Дорога мёртвых. Том 2 (СИ) - Фир Мария. Страница 40

Следом он сам вошёл в сияющий круг. Пространственный разрыв с хлопком закрылся, от пылавших синим огнём закорючек на камне не осталось и следа.

Глава 17.1

Лиза осторожно ступила на шаткие мостки крохотного лодочного причала. Настил из старого дерева, наполовину ушедший под воду, выглядел не слишком надёжно, а некромантка пока могла полагаться только на одну руку. Поставив ведро на рассохшиеся от времени доски, девушка наклонилась и заглянула в озеро. Тёмная вода мерно колыхалась у облепленных зелёным мхом столбов, дна видно не было. Несколько полупрозрачных стрекоз кружилось над зарослями камышей и осоки у берега. Чуть поодаль на торчащей из воды коряге сидела водяная крыса и сосредоточенно умывала коричневую с белым усатую мордочку. На Лизу она взглянула лишь однажды, да и то безо всякого интереса: ни лука, ни ножа, ни сетей в руках у человеческой самки не было.

Ничейные земли жили своей обычной жизнью: из чащи то и дело раздавались шорохи и хруст валежника, пение лесных птиц. Иногда Лизе казалось, что она слышит едва различимое уханье беспризорных теней, но Гаэлас утверждал, что они с Рин установили магическую защиту и незваные гости из сумрака больше не потревожат заброшенный дом. Привыкнуть к потусторонним голосам и перестать обращать на них внимание девушка пока не могла — каждый раз она вздрагивала и чувствовала, как крупные мурашки начинают бегать по спине. Слишком свежими были ещё воспоминания о нападении теней в окрестностях Трира.

— Я же сказал, что принесу воды, — окликнул Лизу эльф, когда она с ведром показалась на тропинке, ведущей к поместью.

— Мне нравится ходить к озеру, — улыбнулась она.

Гаэлас в задумчивости стоял перед перевёрнутой лодкой и разглядывал рваную пробоину в её днище.

— Выглядит так, словно прокусила акула. — Магистр некромантии почесал подбородок.

— Может, лучше ловить рыбу с берега? — пожала плечами Лиза.

— Намекаешь на то, что мы не справимся с этой дырой?

— Разве что заделать её магией, но надолго этого не хватит. И почему в Академиях не учат рыбачить при помощи заклинаний или охотиться на зайцев с молниями!

— Зато в ваших людских Академиях учат охотиться на людей, — буркнул Гаэлас, пнув лодку сапогом. В прогнившем боку посудины тут же образовалась вмятина.

— Когда я сдавала экзамены в школе в Фоллинге, меня спрашивали, не мечтаю ли я стать искательницей, — сказала Лизабет. — К выпускному я прочитала «Пособие для искателей первого года обучения» от корки до корки. В двух томах.

— Для чего? — отец удивлённо вскинул брови.

— Мне нужно было убедиться в том, что мой дар действительно… такой, какой он есть, — немного смутилась она. — Пойдём завтракать? Уже всё готово.

— Да, да, сейчас.

Было видно, что слова дочери заставили эльфа о чём-то размышлять. Он отхлёбывал ароматный чай, запивая им наваристую кашу, и время от времени бросал на Лизу озабоченные взгляды.

— Как ты думаешь, Ордену известно о моём изобретении? — наконец спросил он.

— В учебниках нет никаких упоминаний о Дороге мёртвых, а когда они пришли в Академию Трира, я не успела ничего понять. — Она вздохнула и нечаянно выронила ложку, и та с грохотом ударилась о тарелку. — Но Велиор считал, что они ничего не знают.

— Он жив, — с уверенностью сказал Гаэлас, — не позволяй себе других мыслей. Будь он мёртв, я бы сумел призвать его дух безо всякого труда.

Лиза кивнула с тяжёлым вздохом.

— Я боюсь думать о том, что он может быть у них…

В горле встал комок, и она никак не могла закончить с завтраком.

— Чем быстрее мы восстановим участок Дороги, ведущий в Трир, тем скорее узнаем о его судьбе. А для этого ты должна быть здоровой и полной сил, иначе хозяева сумрака не признают твоё право на перемещение по их миру. Поэтому доедай и начнём тренировку!

