Под снегом. Том I (СИ) - Волков Олег Александрович "volkov-o-a". Страница 17

Воздух в кабинете наполнился чужими эмоциями, Туран поднял голову. В коридоре перед закрытой дверью кто-то стоит, но почему-то не торопится ни войти, ни постучать. Причём, Туран улыбнулся, неизвестный фонтанирует жгучим интересом и сожалением. Но это явно не обыватель, в эмоциональном фоне нет ни намёка на страх или раболепие. Это даже интересно, Туран сдвинул папку с уголовным делом в сторону.

Способность читать чужой эмоциональный фон помогает не только в работе. Наблюдать за простыми людьми бывает так интересно. Особенно сейчас, когда человек не видит Турана, не стесняется собственных эмоций и, похоже, понятия не имеет о способностях правдовидов, так в народе называют эмпатов. Только насладиться эмоциональным «зрелищем» не получилось. В душе неизвестного острой иглой вспыхнуло служебное рвение, в дверь тут же постучали.

– Войдите! – тут же отозвался Туран.

– Мастер Атиноу, – на пороге показался Смаг, тот самый молодой посыльный, что провёл Турана к кабинету начальника полиции, – вас ждут в вестибюле Управления.

– Хорошо, иду, – Туран вытащил из кармана массивный ключ.

Пусть перед входом в Управление полиции сидит старательный и весьма дюжий городовой, однако оставлять уголовные дела, да и прочие документы, прямо на столе – дурной тон. Туран закинул тонкую серую папку на пустую полочку и захлопнул массивную дверцу сейфа. Хотя, нужно признать, любовных писем от замужних любовниц в этом хранилище лучше не оставлять.

Вестибюлю Управления полиции по размерам далеко до вестибюля Управления полиции в Снорке, однако Ничеево и размерами гораздо меньше. В местной полиции числиться всего десять человек или около того. Туран спустился по лестнице. Шестеро свободных полицейских выстроились неровной шеренгой. Здоровые сильные мужики от сорока до шестидесяти лет. Пышные усы и седые виски. Все в одинаковой форме чёрного цвета, на погонах лычки ефрейторов и унтер-офицеров. Иначе говоря, кто в каком звании вернулся из армии, в том и перешёл на работу в полицию. Но, но, но… Неспешным шагом Туран прошёлся вдоль кривой шеренги.

– Мастер Атиноу, – витус Никвок выступил вперёд, – разрешите представить моих подчинённых. Утус Наон Снев, околоточный надзиратель. Это он вёл дело об убийстве подполковника Ксижена.

Крайний левый в ряду полицейский с особо пышными усами вытянулся по стойке смирно и щёлкнул каблуками валенок. Получилось не так звонко и выразительно, будь на нём сапоги.

– Очень приятно, – Туран вежливо склонил голову.

– А это утус Гис Итагун, старший городовой.

Витус Никвок чувствует себя как продавец породистых коров на базаре. Если верить начальнику полиции, то все его молодцы как на подбор бравые ребята, ярые поборники закона и правопорядка. Только Туран в один момент потерял к полицейским всякий интерес.

Не то, не то, всё не то, Туран в последний раз вежливо склонил голову, когда витус Никвок представил последнего подчинённого. Пусть на лицах полицейских написано величественное спокойствие, однако у каждого в эмоциональном фоне огненным шаром пульсирует страх.

По меркам простых обывателей жалованье городовых, не говоря уже об околоточном надзирателе, довольно неплохое. Так старший городовой получает несколько больше квалифицированного рабочего на судовой верфи Ничеево. Однако служители закона, все до одного выходцы с низов, не отказываются от мелких подношений. Так ни один городовой в здравом уме и в твёрдой памяти не упустит возможность отобедать чем бог послал (особенно если на второе Великий Создатель послал бараний окорок и штоф водочки (квадратная бутыль 1,2 литра) для поднятия аппетита). Не брезгают стражи правопорядка и самыми настоящими взятками в вирт-другой.

Знают местные полицейские, что нехорошо принимать подарки от обывателей, от того и струхнули, капитально струхнули, при виде залётного начальника аж из самой губернии. Не дай бог правдовид узнает об их промысле мелкими взятками. Так ведь и тёплого местечка лишиться недолго. Ну а если помощник трясётся словно осиновый лист на ветру, то какой от него может быть прок? Да, Туран недовольно поджал губы, проблема.

