Особые заслуги - Хмелевская Иоанна. Страница 57

Тут за всё время рассказа поручика его перебил Павлик.

— Скончался собственной смертью? — подозрительно поинтересовался он.

— Самой что ни на есть собственной, — заверил его поручик. — Никто не помог ему покинуть сей бренный мир. Доконала собственная печень. Так что этим летом Лысый приехал сюда без него, а зато с американским поляком. И они попытались самостоятельно разыскать спрятанные сокровища. Думали — заявятся на кладбище, внимательно его осмотрят и на глаз определят, какая из могил была бы наиболее подходящим местом для сокрытия кладов. Определили, разрыли, но кладов не нашли. Вот и решили разрывать все подряд, авось наткнутся на сокровища. Всю операцию решили провернуть за одну ночь, а в случае чего вину свалить на художника, потому и придумали хитрую штуку со второй машиной.

— Погодите, — вмешался пан Джонатан. — Ведь уже несколько лет назад на кладбище кто-то шуровал, ещё до этих бандюг…

— Точно, было дело, — подтвердил его тесть.

— Это не они, — пояснил поручик милиции. — Тогда орудовали обычные кладбищенские гиены, разрывали могилы в поисках драгоценностей, мы задержали парочку преступников.

— А эти не подумали, что те гиены уже вытащили сокровища? И им нечего тут делать? — упорствовал пан Джонатан.

— Нет, не подумали. Те вытаскивали гробы, перетряхивали кости покойников в поисках драгоценных металлов. Короче, искали не там, где нужно. Эти знали — старик с сыном прятали мешочки с янтарём неглубоко, сразу под надгробной плитой. И плита тоже служила указателем. Не трогали тех могил, на которых надгробных плит не было. И ещё подумали: раз те копали глубже, значит, на поверхности клада не нашли. Впрочем, они всё равно решили бы рискнуть. В предвидении такого богатства стоило и потрудиться немного.

— Как оказалось, не очень стоило, — критически заметил пан Хабрович.

— Они думали, что стоило, — поправился поручик. — Да и сами подумайте: разве не имело смысла даже всю ночь вкалывать, если была вполне реальная надежда докопаться до таких сказочных сокровищ? Ведь не могли же они даже предположить, что ваши дети выследили их, и именно в эту ночь сидят в засаде на кладбище.

— Вообще-то мы сели в засаду из-за кабанов, — возразила Яночка.

— Ну, допустим, из-за кабанов. И выследили злоумышленников тоже не вы. И о двух машинах не имели понятия…

— А почему они говорили о том, что обязательно следует… как это? Короткими вылазками. Ну, лишь на короткое время встречаться. Тоже мне, на короткое, на целую ночь работы!

Подумав, поручик пояснил, в чём дело.

— А, вот ты о чём! Короткое время не относилось к кладбищенским работам. Просто преступники опасались, как бы люди не обратили внимание на них, и поэтому решили встречаться изредка и лишь на короткое время. Чтобы не бросаться в глаза. А о работах на кладбище в данную ночь и в самом деле собирались известить того… ну, как вы его назвали? Ага, Прилизанного.

Павлик смертельно обиделся на злоумышленников.

— Это же надо так вводить в заблуждение людей! Гиена несчастная…

— Теперь полагаю, что и ваша потеря отыщется, — заговорил поручик. — Пан Джонатан, я о вас говорю!

Ответа не последовало. Пани Ванда дёрнула мужа за рукав.

— Ты что? К тебе милиция обращается! Очнись! Джонатан!

Страдальчески нахмурив брови, пан Джонатан уставился невидящим взглядом куда-то перед собой.

— И меня там не было! — глухо шептал он. — Подумать только, меня там не было! И я не видел этого!

И неожиданно обрушился на пана Любанского:

— А все из-за вас, папочка! Министр, видите ли! Порядок наводить им приспичило! Я, как дурак, вкалывал, наводил идиотский порядок, а смог бы тоже покараулить! И не увидел! А все из-за вас папочка!

Взоры присутствующих недоуменно обратились на старика Любанского, который смущённо принялся закуривать, неловко оправдываясь:

— Ну, чего там! Ещё неизвестно, увидел бы чего или нет, а порядок наведён!

— Порядок! Да нас… наплевать мне на ваш порядок! Такого зрелища лишиться! И все из-за вас!

