Двое пополам (СИ) - Вечер Ляна. Страница 54
— Как же тебя зовут? — Шайла хитро сощурилась. — М-м? Как?
— Вспоминай.
Видимо, Шайла действительно взялась вспоминать, потому что до самого озера не проронила ни слова. Мэдью шёл рядом с настоящей скромницей — стоило ему посмотреть на девушку, и её щёчки наливались пусть лёгким, но заметным румянцем. Как мечом по солдатскому сердцу такие перемены. Мэд давно смирился с тем, что полюбил конченую дрянь, а теперь Шайла стала не просто милой — идеальной, но поверить в это было практически невозможно.
Они устроились на поваленном дереве, что лежало у самой воды. Прохлада течения приятно освежала, а позади шуршал первыми листьями лес. Весна пришла не только в Шинари, но и в сердца людей. Суровый край, долгая зима, слишком мало красот и нравы соответствующие. Мэдью хоть и молодой солдат, да успел помахать мечом за границами королевства — вот где люди живут, можно позавидовать! Небо там выше, а светила ярче. Мэду захотелось рассказать Шайле о чужих странах, он даже вспомнил пару забавных историй из военного похода, но вместо этого выдал:
— Ты совсем ничего не помнишь?
— Совсем, — девушка пожала плечами и откусила булку. — Мне кое-что рассказывали, но приятнее думать, что это не обо мне, — нервная улыбка выдала её волнение. — Я бы могла обратиться к дочери Аи, чтобы вернуть воспоминания, только боюсь… — замолчала, смахнула крошки с платья, вздохнула. — Боюсь, что мне будет невыносимо стыдно, если вспомню.
— Грустно бояться собственного прошлого, — Мэд так и не притронулся сдобе, аппетит пропал. — Только каждому из нас есть чего стыдиться.
— И тебе?
— И мне… — Мэдью с сожалением поджал губы. — Раньше я был воином, служил в королевском войске. Однажды в городе на рынке увидел девушку. Торговала вот такими булочками, — он забрал из рук Шайлы надкусанную сдобу, — и была восхитительно хороша, но за миловидной внешностью скрывался зубастый характер, и хватка у неё, что надо. Любила деньги и мужчин, у которых они водятся, а я так — солдатня, почти нищий на паперти. Ну… для неё. Она крутила с моим командиром, а я на это смотреть не мог, но приходилось. Он вечно таскал меня за собой, говорил, мол, толк из меня выйдет, я не отказывался. Хотя человек он — дерьмо… Знаешь, тогда любой поход на рынок для меня был праздником. И пусть ночью я подыхал от ревности в казарме, но всё равно ждал нового дня, чтобы увидится с красавицей. Уговаривал уйти от командира, а она хохотала мне в лицо. Как-то раз я застукал их за торговой палаткой. Трахались. В тот момент я готов был убить его, но кто такой солдат против командира? Скрутили бы меня там же да на плаху отправили. Держи врага ближе — мой случай. Решил, что стану правой рукой гада, выберу подходящий момент и тихо прикончу его.
— Ты убил своего командира? — Шайла даже отсела от предполагаемого убийцы.
— Нет, не успел. Гад просто пользовался девчонкой — трахал и получал нужную информацию. Болтливая оказалась… А потом всё перевернулось с ног на голову. Красавица натворила дел, перебила командиру планы, и он запер девочку в комнате трактира, чтобы чуть позже перерезать ей горло. Сам ушёл, а меня приставил к дверям охранять. Вот тут и началось то, чего я буду стыдиться до конца своих дней. Я пил эль прямо перед комнатой, где ждала смерти та, о которой мечтал. Пил и не думал её вытаскивать. К тому моменту всё хорошее в моём сердце глушила ревность и ненависть, но девушка сама попросила… Точнее, предложила за помощь в побеге отсосать мне.
— Что?.. — Шайла округлила глазки и посмотрела на Мэда взглядом невинной девы.
— Ты слышала, не заставляй повторять, — в голосе Мэдью брякнула металлическая нотка и шинарка притихла. — Я не стал отказываться, хоть это было неправильно, и взял с неё плату за спасение по полной стоимости, если не втройне. Думаю, красавица после той «ласки» меня возненавидела… Шайла, это было грубо, даже жестоко, но я тогда не думал об этом. Срывал на девчонке злость, трахал её рот так, будто собирался убить членом. За всё отомстил, а когда она покинула заточение — понял, что натворил, но было уже поздно.
— Наверное, она сама виновата, — Шайла опустила ресницы, разглядывая камешки под ногами. — Девушка осталась жива?
— И да, и нет. На этот вопрос сложно ответить однозначно.
— Ты странный, — забрала у Мэдью булочку и вернула в корзину. — Вроде такой весь из себя галантный, а истории рассказываешь — жуть.
— Не страшнее тех, что бывают в жизни, красотка, — улыбка у Мэдью вышла невесёлая. — Я рассказал, чтобы ты поняла, что люди способны на раскаянье. Оно избавляет от груза прошлого, если, конечно, встретиться с прощением.
— А… а ты до сих пор что-то чувствуешь к этой девушке? — шинарка елозила ножкой по песку и не смотрела на собеседника.
— Ты что, ревнуешь?
— Вот ещё! Я даже имени твоего не знаю, с чего мне ревновать?
— Мэдью, — он протянул Шайле руку.
— О, ты передумал и назвался. Какая честь! — съязвила шинарка. — А я Шайла, приятно познакомиться, — хлопнула ладошкой по раскрытой мужской пятерне.
— После такой исповеди можно, — Мэд хмыкнул. — Идём, я видел в этом лесу очень старое дерево, ему не меньше тысячи лет. Покажу тебе.
Он встал и, не дожидаясь Шайлу, зашагал к тропинке. Она обязательно вспомнит прошлое, но не забудет, что сердце Мэдью полно раскаянья. Он получил вольную и теперь не солдат. На крайнее жалованье Мэд купил саженцы деревьев кум-кума. Разобьёт в деревне сад, как был у отца Шайлы, чтобы её мечта сбылась.
— Мэд! Мэд, подожди меня! — девушка неслась за ним, подобрав юбочку.
— Догоняй, красотка!
— Что за дерево такое?
— Есть одна легенда.
— Жуткая?
— Чудовищно красивая история…