Передышка (СИ) - Север Олег. Страница 52

Я сначала, по доброте душевной хотел согласиться, но вовремя одумался. В таком возрасте подростки хуже саранчи один раз пусти, потом дустом не вытравишь. Кроме того, подростковая компания – это разборки, пересуды и т. д., и т. п. Оно мне надо? Каюсь, была мысль взять подростков и воспитать их в нужном мне духе. Я её и сейчас со счетов не скидываю, но заниматься этим самому очень затратно, как по времени, так и по нервам. К тому же нужные специалисты мне еще не попадались. С другой стороны, обижать двоюродную сестру не хотелось, так что попытался ответить максимально дипломатично:

– Не получится, мне сейчас на тренировку. А вечером твоя мама собиралась заехать. Думаю, от посиделок, она будет не в восторге. Так что сегодня ничем не могу помочь, увы – сделав я извиняющийся жест я отправился на выход из школы.

На выходе меня встречала целая делегация, возглавляемая моим новым одноклассником.

– Он дурак, или просто не понял? – увидев "встречающих" поинтересовался у меня Умник.

– Скорей всего и то и другое, но Я сейчас выясню точно, – пообещал я.

Не спеша, подойдя в группе из пяти человек, я остановился напротив Прохорова, попутно отметив, что неосознанно выбрал маай [49] для дим-мака. А что? Лишние вопросы мне не нужны. Стоит мне демонстративно положить этих пятерых, как меня запишут в хулиганы и забиаки, а такой имидж мне и даром не нужен. Так что попробую разрулить без драки, а если придётся драться, то буду бить первым и по возможности незаметно.

– Не меня ли ждёшь Прохоров? – обратился я к главарю кодлы [50], стараясь припустить в свой голос побольше металла. Конечно, основы ораторского искусства я проходил, но манипулировать людьми при помощи голоса, как скажем сотрудники правоохранительных органов я не могу, да и не учат таким методикам всех желающих. По ходу это я зря вспомнил, Умник издал какой-то звук и вроде даже немного завис. Думаю, я нашёл на свою голову ещё один урок.

– Не тебя, – вмиг потерял всю свою решительность мой одноклассник.

– Ну вот и хорошо, – сказал я, проходя мимо компании, с таки расчётом чтобы быть готовым отразить любую атаку.

– Прохор ты чего зассал? – услышал я позади себя. За вопросом последовал звук смачного удара, всё же Прохор нашёл на ком сорвать злость.

После обеда пришлось на пару часов засесть за учебники. Если с точными науками проблема была одна, – не ляпнуть лишнего, то с гуманитарными пришлось начинать практически с нуля. История, литература и языки для меня были сплошной "terra incognita". Особенно языки, которые были плохо структурированы и алогичны, такого бардака в "моё время" точно не было. Подумать только в английском двенадцать основных временных форм действительного залога, а с неосновными количество форм доходит до тридцати двух. Думаете, англичане от этого стали со временим на короткой ноге? Судя по тому, что в моё время английский стал практически мёртвым языком, с будущим временем у них точно большие проблемы. Даже американо, который считают наследником английского, имеет мало общего с ним, не говоря о суржике и норусе. Хорошо у меня Умник всегда под черепушкой, с построением фраз с его помощью я справлюсь, но с произношением придётся попотеть.

Собрав портфель на завтра, я отправился отрабатывать в спортзал, где размялся и поработал с мечами. Затем поболтал с сестрой, а также с Маринкой. Пережил тётин визит, а вечером занялся компьютерным моделированием. Несмотря на готовую технологию, успешно утянутую Умником, нанаботы предназначенные для переработки мусора в наполнители для 3D принтера у меня пока не функционировали как нужно. Где-то я ошибался? и вместо необходимых мне компонентов они синтезировали чёрт знает что. Но основная проблема заключалась в том, что каждый раз они синтезировали разные вещества. Но я не терял надежды всё отладить и упорно работал над этим. Во время тренировки в голове родилась одна интересная идея и я собирался над ней хорошо поработать, пока в виртуальном пространстве, а если результаты обнадёжат, то и в лаборатории попробую повторить.