— Не из-за меня, а из-за министра, — упорствовал старик.

— Так ведь министр не приехал, — приняла сторону мужа его дочка. — А говоря по правде, так порядок потребовался тебе, папа, а не министру.

В спор вмешался поручик:

— Минутку, не понял. При чём тут министр?

Поскольку муж и отец упорно молчали, давать пояснения пришлось пани Ванде:

— Ну так ведь говорили, что должен приехать министр. Ещё раньше. Когда тут у вас суета началась, нагнали пограничников и милицию, все и решили — не иначе, как из-за приезда министра. И наши все дела бросили, взялись наводить порядок на пляже, закапывать протухшую рыбу, что тут на пляже гнила. Полдня провозились…

— А, так вот почему нам никто не мешал! — дошло до поручика. — А я ещё голову ломал — куда весь народ подевался? Отдыхающие на пляже, понятно, а вот местных тоже не было видно, ни живой души. В кои-то веки такая польза от министра…

Пан Джонатан мог думать только о своём янтаре.

— А сколько янтаря пропало из-за проклятой войны! — бубнил он в своём углу. — Подумать страшно! Навсегда пропало! Навеки! Как вспомню — плакать хочется…

— Не плачьте, — успокоил его поручик. — Ваш янтарь к вам вернётся. Отобрали мы его у художника. То есть, если быть точным, не у художника, а уже у рыжего… как его?

— Попрыгуна! — подсказала Яночка.

— Вот именно, у Попрыгуна. Сможете его опознать?

— Что? — вскинулся рыбак. — Как вы сказали?

— Нашёлся ваш кусок янтаря. Трёхцветный, прекрасно отшлифованный.

Сразу же позабыв о войне, пан Джонатан сорвался с места.

— Что? Вы не шутите? Ясное дело — опознаю! С закрытыми глазами! Жена, будет у тебя кулон!

— Если бы ещё у меня был нормальный муж! — вздохнула пани Ванда.

А поручик уже обратился к семейству Хабровичей:

— Чтобы не забыть, мне поручено передать вам приглашение посетить музей в Мальборке. Хранитель музея чуть не спятил от счастья, со слезами на глазах знай повторял, что таких экспонатов во всём мире нет. Они собираются организовать специальную выставку.

Ответив ещё не на одну сотню вопросов, поручик наконец принялся прощаться. Все спустились вниз, Хабровичи вышли проводить представителя власти к его мотоциклу. Дети отстали, о чём-то расспрашивая старика Любанского. Пан Роман вздохнул:

— Похоже, придётся нам с женой раскошелиться на фотоаппарат для них. Я ведь понимаю — предмет первой необходимости, вон как доходчиво объяснили.

— О фотоаппарате не беспокойтесь, — вскинулся поручик. — Я не хотел говорить при них, пусть это будет сюрпризом. Аппарат вашим детям собирается преподнести мальборкский музей. Только очень прошу вас, уж вы присмотрите за этими… шустриками, чтобы они, не дай Бог, не принялись с помощью фотоаппарата добывать себе новые заслуги.

— Неужели вы думаете, что это опять нам угрожает? — встревожилась пани Кристина. — Ведь вроде бы здесь уже все преступления раскрыты…

Павлик и Яночка возвращались домой радостные, оживлённые, не предчувствуя ничего дурного. Они только что проводили в море на рыбную ловлю пана Джонатана и долго смотрели ему вслед.

За последнее время они привязались к рыбаку. Во-первых, рады были, что он оправдал их доверие и оказался порядочным человеком, а во-вторых, не меньше их был увлечён янтарём.

И очень приятно было, пусть и, в сотый раз, слышать, что именно они отыскали сокровища, по своему значению намного превосходящие все тайные документы мира и что их заслуга не имеет себе равных.

Когда дети с шумом и топотом взбежали по лестнице, увидели, что дверь их комнаты приоткрыта. Оттуда выглянул отец.

— Ага, вот и вы. Будьте любезны, зайдите, пожалуйста, — сказал пан Роман. И в голосе его чувствовалась такая просто ледяная вежливость, что с детей мигом слетела весёлая беззаботность. Недоуменно переглянувшись, они с опаской перешагнули порог. В комнате сидели Мизя и её мать.