Двое пополам (СИ) - Вечер Ляна. Страница 28

Последние сомнения «а туда ли?» пропали, как только Ёля переступила порог. У камина в широком кресле спал её медведь. С голым торсом и взъерошенными волосами — Ансгар часто выходил рубить дрова во двор без рубахи, и мороз его не смущал. Вот только расслабленным и безмятежным он не выглядел. Всё так непросто. Ёлка тяжело вздохнула.

Соблазн пройтись по дому, сунуть нос в каждый угол пропал почти сразу, потому что — кровать! Широкая, не меньше двуспальной, она стояла почти посреди комнаты, заботливо пододвинутая к тёплому камину, и даже перина имелась. На лице Ёлки заиграла блаженная улыбка. После узенькой лежанки в хижине, на которой они с Гаром чудом помещались вдвоём, встреча с этим благом цивилизации вызвала восторг. Отпраздновать решила в горизонтальном положении.

— О-о-ох…

Успела забыть, как это хорошо — развалиться на мягком, да с раскинутыми руками. Шубу не сняла, и чёрт с ней.

— Наш новый дом, — голос Ансгара всколыхнул тишину, и пульсирующий комок волнения в груди Ёли. — Тебе нравится?

— Я думать, ты спать.

Осталась лежать, глядя в потолок, хотя ментально её тело рвалось в объятия воина, но ещё была гордость, которая, не стесняясь, напоминала колючими тычками — «обидел».

— Тебе нравится наш дом? — настойчиво повторил Гар.

— Кто Шайла тебе?

Дурацкая ситуация, и Ансгар не торопился отвечать. Тишина заползала в уши жидким металлом, обволокла разум. Стало невыносимо жарко, сердце щемило. Пусть молчит. Ёлка сняла шубу, свернула её и, подложив под голову, улеглась на живот. Плечо почти не болело — мазь, которую дала Ли, отлично обезболила — можно поспать. Пусть молчит. Пусть.

— Вдова напела тебе про Шайлу?

— Упомнила.

— Упомянула…

Ёля перевернулась на спину, набрала воздуха в грудь, чтобы выплеснуть накопившуюся обиду, и её накрыло запахом соснового леса. Ансгар разрушил невидимую стену, навис над Ёлей и пронзительным до мурашек взглядом сорвал с неё маску отчуждения.

— Гар… — выдохнула совсем не то, что собиралась.

Воин оглушил женскую гордость глубоким поцелуем, заносчивое чувство даже дёрнуться не успело. Ёлка забыла обо всём, когда он подмял под себя, и оказалось, что нет больше девушки из Софии, которая заставляла себя жить «ради», и Богиня, сошедшая с небес на землю Шинари, пропала, осталась только Ёля — настоящая.

— Я никогда не встречал таких, как ты, — хриплый голос воина прокатился по её губам металлической бусинкой.

Улёгся на спину и потянул край девичьей рубашки, оставляя право выбора — обнажаться или нет — за ней. Сняла немедленно. Потому что на самом деле вариантов не было, только безмолвный приказ, которому хотелось подчиниться. Здесь так устроено, и если не впитала простые истины с молоком матери, то прочитаешь их в глазах шинарца, когда придёт время. Ладони Ансгара сдавили её бёдра, требуя ответного страстного вздоха, и даже взгляд от себя не разрешил отвести.

— Я дам тебе всё, что нужно женщине…

Кровь чуть не закипела, когда приподнялась, пуская ладонь Ансгара к лону. Сжал без нежности, сминая плоть и намокшую ткань штанов. Ёля охнула, шлёпнув ладошки на покатые мужские плечи.

— …Дом, — Ансгар собрал россыпь её волос в хвост, поймал взгляд, — пищу, защиту. Вся моя жизнь для тебя, но в ответ я хочу доверия.

— Гар… но… — сбиваясь, выдыхала Ёлка.

— Тише… — потянул на себя, вырвал поцелуем сомнения и отпустил. Совсем.

Без прикосновений Ансгара стало плохо. Хотелось упасть на него, прижаться, и — чёрт с ним с возбуждением, терзавшим низ живота — замереть, отпечатавшись на его груди клеймом.

— …Никогда не причиню тебе зла и даже имён других женщин не вспомню.

