Зеленая война (СИ) - Васильева Алёна. Страница 25

Тут уже на меня обратили внимание. Инопланетяне смотрели в упор и нехотя расступались. Впрочем, преград тоже не чинили.

На входе я набрал в легкие побольше чистого воздуха и задержал дыхание. Ринулся к центральной махине, сгрузил дрова подле нее и так же экстренно метнулся обратно. Все, теперь домой. Греться, есть и пить чай. Завтра проверю, не устранили ли враги посторонний предмет и, если нет, продолжу складывать костер для казни их привычного быта. А если утащат… Придумаю что-нибудь еще.

На следующий день я спешил к трубе чуть ли не вприпрыжку. Сияло зеленое солнце, а сердце полнилось насыщенными картинами кровавой мести.

Дрова оказались на месте. Вокруг них выросла почти невесомая серебристая загородка, как веревочка в музее. Я просунулся мимо нее, потрогал ветки. С них успела натечь большая лужа. Значит, у центра температура плюсовая. Тем лучше, пусть сохнут.

Весь день я обдирал ближайший лесок, перетаскивая внутрь обреченного объекта ветки, сучья и засохшие сломанные елочки. Уходя на ночь, зарекся добыть санки для ускорения процесса.

Учитывая масштаб сооружения, мои усилия смотрелись слабовато, но ведь и в шею никто не гнал. Можно было спокойно заниматься своим благородным делом хоть до весны. Которая тут, похоже, никогда не наступает.

С санками произошел неприятный казус. Я оставил их у входа в трубу и поволок ветки вручную, так как полозья по шершавому полу ехали плохо, мерзко скрипели, и вся конструкция норовила перевернуться набок. Но при выходе я своего имущества не обнаружил. Великаны занимались привычными делами, посматривая на меня.

«Вот ведь ворье! Ну ничего, если так, то и вручную все натаскаю!».

Диверсионные будни продолжились. Я старался не заходить в трубу больше пяти раз в день, старательно задерживал дыхание, и отравления озоном удавалось успешно избежать.

Когда я, наконец, счел, что горючего материала достаточно, передо мной встала следующая проблема. Абсолютно необходимо, чтобы все это счастье полыхнуло быстро и жарко. Масштабно, одним словом. Кто знает, какие у Чужих системы пожаротушения?

Придется поискать бензин, и задача эта будет непростой. Как мы поняли еще с Селимом, автомобилей в городе до безобразия мало. Автобусов и маршруток мы и вовсе не углядели. Впрочем, далеко не всегда сходу удавалось различить, что скрыто под снежными заносами – машина или, к примеру, мусорный бачок.

Мой поиск затянулся. У первого найденного авто, проржавевшей зеленой «семерки», из бака даже ничем не пахло. То ли все выветрилось, то ли расслоилось и пришло в негодность, а потом еще и замерзло.

На третий день бесплодных усилий слить с какого-нибудь железного коня (к слову, нашел я их всего восемь) топливо, я начал думать, что дело пойдет так же скверно, как с противогазом. Но тут, чудо из чудес, набрел на торговую точку, когда-то представлявшую собой местный супермаркет. Этакое гиперсельпо. Размеры его не впечатляли, да и полки были почти пустыми, но жидкость для розжига в литровых пластиковых бутылках оказалась нетронутой.

Мне страшно повезло. Я раздобыл целых шестнадцать литров отменного горючего материала. Не поленился испытать его на упаковке найденных тут же карандашей. Все работало! Жаркое быстрое пламя, потрескивая, побежало по картонной коробочке.

Свой богатый улов я еле волок до дома. Но оставлять его без присмотра не хотелось, несмотря на то что эта паранойя никак не относилась к оправданной и логичной. Зато теперь я был как никогда близок к выполнению своего замысла.

С утра я раздобыл новые санки, недавно присмотренные в соседней квартире, погрузил на них весь набор начинающего пиромана и отправился в путь. И теперь-то я не оставлю свой транспорт у входа!

Уже по дороге я понял, что поступил глупо, и лучше было сделать несколько ходок. Со всеми бутылками я либо тащусь внутрь, и они остаются под ненадежным приглядом хозяев трубы, пока я выбегаю подышать после разливания каждой одной-двух. Либо я их заношу по паре с улицы, и дышу в каждую ходку. Но тогда сани точно кто-нибудь утащит, к гадалке не ходи.