В это утро Херман меня разбудил раньше обычного. Вчера, ученики монны Александры, до поздней ночи отмечали начало родительских дней, после чего покинули усадьбу, а мне приходится убирать за ними. Необходимо всё сделать в кратчайшие сроки, хозяйка любит вставать рано и если заметит непорядок, мало никому не покажется. К семи часам совместными усилиями нам удалось навести порядок в доме. Не успел я перевести дух как раздался звон колокольчика извещающий всех. Что госпожа проснулась и желает одеться. Две камеристки ласточками метнулись в её комнату, остальной дом замер, молясь различным богам, чтобы госпожа изволила встать с "правой ноги". В напряженной тишине раздался звук пощёчины и недовольный голос хозяйки. День явно не задался.

– У хозяйки болит голова, – шёпотом сообщила одна из камеристок. Спеша обратно в покои донны.

– Да не вовремя, эти родительские дни. Мастер Сабас готовил такой умэйбол [51] что боль как рукой снимало, – себе под нос проворчал Херман, – исполняющий функцию кучера и охранника.

Я развеселился, когда вспомнил как костерила монна Александра Сабаса за первые его самостоятельные попытки сварить напиток. А за три года самый тупой подмастерья способен набить руку. Особенно учитывая, что перечень зелий, которые он умеет готовить, не велик и едва превышает количество пальцев на обеих руках.

– А может где осталось? – поинтересовалась наша кухарка.

Я фыркнул сильней и не удержавшись пояснил:

– Умэйбол действенен только в течении получаса после его приготовления.

Херман подозрительно посмотрел на меня и произнес:

– А ты откуда знаешь?

– Так госпожа, не далее, как три дня назад, показывала своим ученикам как его готовить, а я в это время камин разжигал.

– Думаешь справиться? – спросила кухарка у охранника.

– Будем надеется, у нас нет другого выхода. Ты же знаешь какова она в гневе.

– Так справишься? – спросили уже меня.

– Должен, – как можно более уверенно ответил я.

– Ну гляди малой…

– Оставь его Херман, не видишь у мальчишки и так руки дрожат. Ну Ольг не тушуйся говори что тебе нужно, Фрея и Крус помогут тебе.

– Ну что долго ещё? – спросила меня наша кухарка, – Госпожа перебила все зеркала и скоро дело дойдет до рукоприкладства. Хозяйка всегда была скора на расправу, а когда не в духе, то лучше вообще находиться от неё как можно дальше.

– Ещё пару минут, – ответил я, добавляя лимонную цедру и тщательно перемешивая стоящий на огне напиток. – Всё. Нужно остудить и подавать.

Кухарка вмиг подхватила ковш с напитком и исчезла на кухни. Еще через минуту она понесла поднос, на котором стоял единственный серебряный бокал, сваренный мной.

Я напрягся, ожидая криков и возмущения, но прошла пара минут, а в комнате госпожи было тихо.

Неожиданно дверь открылась и из комнаты показалась хозяйка, которую сопровождала кухарка.

Подойдя ко мне, она остановилась и спросила:

– Так это ты сделал умэйбол? – поинтересовалась она.

– Я, – не стал я скрывать очевидного.

– А ты знаешь, что я разрешаю готовить для меня только своему подмастерью? – прошипела моя хозяйка.

– Да, – промямлил я, ожидая неминуемой расплаты.

Внезапно лицо моей хозяйки изменилось, стало более человечным. Пауза затягивалась.

– Неплохо, – наконец произнесла Мона аль-Масури, известная врачевательница.

– Кто научил?

– Вы.

– Я?

– Да, когда учили своих учеников.

– Хм, у тебя явный талант, – иди, помоги на кухне, а я подумаю, как с тобой быть.

Радостный я выскочил из лаборатории, не забыв поклониться своей хозяйке. Весь оставшийся день я со страхом и надеждой ожидал, что решит моя хозяйка. Надо сказать, что обучение ремеслу стоило очень дорого. Например, чтобы стать учеником лекаря родители должны были выплачивать три – пять тысяч золотых монет ежегодно лекарю, который уполномочен гильдией взять на себя этот нелёгкий труд. После сдачи экзаменов Совету гильдии, у учеников было несколько дорог. Самые удачливые могли устроиться подмастерьями к лекарю, это было не дешёвое удовольствие, год обучения стоит семь-десять тысяч в год. Мене удачливые и богатые могли устроиться санитарами в армии империи или баронские дружины, стать знахарями в небольших деревнях, или сменить род деятельности. Многие семьи отдавали детей в обучение лекарю, чтобы иметь в семье своего, так сказать семейного медикуса, которые сможет не только оказать первую медицинскую помощь, но и не вынесет сор из избы.