Слепое счастье - Хмелевская Иоанна. Страница 38

Ковальчик прервал свой рассказ, а затем продолжал уже другим тоном.

— Со всех, что удрали, только двое вернулись, — таинственно сообщил он. — Кто там они были, моё дело сторона, а только пару разов наезжали, так уж им тутошний воздух понравился…

Ребята с пониманием переглянулись.

— А только у меня глаз намётанный. Нужон им тот воздух! Оба здесь крутились да тукали, а всего пожитку: один ногу свернул, а другому кирпич руку повредил. Тогда только убрались. А таперича, если кто приезжает и про духа пытает, я только покажу, где терраска да зеркало, а сам не хожу, мне оно без надобности.

— Не иначе как все это устроили тогда, когда в замке никого не было, — заявил Зигмунт на обратном пути. — Когда кирпич свистнули.

— По моим прикидкам выходит… — начала Тере-ска. — К сожалению, ничего интересного, обычное шпионское, дело.

— Вот здорово! — обрадовался Янушек.

— Ну и что у тебя выходит? — спросил Зигмунт.

— Слышали? Все время кто-то приезжает и расспрашивает про привидение. А он показывает место. Что ещё надо? Мало того, что посторонние люди могут здесь шляться сколько угодно, ещё и прямёхонько попадают в один и тот же пункт. К зеркалу. А там — тайник.

— Окстись! — энергично возразил Зигмунт. — Какой же шпион сунется в такое шумное место! Да ещё эти сказки про духов! Ведь ежу понятно, что здесь какой-то подвох. А зачем шпионам столько пыли? Они предпочитают держаться в тени.

Тереска даже остановилась.

— Вот именно! Все думают так же, как ты! Никому и в голову не придёт подозревать здесь шпионаж! Сам посуди, сколько лет… и что?! Никто даже не поинтересовался!

— Те двое, из машины, поинтересовались, — напомнил Янушек.

— Вот именно. Они же профессионалы, привыкли мыслить логически, действуют по определённым схемам, а все, что не логично и, на их взгляд, бессмысленно, с ходу отметается. Вот и убрались подобру-поздорову. А вы себе представляете, сколько человек здесь могло без помех контактировать?

— Не очень-то поздорову, — заметила Шпулька.

Зигмунт начал сомневаться. И в самом деле, шпионская деятельность с опорой на привидение выглядела настолько бредово, что вряд ли кто-либо отнёсся бы к ней серьёзно. А следовательно — кто знает?..

— На всякий случай надо бы изучить те места с такой точки зрения, — решил он. — В первую очередь зеркало.

— А я не согласна, чтобы это были шпионы! — взбунтовалась Шпулька. — В таких делах я не разбираюсь, и вообще кошмар! Если бы здесь действовали шпионы, фотограф бы нас предупредил!

— Но должно же зеркало что-то значить! — настаивала Тереска. — В такой развалюхе — и вдруг целое зеркало. Что-то за всем этим кроется!

— Давайте рассуждать, — предложил Зигмунт. — Зеркало, зеркало… Что зеркало? В зеркале человек отражается…

— Может криво отражаться, — подсказал Янушек.

— Погодите, здесь же привидение замешано, — напомнила Тереска. — Можно смотреть в зеркало и видеть что-то сзади. Обернёшься — а ничего нет. Снова смотришь в зеркало — есть. Обернёшься — и опять ничего…

— Весьма вероятно, — похвалил Зигмунт. — От такого вполне можно спятить.

— А ещё можно что-нибудь увидеть в зеркале под определённым углом. Понимаете, надо встать там, где призрак, и посмотреть. С другого места ничего не увидишь…

Погруженные в рассуждения, ребята машинально добрались до своей комнаты, разделись и уничтожили последние бутерброды, припасённые на дорогу. Зигмунт вытащил тетрадь со списком жертв и хроникой происшествий.

— Если кража кирпича внесла какие-то изменения, надо подумать, какие именно, — заявил он, доставая ручку. — Давайте, перечисляем все возможности!

— Свежий воздух, — неуверенно сказала Шпулька.

— Влажность, — добавила Тереска. — Дождь мог проникать внутрь. И температура: стало холоднее.

— И светлее, — заметил Янушек. — Стало все видно насквозь, ведь те окна друг напротив друга.

— Сквозняки, — предположила Шпулька. Зигмунт записывал варианты.

