Потерянное дитя (СИ) - Кириллычева Валери. Страница 14

— Неужели всех твоих детей ждет такая участь?

Но ответ последовал предельно серьезный.

— У меня нет других детей.

Почему-то не верилось. Если он умудрился меня заделать в столь юном возрасте, то почему не могло быть других? Тем более времени-то прошло много.

Либо… они были далеки от мафии. Либо не имели этого пресловутого Пламени.

— Я не намерен больше здесь задерживаться, так что поторопись, — Занзас легко поднялся со стула и подошел к двери, покидая комнату.

Я проводила его недовольным взглядом.

Юлия Михайловна зашла в кабинет, обеспокоенно осмотрев меня:

— У тебя нет вопросов?

Отрицательно мотнула головой, стараясь уверить ее, что все в порядке. Каком может быть.

Она вздохнула и вернулась к столу, собирая бумаги в папку, старательно все укладывая.

— Тогда, если у тебя еще остались незавершенные дела, думаю, тебе придется поспешить. И успеть собрать вещи, — во взгляде женщины скользнула мягкость и тепло.

— Хорошо, — коротко ответила я, стащила куртку со спинки стула и подхватила рюкзак.

Не знала, что ждало меня дальше, но зудящее чувство подсказывало, что жизнь круто повернула, портя все изначальные планы. Из возникшей западни будет не так-то просто вырваться.

========== Яблоко раздора. Глава 6 ==========

Не требовалось особо приглядываться, чтобы заметить, как девочке было неуютно в незнакомой для нее обстановке. Вряд ли она когда-либо посещала элитные рестораны и знала, как себя вести в таких местах.

Она нервно сжимала кулаки, дергалась и кидала подозрительные взгляды по сторонам из-под челки, на проходивших мимо официантов, либо гостей ресторана.

За просторным круглым столом в полутьме сидела только она и отец. Остальные офицеры заняли соседние столы, как бы охраняя своего босса и наблюдая за другими посетителями.

Занзас не без интереса следил за ребенком, болтая в руке бокал с виски в ожидании горячего.

Девочка походила на дикого волчонка, попавшего в западню, но только если рядом было слишком много людей, больше двух-трех человек, после чего она могла огрызаться и скалиться на других. Но вот наедине она показала верх самообладания, не без огрехов.

Мужчина прекрасно чувствовал чужие вспышки гнева, но он не понимал, почему Маргарита, провоцируя ребенка и пытаясь вызвать Пламя, забывала, что для этого нужна твердая воля и уверенность, а не одна голая ярость. Этого как раз и не было у Виктории.

Несмотря на ярость, девочку пронизывали страхи. То все было лишь напускной броней, под которой скрывался маленький робкий ребенок, искавший защиты.

Но можно было признать себе, что чуйка, интуиция, у дочери работала отлично.

С такой жизнью у Занзаса умение разбираться в людях — важный навык. И чтобы ни говорил Суперби о «степени в психологии», тот тоже прекрасно видел проблемы ребенка даже без тех шокировавших вводных.

Виктория заметно растерялась, когда еще в начале ознакомилась с меню, встречая множество незнакомых ей блюд итальянской кухни. И если Занзас сделал привычный заказ, наблюдая за смешавшимся ребенком, то она нервно сжимала книжечку, перелистывая страницы.

Или беда в том, что там все было на итальянском и английском, так как он изначально попросил меню на другом языке, а не на русском, и подросток не знала этих языков, а попросить у официанта другое меню не решалась из-за дурного характера.

В конце концов, там были вполне приличные фотографии блюд, так что девочка могла бы и сориентироваться. Что она и сделала, заказав салат с помидорами, зеленью и моцареллой, пасту в сливочном соусе с филе лосося, и апельсиновый сок.

И теперь ребенок в замешательстве смотрела на приборы и само блюдо, пытаясь понять, зачем ей ложка для пасты.

С салатом она разобралась довольно быстро, стараясь есть неторопливо и лишний раз не поднимать глаза от тарелки, чтобы не пересечься взглядом с отцом. По чуть изменившейся мимике было заметно, что она любила овощи и зелень и вполне наслаждалась вкусом.

