Загадка Меривезера - Стрэхен Кэй Клевер. Страница 13

– Флип возвращается. Нет никакой опасности.

Вики бросилась мимо меня, захлопнула дверь и потребовала:

– Быстро! Дайте мне ключ!

В этот момент я стоял у стола, и, как только Вики попросила ключ, я увидел, что тот лежит на вырванной из книги странице под настольной лампой. Это привело меня в замешательство, и попавшиеся на глаза обычные ключи совершенно сбили меня с толку. Я отвлекся и задержался, так что Вики заперла дверь мастер-ключом, который подала ей Хелен Бейли. У меня было время все обдумать, и я решил, что моя находка и была пропавшим ключом, а значит, мы были несправедливы к Эвадне Парнхэм. И тут из холла раздался голос Пола Кизи:

– Эй! Впустите меня!

– Нет, нет, нет! – вскрикнула Эвадна. – Не впускайте его. Это не Пол. Это вентрологист, притворщик. Они всегда так делают. Они ужасны. Оставьте дверь запертой. Я снова теряю сознание…

Я хотел бы сказать, что Вики не обратила внимания на вздор Эвадны и со своим привычным достоинством отперла дверь. Но увы – на самом деле она безвольно обмякла в кресле, на которое свалилась, и тихо твердила:

– Это Пол. Это должен быть Пол. Наверняка это Пол.

– Нет-нет, – упиралась Эвадна. – По субботам Пол никогда не возвращается домой раньше часа ночи. А сейчас только без десяти час. Вентрологист… Кто-нибудь, спасите нас! Кто-нибудь…

Я отпер дверь и открыл ее. Пол Кизи стоял на пороге, всматриваясь в комнату. Почему-то никто не заговорил, и были слышны только всхлипывания Эвадны, которая уткнулась головой в подушку. Пол шагнул в комнату.

– Вы хотите, чтобы дверь была заперта? – вежливо спросил он и затворил ее.

– Ой, Пол, вы… слышали? – спросила Вики.

– Да. Я встретил Освальда. Хотя я не понимаю. До меня не доходит. Я… я думаю, что это кошмарный сон.

– Нет, – ответила Вики. – Здесь… у окна.

Пол быстро прошел через комнату и сперва застыл над телом, а затем отвернулся и прикрыл глаза рукой.

– Бедный старина Тони! – сказал он дрожащим голосом. – Старый добрый Тони. Я… – Пол споткнулся о стул у стола и уткнулся лицом в платок.

Вот я наконец-то могу описать оплакивание Тони Шарвана. Я не извиняюсь и не притворяюсь, что мне стыдно за то, что мои собственные глаза не прослезились. А что касается других – его соседей по дому и вероятных друзей – то такая эмоция, как скорбь, в то время была отодвинута в сторону шоком, ужасом и страхом.

От скорби Пола прослезились и карие глаза Вики. Она подошла к нему и положила руку ему на запястье.

– Пол, не надо. Мне так жаль. Нам всем очень жаль. Пол, не надо.

Он накрыл ее руку своей, но не оторвал платка от лица, и его плечи конвульсивно дергались.

Простите меня за цинизм, но я прекрасно понимал, что ни один человек не сможет взять себя в руки, когда над ним стоит Вики и держит его за руку. Так что я подошел к ним и заменил руку Вики на свою.

– Спокойно, спокойно, – сказал я. – Все мы собираемся спуститься. Лучше увести отсюда женщин. И думаю, к приходу полиции лучше быть внизу.

Он не стал накрывать мою руку своей. Снова дернувшись и вздохнув, он закусил губу и смахнул слезу с глаз.

– Он мне нравился. Он был моим другом. Моим добрым другом. Если бы он дал мне знать, сказал или хотя бы намекнул… – Пол снова отвернулся и уткнулся в платок. – Но это… Клянусь, это выбило меня из колеи. Я… я не могу взять себя в руки. Это… это слишком ужасно.

– Дядя, мы пойдем, – сказала Вики. – Вы с Полом можете спуститься, когда будете готовы. Теперь, Эвадна, дорогая… – и посредством какой-то магии Вики сумела вывести всех из комнаты в холл.

