Мой бывший муж (СИ) - Лакс Айрин. Страница 20

Оля всё же ведёт себя, как ревнивая собственница, накапливая недовольство и иногда выплёскивающая его на малыша.

Как-то вечером она решает поиграть с малышом в конструктор. Но малышу пока интереснее просто ломать и раскидывать кубики, чем строить. Замечаю, что Олю это злит, но стараюсь не вмешиваться.

Терплю до последнего момента. Но потом Ваня проливает сок из бокала, прямиком на дорогой ковёр, и Оля отвешивает подзатыльник, прошипев зло:

— Криворукий засранец!

— Прекрати немедленно и не распускай руки! — мгновенно встреваю я, забирая Ванечку к себе на руки.

Малыш похныкивает, обидевшися на подзатыльник.

— Отдай его мне! — требует Оля, дёргая Ваню за ножку, словно он — простая кукла, а не живой человечек.

Придерживая Ваню за спинку одной рукой, второй ударяю по запястью Олю и откидываю её руки со словами:

— Не смей поднимать руку на сына.

Она мгновенно краснеет и вскидывается злой коброй.

— Не смей, — повторяю тихо.

И клянусь, в этот момент я готова убить Олю за то, что она обижает моего ребёнка.

— Да пожалуйста… Я жалею, что Вадим предпочёл взять в семью чужого ребёнка, чем разобраться со своими проблемами. Этого уже не изменить, но мне неприятно, что ты находишься в доме. Противно видеть, как ты смотришь овцой несчастной на моего мужа.

Оля шипит мне ещё что-то, но я не слушаю её злобных реплик. Просто поднимаюсь на второй этаж, чтобы искупать Ваню и уложить его спать.

Он засыпает довольно быстро, обняв большого, мягкого слона.

— Спокойной ночи, сладкий, — целую его в лобик и осторожно выхожу из детской комнаты.

Я просто хочу выпить чаю и направляюсь к лестнице, но там меня караулит Оля.

— Мы ещё не договорили!

— Я не собираюсь с тобой разговаривать.

— Думаешь, я смирюсь с тем, что ты хочешь увести у меня мужа?!

— Что-что?! Оля, ты сошла с ума. Вадим — мой отчим.

— Отчим! Не отец. Вадим всего лишь твой отчим! Я прекрасно знаю, какие мыслишки между вами проскальзывают. Я всё вижу и требую прекратить это.

— Оля, у тебя паранойя… — говорю устало, желая пройти.

— Паранойя? Тогда почему Вадим выбрал меня? Мы с тобой сильно похожи, а ещё у меня такая же причёска. Зеркальная твоей. Всегда зеркальная! Если тебе вдруг взбредёт в голову стать лысой, от меня Вадим потребует того же! Считаешь меня дурой? Дур здесь нет. Держись от Вадима подальше! — рыкает.

— Отцепись. Надоело слушать твой бред!

Отняв руку из захвата пальцев Оли, поворачиваюсь к ней спиной.

Это большая ошибка.

Роковая.

Потому что в следующий же миг Оля толкает меня в спину обеими руками.

Толчок очень сильный.

Я лечу вниз с лестницы. Слышу ужасно противный хруст и острая боль пронзает моё тело насквозь…

— Как ты себя чувствуешь? — звучит голос отчима.

В горле сильная сухость, как будто пустыня.

Я пытаюсь сесть, но голова сильно кружится.

Вадим сам подходит к кровати и подкладывает под спину несколько подушек, чтобы я могла принять полусидячее положение. Потом отчим неторопливо наливает в стакан воды и вставляет в него тонкую соломинку, протягивая мне.

— Попей сначала.

— Спасибо, — отвечаю, сделав несколько глотков.

— Как самочувствие?

— Болит голова. Комната немного кружится перед глазами.

Левая кисть зафиксирована в гипсе. Поднимаю правую руку и дотрагиваюсь до головы, почувствовав под пальцами плотный бинт.

Вздрагиваю.

Вспоминаю последний миг, отложившийся в памяти.

Ссора с Олей — женой Вадима.

Мои шаги к лестнице.

Толчок. Крик.

Громкий противный хруст.

Боль.

Пустота.

— Наконец, ты пришла в себя. Прошло полтора суток!

Ничего себе!

Кажется, только прикрыла глаза на секунду.

— Я сильно пострадала во время… падения?

— Падение?

Вадим резко встает, отмеряя комнату резкими, злыми шагами.

