должны были бы седьмого приехать сюда. Знаешь, я тогда уже почти взял билет на тридцатое. Ну, позавчера, в офисе. Через интернет. Оставалось только заплатить. И как будто под руку что-то толкнуло: отменить.

- Может, решил не портить родителям праздник такими новостями? – я обняла его за шею и потерлась лбом о висок.

- Нет. Ну, это тоже, но тогда такой мысли не было. Показалось вдруг, что не стоит уезжать. И ведь правда. Короче, Нин, послушай внимательно. Если он тебе позвонит, ну там вещи забрать или поговорить, скажи, что привезешь ему домой после пятого. Не знаю, скажи, что уезжаешь куда-нибудь. Я вернусь и отвезу сам.

- Еще чего! – возмутилась я. – Даже не думай.

- Так, девушка, твой голос даже не совещательный. Если боишься, что будет мордобой, - не будет. Ну если только сам полезет. Но я все-таки травматолог, знаю, что и как хорошо ломается. А вот поговорить с ним поговорю. Чтобы даже близко к тебе не вздумал подходить. Разве что сама захочешь.

- Не захочу. Но все-таки… Может, не стоит? Ну его к черту. Он, конечно, всегда был ревнивый психопат, но до такого никогда не доходил.

- Нин, без разговоров. Если один раз дошел, можешь не сомневаться, последним не будет. Никогда не бывает. Я в травме поработал, знаю. Давай, собирайся. Нет, если не хочешь, можем, конечно, и здесь прибраться по-быстрому…

Я встала. Дело было не в уборке. Менять постельное белье, на котором меньше суток назад спала рядом с другим мужчиной, - вот в чем была главная засада. Что-то настолько неприятное, что…

- Поедем. Только, Максим, надо на кухне немного сейчас убрать. Там кошмары – вонять будут. И присохнут так, что не отдерешь.

Он посмотрел на меня… странно немного посмотрел. Включил свет на кухне, посмотрел на разлетевшиеся по всей кухне ингредиенты салата, подобрал с пола розовое щупальце.

- Да, Нинка, с тобой не соскучишься, - сказал он. – Где у тебя веник, совок и тряпки? Я сам уберу, тут стекла полно. Одевайся.

Я махнула в сторону шкафчика под раковиной, достала из ящика стола таблетки – черт, черт, черт!!! – и пошла в ванную собирать всякие мелочи, вроде трусов, косметички и зубной щетки. А потом зависла перед открытым шкафом, раздумывая, что надеть. Новый год все-таки, правда.

- Надень то платье, - попросил Максим, стоя в дверях. – Ну то, которое тогда…

- Не получится, - фыркнула я. – В стирку бросила. Там пятно здоровенное. Сказать, от чего?

Он смущенно хмыкнул, а я вытащила узкое бирюзовое без рукавов. Сняла домашние штаны и футболку, натянула платье и подошла к Максиму, чтобы застегнул на спине молнию. Он приподнял мои волосы, поцеловал в шею и проворчал, потянув вверх язычок:

- Черта с два тебя из него вытряхнешь.

Я повернулась к нему, прижалась крепко-крепко. И сказала многообещающе:

- Так ведь чем дольше, тем интереснее. Вытряхивать? Нет?

- Ну не знаю, - не согласился Максим, и его руки опустились с моей талии ниже. – Я и так слишком долго ждал.

- А кто тебя заставлял ждать? – мои ладони заняли ту же позицию.

- Черт, Нинка, поехали уже!

Мы вышли на улицу. Красный Сандеро тосковал у парадной.

- Садись, я сейчас, - сказал Максим, отключив сигнализацию, и достал телефон.

Я устроилась на пассажирском сиденье, осматриваясь с интересом и чуть ревнивым любопытством. Словно хотела найти следы другой женщины, которая сидела на этом месте до меня. Максим закончил разговор и сел за руль, протянув мне снежок, завернутый в носовой платок.

- Прикладывай к носу, только не дави сильно. Сейчас в академию заскочим на минутку, а потом надо будет в магазин завернуть, у меня дома шаром покати.

- А ты где сейчас? – спросила я.

- На Кантемировской. Позавчера снял. Зоя уехала к родителям в Гатчину, но все равно не хотелось там оставаться. Вчера все вещи свои забрал. Так что у меня бардак не хуже твоего, разве что стекла нет битого. И кошмаров на стенах.

Я наблюдала за тем, как Максим ведет машину. Манера вождения может сказать о человеке столько, сколько не скажет самое тесное общение. Аксиома: каков человек за рулем, таков он и в жизни. Только это сразу видно, а в жизни можно маскироваться. Герман, к примеру, водил нервно, нетерпеливо, с раздражением, как будто постоянно куда-то опаздывал. Максим – наоборот: спокойно, уверенно, никому не мешая, и это мне очень нравилось.

- Пошли, - сказал он, припарковавшись у хорошо знакомого здания ВМА.

- Куда? – удивилась я.

- Рентген носа делать. И справку писать. Нас там ждут.

Я попробовала трепыхаться, но это было все равно что спорить с памятником. Протащив за руку знакомыми коридорами, Максим втолкнул меня в рентген-кабинет, где хмурый парень быстро сделал снимок моего злосчастного носа.

- Посиди здесь, - Максим оставил меня у кабинета и ушел.

Я уже успела перечитать всю наглядную агитацию на стенах и заскучать, когда он наконец вернулся и протянул справку с печатями, из которой следовало, что у меня перелом костей носа без смещения, ушибы мягких тканей и сотрясение мозга.

- Чего? – обалдела я. – Ты же сказал, что нет перелома.

- Так и нет, - он забрал у меня справку и спрятал в карман. – Это для Герочки твоего, на случай, если возникать будет. Аргумент.

- Не знаю, Максим, - поморщилась я. – Как-то это все…

- Согласен, - он посмотрел на меня жестко. – Противно, когда разборки между близкими в прошлом людьми выходят на такой уровень. И я очень надеюсь, что она не понадобится. Но пусть будет. А на нос два дня холодные компрессы, потом наоборот тепло. Если за неделю отек не пройдет, тогда к лору сходишь.

В магазине Максим застрял надолго – еще бы, все разгильдяи и трудоголики спохватились, что до Нового года несколько часов, а на стол поставить нечего. Наконец он вернулся с двумя набитыми пакетами.

- С ума сошел? – заворчала я. - Тебе уезжать завтра.

- Ну и что? – Максим беззаботно махнул рукой. – К тебе отвезем. Будешь меня ждать и жевать, жевать. Будешь?

- Жевать?