Занзас говорил, что ему плевать на ребенка. В каком-то смысле — да. Но в то же время она была его наследием, и потому девочка должна соответствовать его требованиям так же, как и уметь постоять за себя в том жестоком мире, который ее ждал возле отца. А пока его долг подготовить ее к будущему и обучить. Не все же время с ней будут возиться его люди.

Тем более, Мафия — не курорт. А Вария — не дом отдыха.

И манер Виктории явно не хватало.

На мгновение прикрыв глаза и сдерживая раздражение, Занзас вернулся к нарезке идеально поданного стейка, чтобы не видеть, как ребенок пытался есть пасту, не расплескав соус вокруг и на себе. Получалось у нее крайне плохо, и капли достигали пиджака и ее лица. От этого Виктория еще больше смущалась, от того и злилась, крепко стискивая вилку.

К такому испытанию она не была готова.

Бесед они не вели. Занзаса нельзя было назвать душой компании. Да и Виктория лишний раз не разговаривала, оставаясь немногословной. Но несмотря на это над их столом висела тяжелая атмосфера и напряжение.

В конце концов, ребенок, бросив борьбу с пастой и аккуратно воспользовавшись салфеткой, переключился на рыбу, которую прикончил с видимым удовольствием.

Что ж… вкусы дочери знать полезно. Неожиданно, что ей нравятся рыба и овощи.

Девочка сидела и задумчиво цедила апельсиновый сок, то хмуря брови, то поджимая губы, бросая редкие взгляды на отца, который неторопливо доедал стейк, делая вид, что совершенно не замечал ужимок подростка. Она определенно хотела что-то спросить, но побаивалась задать вопрос, ожидая, когда мужчина закончит есть.

— Говори, — закончив с ужином и откинувшись на спинке стула, приказным тоном потребовал Занзас. В глазах вспыхнул алый огонек, он внимательно глянул на чуть дернувшуюся от неожиданности дочь, которая ушла слишком глубоко в мысли.

Девочка напряглась и прищурилась, с трудом сдержав ответную грубость, лишь в глазах мелькнули алые искры и погасли.

Официант скоро подскочил к столу, быстро собрал грязную посуду и удалился. Мужчина налил себе в бокал виски, покатал посуду между пальцами, ожидая, пока ребенок заговорит.

Занзаса забавляло, что при нем дочь сталась держать себя в руках, хоть и с силой загоняла злость туда, откуда та лезла. Других людей она подобным сдерживанием не радовала, выливая на них все вспышки ярости.

Мудрое решение с ее стороны — слушать интуицию. В противном случае босс Варии показал бы, к чему привела бы ее вспыльчивость.

— Отец… ты будешь меня обучать? — опустив взгляд на скатерть, спросила девочка.

А еще она называла Занзаса отцом. И это вызывало в нем противоречивые чувства. Он считал себя ответственным человеком — как иначе, когда ты отвечаешь за жизни своей Семьи и являешься боссом мини-армии убийц с дурной головой и Пламенем в руках. И резкое изменение в жизни, появление в ней почти взрослой дочери с трудным характером, вызвало короткий ступор.

Мужчина до сих пор не мог привыкнуть к факту, что он — отец. Хоть и пропустил взросление своего ребенка.

Видимо, ему потребуется больше времени, чтобы уложить в голове мысль, что у него появился родной человек, о котором надо заботиться.

Ей надо передать все знания, умения и навыки. Ведь она его дочь. И должна быть сильной, как он.

Противоречивые ощущения.

И сложный вопрос. На который надо дать правдивый ответ.

Его ребенок был невероятно чувствителен ко лжи. И одно это знание вызвало тонкую улыбку.

— Посмотри на меня, — каплю раздраженно потребовал Занзас.

Ему не нравилось, что девочка не хотела смотреть в глаза. Именно не хотела, а не боялась или смущалась. Вскинув голову, дочь упрямо посмотрела на него, завораживая переливами алого в глазах. Мужчина еле заметно кивнул, но она это заметила и поджала губы.

— Сейчас я занят и у меня много работы, поэтому не смогу уделять время на обучение. Но я что-нибудь придумаю, — пообещал он, на самом деле прикидывая в голове варианты.