— Акустика, — добавил он сам. — Все лучше слышно и внутри, и снаружи. Ещё что?

— Пожалуй, все…

— Ладно. Что это нам даёт? С точки зрения духа…

— Лучшая видимость — ни к чему, — рассудила Тереска. — Так. Влажность… От влажности что-то там заводится, но чтобы привидения?.. Влажность — побоку.

— Свежий воздух, пожалуй, тоже, — заметил Зигмунт. — Призраки предпочитают затхлый.

— Светлее… Мимо. Привидения дневного света не любят. Температура, конечно. Всяким там могильный хлад и леденящее дыхание — вполне годится. Что там дальше ?

— Ветер? Отпадает. Ни один дух на сквозняке не являлся. Во всяком случае, я ничего такого не слышал. Акустика… Ему без надобности, он же ничего не говорит!

— А те звуки…

— Звуки — внутри здания. Никто не упоминал, что они слышны снаружи!

— Может, дело как раз в том, чтобы были слышны?..

— Погодите, вы совсем спятили?! — отчаянно возопила Шпулька, которая из двух зол предпочитала все же иметь дело с враждебно настроенными людьми, но не с таинственными выходцами с того света. — Вы говорите так, будто он настоящий!

— А что, работа солидная, — напомнил Янушек.

— Значит, так, что касается кирпичей, осталась собственно говоря, одна температура, — сказал Зигмунт, вычёркивая предыдущие позиции. — Акустика мне кажется сомнительной. Логически получается, что дух завёлся от холода.

Около полуночи Янушек отчаянно зевнул, и все тут же вспомнили, что совершенно не выспались прошлой ночью. Охоту на привидение решено было отложить на завтра.

Кухня в замке, которой ребятам разрешили пользоваться, оказалась огромной и прекрасно оборудованной. Правда, большая часть оборудования не действовала, но того, что работало, вполне хватало. Горячая вода была, а двухконфорочная электроплитка накалялась пусть медленно, зато потом отлично грела. Одновременно кухня служила и столовой. Продукты, которые могли бы испортиться в тепле, решили хранить на верхней, холодной лестничной площадке, рядом с залой привидения. Здесь они были под рукой.

В самой зале было морозно и сыро одновременно: ветер продувал её насквозь через пустые проёмы окон. Треснувшее мутноватое зеркало, состоявшее из трех больших пластин и обрамлённое бронзовыми узорами, было вмонтировано в стену напротив винтовой лестницы почти в самом центре залы. У противоположной стены располагался огромный декоративный камин, которым, видно, уже давно никто не пользовался. Тщательное изучение зеркала, рамы и стены вокруг него абсолютно ничего не дало. Кто-то ещё раньше явно интересовался данным объектом, так как во многих местах стена у самой рамы была повреждена. Не вызывало никакого сомнения, что это просто обыкновенная рама, хорошо вмурованная в стену, и ничего больше. Единственным результатом исследований явилось то, что ребята промёрзли насквозь на ледяных сквозняках.

— Кто же такое выдержит! — жаловалась, стуча зубами, Шпулька. — Теперь я начинаю понимать, почему любой контакт с духом вреден для здоровья. У меня уже наверняка воспаление лёгких! Нельзя ли поискать где-нибудь в другом месте?

— Можно. В подвалах, — ответила закоченевшая Тереска. — Там по крайней мере не дует…

Янушек внёс разумное предложение: купить у Ковальчиковой хотя бы одну бутылку малинового сока. Шпулька сразу одобрила идею.

— Все равно надо же ей отнести корзинку. Прямо сегодня и сходим, только я куда-нибудь яйца переложу.

В подвалах было проведено электричество, но махонькие слабенькие лампочки давали мало света. Зигмунт ввернул одну из привезённых с собой лампочек на двести ватт, и в помещении под кухней сразу стало светло и совсем не страшно. Здесь под каминными трубами располагались специальные ящики для золы, закрытые железными дверцами. Зигмунт открыл все один за другим: они были чистыми, почти без копоти.

— Одно из двух, — сделал он вывод. — Либо ими пользуются, либо нет.

— Да уж, — съязвила Тереска. — Третьего не дано. Гениальное открытие!

— Дура, — обиделся Зигмунт. — Либо каминами вовсе не пользуются и огня не разводят, либо пользуются совсем в иных целях и потому все так тщательно вычищают.