– Она так мила, – заметил Пол. – Ох, ненавижу вести себя словно ребенок. Но самоубийство! Его же можно было предотвратить. Нет ничего, что бы я не сделал для старины Тони – ничего, если бы я только знал! Он никогда не намекал на свои проблемы. Этим вечером его настроение казалось хорошим… А затем прибыть домой и обнаружить это. Суицид!

– Есть вероятность, что это не было самоубийством, – сказал я.

Пол был потрясен. Он схватил меня за руку, и на мгновение я решил, что он собирается последовать примеру Эвадны Парнхэм и упасть в обморок.

– Я не понимаю, – промямлил он, позабыв об оксфордском акценте. – Ван Гартер, вы же не имеете в виду?.. Флип совершенно уверенно говорил о самоубийстве.

– Мы не знаем. Не можем сказать. Мы оставили все нетронутым – для полиции. Но он, очевидно, застрелен – по словам миссис Бейли где-то там есть пуля, но возле тела нет револьвера. Насколько мы смогли увидеть, его нигде нет.

Он оставил меня и снова вернулся к телу, остановившись возле него. Я предупредил Пола:

– Лучше ничего не трогать!

– А кто что-то трогает? – ответил он.

Я был рад его дерзости. Моего терпения не хватило бы на еще одну истерику.

– Конечно, – выпрямившись, сказал он, – мудро соблюдать осторожность. Но все хладнокровие…

Прежде чем я понял, что он собирается делать, он успел сорвать покрывало с кровати миссис Бейли и накрыть им тело. Думаю, его следующие слова подтвердили, что он пытался сменить чем-нибудь гнев, горечь и напряжение.

– Я воспитан проявлять уважение к ушедшим, – сказал он. – По всей видимости, это старомодно, но хоть что-то.

– У вас хорошее воспитание, – сказал я. – Думаю, дамы ждут нас в холле.

Пол дошел до двери, но там он снова остановился.

– Это было самоубийство, – сказал он. – Когда они передвинут тело, то найдут под ним револьвер.

– Надеюсь, что так, – ответил я.

– Вы… надеетесь! Надеетесь? – он резко повернулся, и я убежден – только моя лысина и седины спасли меня от падения на пол и от того, что он бы меня «уделал», как сказала бы Вики.

– Минуточку, – сказал я. – Вы неправильно меня поняли.

– Думаю, что понял. Надеюсь, что нет, – бросил он через плечо и вышел в холл. Это прозвучало словно насмешка. Но дерзкий старый Кадуолладер последовал за ним.

Глава XIII

Я удостоился сомнительного везения быть знакомым с женщиной, которая пишет детективные истории. Я обратился к ней за советом, когда мне пришла в голову мысль опубликовать книгу об убийствах в Меривезере. Ее интерес был слаб, а сомнения – выражены. Опасаясь, что я посчитаю такое отношение проявлением профессиональной ревности, она поспешила объясниться: [23]

– В написании вещей такого рода труднее всего быть честным. Я имею в виду, что вы должны честно сообщить все, что думаете, но при этом не сболтнуть лишнего, и одновременно быть более чем честным по отношению к читателю. Укажите на каждую улику как минимум три раза. Выделяйте их. Осторожно все объясните, а затем перепишите это место еще осторожнее. Конечно, поскольку вы пишите о реальном преступлении и о невымышленных персонажах, вам будет легче. Но не держите ничего в секрете: указывайте, подчеркивайте и не скрывайте улик.

Впоследствии я узнал, что она прекратила писать детективы. Ее медсестра все мне объяснила. По ее словам, эта женщина во вторник получила еще одно письмо о ее романе «Следы». Это был уже семьдесят третий вопрос о том, кто же совершил убийство, и тридцать второй о том, как виновный смог выстрелить, если спальня была заперта.

Это временно взбодрило писательницу, и, несмотря на болезнь, она казалась лишь слегка прихворнувшей. Но на следующий день, в среду, она получила другое письмо, от девочки по имени У. Тедди Гоинс. В письме говорилось:

Ради честной игры, да и собственного благополучия, я решил принять ее совет, указать, подчеркнуть и выделить улики. Думаю, у меня найдется время для этого, пока мы сидим в гостиной и ждем появления полиции.