— Называй вещи своими именами, Варя. Тебя столкнула Оля. В доме моих родителей есть видеонаблюдение. Там всё зафиксировано. Ты даже можешь написать заявление, если захочешь. У тебя сломано запястье левой руки, сотрясение мозга средней тяжести и…

— И что? — спрашиваю шёпотом.

Вадим оборачивается, смотрит мне в глаза тягучим, давящим взглядом с капелькой сожаления.

Он ещё ничего не сказал. Но я уже поняла, что он хотел мне сообщить. Ко всей прочей боли добавляется сильная, тянущая боль в самом низу живота.

С момента встречи с Ринатом и близости с ним прошло больше месяца, а менструация так и не началась.

Это может означать лишь одно…

— Я была беременна?

— У тебя случился выкидыш, — подтверждает мои слова Вадим.

Больше он ничего не добавляет. Ни одного слова сожаления. Зато воздух в палате начинает искрить от его недовольства.

Отчим подкатывает стул к кровати и садится, забирая мою руку в свои ладони. Он зажимает запястье бережно, подушечка большого пальца поглаживает кожу там, где бьётся пульс.

— От кого ты была беременна, Варя? От бывшего босса? — спрашивает тихо, но напористо.

— Нет! У меня с Андреем не было ничего.

— Тогда кто?

Пульс ускоряется. Я знаю, что нельзя лгать Вадиму, и знаю, как сильно он ненавидел Рината и был против наших отношений.

— Кто, Варя? Кажется, мы оба знаем, кто это был. Но я хочу слышать это от тебя. Будь со мной честна, и я смогу устроить твою жизнь к лучшему. Смогу защитить…

— Ринат. Он появился и снова пропал. Хочет докопаться до тех, кто его подставил, — выдыхаю едва слышно.

По коже снова пробегают острые пики мурашек, когда я вспоминаю разбомбленную квартиру и надписи на стенах: «Передавай привет Ринату, сучка!»

Это его дружки из прошлого.

— Я знаю, что тебе страшно, девочка моя. Тебя не оставят в покое. Поверь… Только если ты не будешь под защитой. Брось Рината. Пусть сам разбирается с проблемами. Он тянет тебя на дно. Он погубит тебя. Помнишь же, что с тобой обещали сделать в прошлом? Помнишь?

Киваю со слезами, и даже лёгкое движение головы вызывает сильнейшую боль и комната начинает раскачиваться. Я вижу, как она крутится, предметы теряют очертания. Всё размывается в тумане и есть только две точки, остающиеся без движения — глаза Вадима напротив.

— Ты же не хочешь оставаться одна? Ты хочешь видеться с Ваней?

— Ваня?

Снова на больное место.

Мой сын.

— Да, Ваня. Твой сын был рад тебе, заметила? — спрашивает небрежно Вадим.

Отчим наклоняется, поправляя подо мной подушки. Наклоняется близко-близко, я улавливаю пряный аромат парфюма, знойный и тяжёлый, как раз для взрослого мужчины.

Вадиму уже сорок семь, и его возраст хорошо заметен на близком расстоянии.

— Отдохни, Варя.

Вадим целует меня в лоб и в щёку, задерживая губы. Его дыхание становится рваным, и когда он отстраняется, я вижу, что его глаза блестят больше, чем прежде.

— Тебе не нужно думать о плохом. Просто реши, что для тебя будет лучше и безопаснее всего.

— Хорошо…

Вадим движется к двери.

— Ты уже уходишь?

— Скоро вернусь, я лишь хотел поговорить с твоим лечащим врачом.

— Я не стану писать заявление на Олю. Она просто ревнует и считает, что я хочу увести у неё мужа.

— Поверь, я уже решил эту проблему.

— Как?

— Я развёлся. Оля отправилась обратно в ту колхозную дыру, откуда я её вытащил, — Вадим жёстко усмехается губами.

— Развёлся?!

Моему удивлению нет предела.

Слова Оли закручиваются в голове: о том, что Вадим бредит мной, что даже её, Олю, выбрал лишь из-за внешнего сходства со мной…

Я всегда замечала, что мы с ней похожи.

Но не задумывалась о такой причине. Тут же приказываю себе не врать.

Иногда я чувствовала, что Вадим относится ко мне не как к падчерице, но ближе и глубже.

Слишком сильно Вадим был зол на Рината, слишком остро отреагировал на мои взрослые, серьёзные отношения с другим мужчиной…

— Ты всё понимаешь, девочка моя. Неужели за эти годы не поняла, что я испытываю к тебе влечение? Долгое время я считал, что это лишь блажь и временная прихоть, которая пройдёт. Тем более, когда ты выбрала себе мужчину. Но не проходит. Я до сих пор хочу тебя, девочка…