Поковырявшись, Лиза заставила себя доесть кашу и допить чай из сушёных ягод. Рин и Гаэлас принесли в заброшенное поместье немного припасов, на которых можно было продержаться какое-то время. Мешочки с крупой и вяленым мясом, баночка с сушёными ягодами, пучки засушенных трав. К жизни в глуши только предстояло приспособиться, а пока некромантка несмело изучала большой дом с множеством комнат и окружающий его дикий лес.

Почти весь день они посвящали тренировкам, лишь по утрам выделяя время на уборку и наведение порядка в давно не обитаемом поместье. Сломанные стулья и ненужный хлам выносили на площадку на заднем дворе, где по вечерам разжигали костёр, с наслаждением грелись возле него и отдыхали от бесконечных заклинаний. Что-то давалось Лизе с первого раза, а отдельные приёмы никак не выходили, приходилось повторять формулы вновь и вновь, пока отрывистые команды на эльфийском языке не начинали звучать естественно, срываясь с губ одновременно со сложными пассами.

— Ты слишком много хочешь от одной конечности, — успокоил эльф расстроенную дочь, стоя рядом с Лизой. Она присела отдохнуть на бревно и растирала непослушные пальцы сломанной руки. — Не торопись, так ты слишком быстро устанешь.

— Если я не буду торопиться, то как же мы спасём Велиора? — горько возразила она.

— Мы не позволим тебе идти в Трир, но ты должна будешь удержать открытый портал, а это требует терпения и сноровки.

Гаэлас осторожно коснулся её волос, словно спрашивая разрешения, можно ли погладить. Лиза подняла голову:

— Я всё равно пойду с вами, ни за что не остановите!

— Ты такая же, как мои сыновья, — эльф покачал головой. — Когда началась война с людьми, они никого не захотели слушать. Мы даже не успели попрощаться, прежде чем они умчались в Предел с отрядом Хранителей, чтобы уже никогда не вернуться. Я боюсь потерять тебя, Лиза. Ты мой единственный ребёнок.

— У тебя могут быть ещё дети? — тихо спросила она. — Эльфы живут долго…

— Нет, больше нет, — улыбнулся он. — Ни детей, ни женщин. Мне пришлось отказаться от радостей телесной любви. Не пугайся, это было добровольно.

Она почувствовала неловкость, никак не могла привыкнуть к тому, что у эльфов нет запретных тем для обсуждения. Человеческий мужчина вряд ли сумел бы с такой лёгкостью признаться в том, что больше не имеет возможности делить постель с женщинами, но Гаэлас говорил об этом тем же самым тоном, каким объяснял дочери новые заклинания.

Ласковое солнышко выплыло из облаков, во всей красе осветило когда-то богатое поместье владельцев этих земель, теперь ставших Ничейными. Покатую крышу дома устилал сплошной ковёр опавшей хвои, ветвей и шишек. Краска цвета топлёного масла давно уже облупилась со стен, кое-где обнажились тёмно-серые камни фундамента. Деревянное крыльцо с небольшой крытой верандой потемнело и покосилось, казалось, только толстые стебли вьюнов удерживали треугольную крышу от окончательного падения. На круглом столике стояли в беспорядке кувшины и прочая посуда — Лиза как-то видела быстро шмыгнувшую мимо глиняных мисок змею и с тех пор всё не решалась подступиться к наведению порядка на крыльце дома.

— Ты говорил, где-то в нескольких милях есть деревня? — спросила Лиза после того, как они передохнули и собрались вновь заняться магической практикой.

— И даже кладбище, где до сих пор хоронят так, как это было принято раньше, — ответил Гаэлас. — Мы сходим туда на разведку, когда разберёмся с более важными делами.

— Получается, именно там вы купили припасы и всё необходимое?

Девушка заметила, что эльф замер и к чему-то прислушивается.

— А, что? Нет, конечно, мы принесли всё это через порталы. Ринарет специализируется на перемещениях, у неё много якорей в разных городах.

Лиза вскочила и тоже посмотрела туда, куда вглядывался её отец. Вдали между золотистыми от солнечных лучей стволами сосен мелькали силуэты нескольких эльфов. Когда они стали хорошо различимы, Гаэлас удивлённо развёл руками.

— Это же Первый рыцарь? — уточнила Лизабет, которая видела королевского воина лишь однажды, на площади около дворца.