– Прошу вас, выбирайте, – витус Никвок махнул рукой вдоль кривой шеренги подчинённых.

Что же делать? Туран в очередной раз окинул взглядом пугливое воинство. А помощник нужен, причём позарез. В вестибюле повисло неловкое молчание. Слышно, как в большой кирпичной печке мерно гудит огонь и трещат смоляные дрова. А это что такое? Туран распрямил спину и закрыл глаза.

Самое первое, чему учат молодых эмпатов, так это «слушать» эмоции. Окружающий мир будто подёрнулся серой плёнкой. Вот эмоции начальника полиции, витусу Никвоку и без того не нравится «распродажа». А это городовые, все как один мнутся и гнутся от страха и неуверенности. Все как один надеются, что залётный начальник выберет не его, а соседа. Или показалось? Туран расширил сферу восприятия. Нет, не показалось. Совсем рядом фонтанирует ещё один источник эмоций, жгучий интерес словно огненная струя в окружении всполохов зависти и ледяных камней разочарования. По крайней мере, Туран распахнул глаза, в новом источнике эмоций нет страха за собственную задницу.

– Мастер Атиноу, так кого вы выбираете? – в голосе витуса Никвока сквозит нетерпение.

Вместо ответа Туран развернулся на месте. Ну да, конечно же: двухстворчатые двери из вестибюля в один из коридоров на первом этаже плотно закрыты. Обычная ситуация – человек притаился за дверью и втихаря подслушивает. Шаг вперёд, Туран дёрнул ручку на себя. Дверь резко распахнулась.

– О, господи! – на пол вестибюля плюхнулся молодой паренёк. – Прошу прощения, мастер, – парень торопливо вскочил на ноги.

Это же, Туран сощурил глаза, тот самый посыльный.

– Я выбираю его, – Туран показал на молодого посыльного.

– Но почему? – от удивления из эмоционального фона начальника полиции разом испарились злость и нетерпение.

– Он единственный, кто не дрожит передо мной, словно осиновый лист.

– Но-о-о…, – протянул было витус Никвок.

– Кроме того, – Туран так и не дал начальнику полиции закончить, – он единственный, кто проявил ко мне интерес и горит желанием помочь.

Лёгкий, едва заметный вздох облегчения наполнил вестибюль Управления. Здоровые полицейские, каждый из которых прослужил в органах правопорядка не меньше десяти лет, облегчённо заулыбались.

– Хорошо, будь по-вашему, – витус Никвок тут же уловил общий настрой подчинённых. – Тус Руф.

– Я! – посыльный тут же вытянулся по стойке смирно.

– Вы поступаете в полное распоряжение мастера Атиноу. Так же я освобождаю вас от ваших прочих обязанностей. Временно!

– Слушаюсь, витус, – молодой посыльный энергично козырнул.

Эмоциональный фон только что назначенного помощника расцвёл от радости и счастья. Туран невольно усмехнулся.

– Остальные свободны, – витус Никвок махнул рукой.

Городовые лихо разбежались по коридорам Управления, будто перед ними упала граната с пылающим фитилём. Лишь утус Итагун остался в вестибюле и вернулся обратно за стол дежурного возле входной двери. Душа полицейского сверкает от радости и превеликого облегчения, будто эта самая граната взорвалась возле его ног, однако, по счастливому стечению обстоятельств, его не задело ни одним осколком.

– Благодарю вас, – Туран склонил голову.

– Не стоит, – начальник полиции поклонился в ответ. – Если потребуется что-нибудь ещё, обращайтесь.

Величественно и неторопливо, как и полагается большому начальнику, витус Никвок направился к лестнице на второй этаж. Его лакированные ботники с чёрными шнурками тихо заскрипели, едва начальник полиции вступил на первую ступеньку.

– Как тебя зовут, – Туран повернулся к только что назначенному помощнику.

– Смаг Слурич Руф, посыльный при Управлении полиции, – едва ли не во всё горло гаркнул молодой полицейский.

– Не так громко, – Туран недовольно поморщился.

– Прошу прощения, мастер, – гораздо тише произнёс Смаг.

– Отлично. А теперь скажи, ты знаешь, кто стал жертвой «проклятия нишранов»?