Любовь с остановками (СИ) - Вознесенская Дарья. Страница 27
И шагает внутрь квартиры, улыбаясь, как победитель.
Я щурюсь.
- Что ты высматриваешь? - любопытствует.
- Следы крови на твоем пиджаке, - говорю совершенно серьезно.
- Детка, я пользуюсь глушителем и полиэтиленом, - играет он бровями и осматривается.
Он ходит по квартире, берет в руки самые яркие вещи, за каждой из которых стоит своя история, и с удовольствием выслушивает эти самые истории. А потом надолго залипает на большой фотографии, где я в форме.
- А мы можем… сшить тебе такую же? - спрашивает хрипло Артем люблю ролевые игры Зимин и я, посмеиваясь, киваю, стараясь не обращать внимания, как налилась грудь после этого вопроса. Порой моя реакция на этого мужчину пугает…
- Ты выглядишь здесь счастливой, - замечает он, все еще разглядывая фото.
- Нам за это платили, чтобы мы так выглядели.
- А если серьезно… почему ты ушла?
Мнусь немного, но все-таки отвечаю:
- Мы всегда проходили предполетные осмотры… а у меня неожиданно поднялась температура, и в тот день не допустили к полету. Провели общий осмотр, назначили дату дополнительного обследования и отправили домой, - чуть морщусь, - И я в тот день стала мужем из анекдота про неожиданное возвращение из командировки. Застукала своего теперь уже бывшего с его теперь уже нынешней… Выгнала обоих, потребовала развод и узнала, что мужа я совсем не знала. Потом еще и медкомиссия - у меня обнаружилось воспаление в почках. А это - прямое показание к запрету на работу. Полноценное лечение, реабилитация, перевод в наземный штат… В общем, последующие несколько месяцев были непростые, я о многом думала... и решила поменять жизнь полностью.
Я не смотрю на Зимина, беспокоясь, что моя откровенность станет для него преждевременной, но потом чувствую теплые руки, которые обнимают меня и притягивают к такой надежной мужской груди.
- Как ты себя чувствуешь сейчас? - он трется носом о мои волосы.
- Все в порядке. Я бы даже могла через какое-то время пробоваться на должность бортпроводника… но не буду. На земле, оказывается, много интересного.
Целует в макушку и тянет меня на кухню. А там стягивает пиджак и садится за накрытый стол, жадно глядя на еду:
- Поедим?
- О, да.
Мы не торопимся, наслаждаясь сложившейся доверительной атмосферой. Обсуждаем любимые блюда, а также самое странное, что удалось попробовать в других странах. Воруем друг у друга лакомые кусочки - оказывается, Артем терпеть не может сладкий перец, который я обожаю, а я равнодушна к грибам, в то время как он готов их есть дважды в день.
Нам на удивление комфортно и вот так… просто сидеть за столом на маленькой кухне. Но с каждой минутой, с каждым брошенным на меня взглядом, я все больше начинаю испытывать голод совсем иного рода.
Коснуться.
Поцеловать.
Прижаться.
И я себе не отказываю.
Убираю грязную посуду, а потом запускаю пальцы в его густые волосы, чуть оттягиваю голову назад и целую. Массирую мужской затылок, проминаю шею, плечи, добиваясь довольного урчания, а потом прижимаюсь сзади и начинаю расстегивать пуговицы на рубашке.
- Ты…
- Всего лишь выполняю указания своего начальства. Помогаю отдохнуть.
Смеется.
И разворачивается вместе со стулом, усаживая меня на колени, спиной к себе. И уже сам запускает горячие ладони мне под футболку, гладит живот, обхватывает грудь и сжимает соски, начиная их перекатывать между большим и указательным пальцем, покусывая и облизывая ухо.
Я ерзаю от удовольствия на внушительной твердости и совсем-совсем не возражаю, когда Артем заставляет меня приподняться, стягивает шорты - совсем - и свои штаны - немного. И помогает медленно опуститься на его член, уже экипированный по такому случаю в латекс.
- Говорят, в этой позе почти невозможно устать, - шепчу прерывисто, потому что меня распирает от эмоций и удовольствия.
- С кем ты об этом говорила? - рычит ревнивец.
- Я не раскрываю своих информаторов, - стону и замолкаю, потому что становится совсем не до разговоров.