Ёлка почувствовала себя лёгкой тряпичной куколкой, что попала в руки хозяина, который играючи помог ей избавиться от штанов и усадил сверху. Вибрации тела под широкими тёплыми ладонями её воина лишили воли и высушили обиду. Захлёбнувшись стоном, Ёля сжала пальцы Ансгара внутри себя и заскользила по напряжённому мужскому прессу, размазав бёдрами влажные следы сумасшедшего желания. Нереальность двоилась в глазах — это её Гар или?.. Внизу живота одна за другой лопались натянутые струны, но когда последняя распустилась до тонкого металлического волоска, мужчина остановил ласки. Мазнул подушечкой пальца по чувствительному узелку, и Ёля на секунду умерла от короткого, но безжалостного импульса не случившегося финала. Хватая воздух ртом, нависла над своим мужчиной, выпила его горячее дыхание и потянула ладошки к рвущемуся из штанов члену, но хрупкие запястья тут же угодили в крепкий капкан его рук.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Мне хорошо, когда хорошо тебе, — снова эта хрипотца, от которой перед глазами всё плывёт, — но и твоя боль — моя тоже.

Гар то дразнил близостью каменной плоти, что упиралась Ёлке в ягодицы, то раскрашивал её грудь жадными поцелуями. Кожа горела от шуршащих оттисков колючей щетины, и хотелось ещё и ещё сладости, начисто лишённой трепета. В голове Ёлки не осталось ничего, кроме «хочу», которое за минуты раздалось до неприличных размеров. Засмотрелась на чуть приоткрытый мужской рот — чёткие, строгие линии, и прикусила губу — у Ансгара теперь красивое лицо, ни намёка на страшные рубцы и мятые следы от ожогов.

Ёля выпрямила спину — мгновение, чтобы выдохнуть, но воин, будто пылинку сдул, аккуратно скинул Ёлю с себя, а через секунду в совершенно бесстыдной позе кверху попой она давила в себе желание зарычать от нетерпения — Гар невозможно долго возился со штанами. Прижимаясь щекой к мягкой перине, Ёлка чуть не раздирала онемевшими пальцами плотную ткань подстилки. Смысл существования свёлся к тугому кольцу, что уже готово сжаться в сладких спазмах, обнимая твёрдый член, и она будет стонать не просто от удовольствия — от густого концентрированного счастья. Тёплые ладони Ансгара гладили её спину, превращая остатки человеческих инстинктов в чистые животные позывы. Подалась назад, мягким толчком приняв в себя желанную плоть как самое лучше, что могло с ней случиться, и, застонав, дёрнулась — «сейчас, быстрее, ну же!» Но Гар потянул к себе, и в лопатки Ёли ударил тяжёлый молот сердцебиения любимого. Откинула голову на его плечо, открыла горло объятиям сильных пальцев и, упираясь ладошками в мощные бёдра своего мужчины, заскользила, срывая стоп-кран…

Лёжа на кровати, Ёлка боялась шелохнуться, только взглядом следила, как обнажённый воин расхаживал по их новому дому — готовил тёплую воду и повязки, чтобы обработать рану на её плече. Красивое, по-настоящему мужественное тело — крепкие, налитые ещё неостывшим напряжением мышцы при движении перекатывались под смуглой кожей, и его лицо… Похож на кого-то из голливудских красавчиков, но без глянцевой выхоленности. Ёля сглотнула тугую слюну — хотелось ещё вот так, как несколько минут назад. Настойчивая щекотка желания заставила сжать липкие от его семени бёдра — кошмар какой-то… Самый прекрасный бесстыжий кошмар в жизни! Ансгар кончил где-то на хвостике её удовольствия, завязав на нём ещё один тугой узел, который распустился на клиторе под натиском его пальцев. И никакой нежности, он даже не старался, но обидно от этого не стало. Наоборот — Ёлке словно вручили ключи от мощной спортивной тачки и предложили разогнать её по немецкому автобану. Машина надёжная, дорога ровная, а адреналин в крови зашкаливал.

— Поднимайся, девочка, перевяжу плечо.

Ёля вздрогнула от тихой, но уверенной металлической нотки в голосе воина. Гар другой. Совсем не тот, кого знала слепая девчонка, и не тот, кого увидела, когда прозрела. Этот почти незнакомый мужчина разбудил в ней кроткую покорность, и удивительно, но «место» женщины её полностью устраивало. Первобытные инстинкты, всколыхнувшие память предков, запустили цепную реакцию по смене приоритетов. Романтизация отношений померкла, а ценность еды, воды и огня заиграла новыми красками. Самец позаботится о насущном, а она наполнит их берлогу уютом и родит здоровых, крепких малышей. Матерь божья…