Поразмыслив, я принял волевое решение вылить все за один заход. Буду дышать редко и неглубоко, с задержками. Должно обойтись без критических последствий. Интересно, как сильно надышался Селим? Неужели не знал, что озон ядовит? Или не узнал запах? Или просто растерялся? А жив ли он?

Вопросы, вопросы…

Если бы я тогда знал, что это просто реакция на газ! Но сделанного не воротишь. Турок ушел в горы, а я смотрел ему вслед и ничего не делал.

Впереди замаячил вход в трубу. Инопланетяне, по уже сложившейся у них традиции, наблюдали за моими действиями и ни черта не предпринимали. Скоро пожалеют об этом. Если умеют жалеть.

Я потащил сани внутрь. Было тяжело, полозья отвратительно скрежетали по бетонному полу.

Дровяные завалы за время моего отсутствия обросли по периметру все теми же серебристыми загородками. Я рванул и отбросил одну из них, ближайшие с мелодичным звяканьем попадали, утянутые веревочкой.

Волнение не способствовало сохранению кислорода, и мне пришлось осторожно вдохнуть. Запах грозы приятно освежил, на подсохшие ветки полилась первая бутылка розжига. Куда медленнее, чем хотелось бы.

К окончанию восьмой у меня уже вовсю слезились глаза, першило горло, начинал ныть затылок. После одиннадцатой я понял, что все, швах, пора уходить. Сегодня не подожгу. Лучше сделаю это в следующий раз, вылив на них все оставшееся. А дрова пусть пока пропитываются сегодняшней порцией.

Ухватив с саней матерчатую сумку с длинной ручкой, в которой мотылялись оставшиеся бутылки, я метнулся к выходу. На улице было пасмурно, холодный воздух обжигал воспаленное горло и глаза. Я опустил щиток комбеза, но намного лучше не стало.

Голову слегка вело, как после пьянки. Мысли не шли. Я сосредоточился на двух вещах – дойти до ближайшего жилища и не выпустить из рук заветную сумку.

Дорогу к домам я почти не запомнил. От свежего воздуха лучше не стало. Убийственно хотелось в тепло. Воспоминания о горячей ванне, оставшейся в невообразимо далеком реальном мире, доставляли почти физическую боль.

Доковыляв до ближайшего строения, я наугад вломился в одну из квартир. Обстановка была бабушковой: ковры (на стене тоже!), вязаные салфеточки, тяжелые стулья. Разламывать их и сооружать очередной ванный костер не было сил. Трясясь от озноба, я прямо в комбезе забрался в кровать, натянул поверх покрывало, хотя это и было бессмысленно. Не помню, когда и как я забылся сном. Открыл глаза в кромешной тьме. Тут, на окраине, фонарей почти не было, и окнам данного строения не повезло урвать уличного света.

Горло болело адски, разбирал кашель. Все тело было покрыто холодной испариной. Меж тем, вполне естественная потребность организма не позволяла остаться в постели. Кое как, на ощупь, я добрался до входной двери и вышел на площадку. В расстегнутый комбез сразу же забрался холодный воздух, и я снова начал трястись.

Пробравшись обратно в квартиру, зажег спичку, нашел ванную. Побродил по комнатам таким же образом. Малодушное желание забраться в постель и сделать вид, что все-все-все, приключившееся со мной в этом дрянном белом мире – страшный сон, боролось с не менее жгучей жаждой похлебать чего-то горячего.

Попытка сломать один из внушительных стульев ни к чему не привела. В былые годы за такой гарнитур можно было выручить неплохие деньги. Это вам не икеевская сборка.

В отчаянии я стал сгребать с полок книги. Их было много. Какие-то рвались, падали на пол. Я не замечал, охапками перетаскивая их в маленькую сидячую ванну. Ушибаясь впотьмах об углы и стены. Матерясь про себя и гадая, за что мне досталась такая участь.

Недолго поколебавшись, плеснул на сокровища мировой литературы жидкости для розжига. Сейчас я просто хочу жить, а не экономить ресурсы. В ванну полетела спичка, и взметнувшийся огонь иронично высветил обложку «451 градус по Фаренгейту».

На кухне я нашел сплошь металлическую кастрюльку, сбегал наружу и нагреб в нее снега с улицы, поставил греться. Книги горели неохотно, приходилось вырывать и комкать страницы, чтобы они занимались ярким пламенем. Комната наполнилась дымом, а в воде до сих пор плавали ледышки. Вентиляция здесь ни к черту. Там, где жили мы с Селимом, все почти моментально вытягивало.