В этом положении все по-другому.
Проникновение - глубже.
Ощущения - неожиданней.
Объятия - крепче.
Я не вижу его лица, но чувствую дыхание. И каждый раз, когда насаживаюсь полностью, оно прерывается. А когда начинаю скользить легко и почти поверхностно - учащается.
Мне нравится эта игра.
И то, что я здесь - ведущая.
Но судя по тому, как все сильнее и хаотичней сжимаются его руки на моих бедрах и талии, ведущей мне осталось быть недолго.
Впрочем, я ничуть не переживаю по этому поводу.
Загородный дом
Света
Артем люблю эффектные появления Зимин обставляет наш утренний приход так, что мы вполне можем переплюнуть по популярности трансляцию запуска космического шаттла Илона Маска или церемонию Оскар. Из лифта он выходит с широкой улыбкой и рукой, удавом обвившимся вокруг моей талии, и идет настолько медленно, что даже те сотрудники, которые работают на восемнадцатом, успевают сбегать посмотреть на шоу и вернуться на рабочие места.
Он провожает меня до дверей кабинета и заявляет громко - хочется прикупить беруши и маску, которая скрыла бы мои попытки не заржать:
- Зайду за тобой на обед, дорогая.
Спасибо хоть не "карамелька".
И поцеловав, уходит. А я сажусь за стол и принимаюсь усердно работать, чувствуя, как полыхают кончики ушей. И ловлю себя на мысли, что пусть это даже не навсегда, но все, что происходит, настолько офигенно, что, пожалуй, впервые в жизни я готова жить сегодняшним днем.
Остаток рабочей недели запоминается мне сплошными эмоциональными пиками.
Мы ночуем вместе, обедаем вместе и дважды выбираемся в финесс-центр, где он сводит меня с ума видом своих совершенных мышц, обтянутых футболкой, а я, в отместку, делаю растяжку очень нужных связок, расстелив коврик прямо у него под носом.
Мы идем в кино, где я выбираю соленый попкорн, Артем сладкий, но, по итогу, выясняется, что у другого вкуснее, и весь фильм мы как подростки тискаемся и хихикаем, воруя вожделенные воздушные зерна.
Разговариваем на самые разные темы, осторожно нащупывая взгляды на жизнь и отношения - и с радостью убеждаясь, что во многом они совпадают.
И, конечно, занимаемся сексом. Крышесносящим, громким, быстрым, тягучим, томным, сладким сексом, который, как мне кажется каждый раз, уже не может быть лучше. И каждый раз я ошибаюсь.
И становлюсь счастливей от своей ошибки. И уверенней от того, как Артем смотрит на меня. Или даже думает обо мне - от него искрит через десяток перегородок и кабинетов, а его сообщения лучше читать без посторонних.
«Мне нравится когда я сзади, и ты почти придавлена моим весом»
«У меня безумно скучные переговоры, и я спасаюсь только тем, что представляю, что сделаю с тобой сегодня ночью»
«Как думаешь, если попросить техников немножко сломать лифт, когда мы там вместе, они поймут?»
В субботу, пока я нежусь в своей кровати, Артему приходится уехать, но по возвращении он компенсирует мне утреннее отсутствие, а себе - утренний стояк. А потом радует предложением срочно меня «подышать» и везет загород
- Вау, - только и могу сказать, когда вижу… хорошо, пусть будет загородный дом, - То ли твой архитектор слегка безумен в своем гении, то ли…
- Моя семья строила его постепенно, частями, на вкус каждого и… в общем, мне нравится, что получилось, понятно? - он угрожающе тычет в меня пальцем и надувает губы.
- Понятно-понятно, - я смеюсь, висну у него на шее - будь моя воля, давно бы стала почетной медалью Настоящему Мужчине и висела на нем постоянно - и целую эти надутые губы.
На самом деле мне тоже нравится.
Во всем этом хаосе чувствуется любовь к дому и определенная гармония. И в странной изумрудной башне, торчащей сбоку, и в утепленной огромной веранде, на которой сейчас сняты стеклянные панели, и она выглядит как часть сада. В библиотеке странной конфигурации, гостиной со множеством разномастных кресел и диванчиков и огромным домашним кинотеатром, и в спальне Артема, в которой стоит такая кровать, что я сглатываю невольно пересохшим горлом.