Башня Видящих (СИ) - Светлый Александр. Страница 32
Пользуясь тем, что всё внимание хозяев дома было приковано к ней, а за мной никто не следил, я не стал покидать дом, а задержался ненадолго в прихожей, чтобы послушать о чем будет говорить орихалковая гостья, а говорить она начала, даже не достигнув середины зала и делала это очень громко и эмоционально.
- Временная глава семьи Лю, старейшины, - как вы посмели обмануть меня!
- Глава У Ланфэй, в чем вы нас обвиняете? – очень сдержанно отозвалась Мэнсюэ.
- Не прикидывайтесь невиновными! Вы попросили обеспечить охрану Башни алхимиков и торговых лавок, но я не давала согласие на охрану моими людьми вашего особняка! Все знают, что у вашего клана проблемы с мастером Яо Гуаньлуном из секты Небесного пути, а он имеет очень могущественных покровителей и не только в секте демонического Культа. Неужели вы думали, что я рискну жизнью мастеров моей секты, чтобы решить ваши проблемы с Гуаньлуном? Я пришла в Башню алхимии, а мне сообщили, что всех моих людей оттуда отправили сюда! Где они? Я требую, чтобы вы сейчас же сняли охрану с особняка и вернули её в Башню алхимии, а в обратном случае разрываю наш договор.
- Глава Ланфэй, дело в том…
- В чём? Где мои люди? Я не видела их у ворот и во дворе. Вы решили срочно убрать их отсюда, чтобы скрыть свой обман? Сейчас же позовите сюда У Жилан. Я хочу знать, где моя внучатая племянница и другие младшие мастера секты.
«Ничего себе», - подумал я. У главы семьи Лю тяжелый день. Только одна проблема с трудом решилась, так разу новая подкатила. Гуаньлун за минуту перебил всех стражников из секты Девяти лун, из-за чего можно сделать вывод, что их найм был лишь бесполезной тратой денег, а их уничтожение создало лишь новые сложности. Хоть они еще не умерли, но это вопрос времени. Вроде как, тут никто не умеет снимать демонические печати. На самом деле я не был уверен, что сам с ними справлюсь, но надежды на «антимагию» возлагал большие. Арчибальду помогло, тут тоже могло сработать.
Тем временем, крикливая У Ланфэн все сильнее распалялась, а услышав новость, что все двенадцать мастеров из выделенной ею стражи поголовно поражены демоническим проклятием, подняла такой ор, что даже я почувствовал себя неуютно. В итоге она стала прямо угрожать семье Лю и требовать выплаты компенсации. И не просто компенсации за нарушение условий договора, а по пятьсот золотых ямб за каждого получившего печать стража. У меня даже сложилось впечатление, что она пришла сюда, уже прекрасно зная, что её люди пострадали и от чего. Слишком хорошо было разыграно представление и расставлены акценты.
Лю Мэнсюэ попыталась было что-то возразить. В конце концов, любого стражника могут убить при исполнении его обязанностей, поэтому найм столь сильной стражи стоил клану Лю огромных денег, но глава секты Девяти лун, пользуясь своим положением сильнейшего, категорически отказывалась это принимать, ссылаясь на четко прописанные в договоре условия, где подробно указывалось, какие объекты стража должна охранять, а какие в её обязанности не входят. Положа руку на сердце, Мэнсюэ знала, что они нарушили условия договора, направив людей на охрану дома, но во что это обернется, даже представить себе не могла.
- Вы заплатите мне за нарушение договора! Пока я не получу компенсацию за каждого обреченного на верную смерть мастера секты, клан Лю не положит в свою сокровищницу ни одного ляна!
Заявив это, глава Ланфэй также стремительно покинула особняк, оставив после себя гнетущее впечатление.
Вскоре ко мне и Клариссе прислали слугу. Мэнсюэ звала нас в зал совета, чтобы продолжить обсуждение награды за спасение главы дома. По моей просьбе Кларисса тыкнула пальцем в небольшое желтое ядро. Мо Шень явно остался недоволен моим выбором, но на то я и главный, чтобы слушать советы, но опираться лишь на свои собственные решения. Нельзя слепо потакать мещанским замашкам старика.
- Мудрый выбор, - поклонившись, сказала Лю Мэнсюэ, закрывая и отставляя ларец в сторону, - вы получите свою награду, если выполните свою часть сделки.
Старейшины Фуюй и Мэнли после визита У Ланфэй, слегка попритихли, поэтому на выбор Клариссой награды отреагировали хоть и с недовольными лицами, но молча. И тут откуда не возьмись, выскочил вредный старикан-казначей.
- Погодите глава! – чуть ли не в два прыжка добравшись до ларца и схватив его в свои руки, воскликнул своим блеющим, старческим голоском хранитель сокровищницы.
- Вы не можете отдать гостям ничего из этого ларца! Мы пообещали представить на сегодняшнем аукционе десять лотов с духовными сокровищами. Из-за ночного вторжения культистов два из них были безвозвратно испорчены. Нам и так пришлось заменить недостающие позиции пилюлями, которые вряд ли потянут на полноценные сокровища.
- Так измените количество лотов по заявке.
- Невозможно. Торговый дом Чжан уже на весь город объявил о предстоящих торгах. Мастерам каллиграфии выдали заказ на изготовление рекламного плаката. Наша заявка исполнена. Все главные семьи города оповещены. Поздно менять наши планы.
- Не беспокойтесь господин Юшен, - чтобы получить что-то из ларца, этой дикарке нужно будет разрушить демоническую печать в теле главы, - вставила старейшина Фуюй.
- А-а, в таком случае проблемы не возникнет, - тут же успокоившись, проблеял мерзкий старикан, - как они вообще смеют заявлять, что способны на это?
- Вы готовы сейчас подняться в покои главы? – спросила Лю Мэнсюэ, игнорируя едкие замечания старейшин.
Похоже, она единственная не оставляла надежды исцелить отца. Остальные уже смирились с его неизбежной гибелью или в тайне радовались этому. Их настойчивое нежелание дать мне с Клариссой хотя бы маленький шанс, показалось мне не случайным. Они уже, наверняка, договорились, как поделят между собой власть и деньги от прибыльного бизнеса.
- Конечно, давайте попробуем, - ответил я, и предупредил Клариссу, что сейчас мы идем лечить одного больного, и ей нужно будет мне немного подыграть.
Магесса с готовностью согласилась. Как герой Латора и могучий маг, я пользовался у спутницы большим авторитетом. Она легко соглашалась участвовать в моих авантюрах, ни секунды не сомневаясь, что я всё держу под контролем и это сильно облегчало мою задачу.
***
Бледный и сильно исхудавший мужчина лет сорока на вид, лежал на краю широкой кровати неподвижной куклой. Он был настолько слаб, что не мог самостоятельно говорить, а лишь медленно моргал веками, отвечая на односложные вопросы, где ответом могли служить слова «да» и «нет». Покрытое испаринами лицо проклятого имело нездоровый, зеленовато-серый цвет, под глазами возникли большие черные круги. Но меня беспокоило в его внешности совсем другое.
Даже без духовного зрения я видел клубящуюся вокруг главы черно-красную дымку. Не такую густую и непроглядную, как от заполненных до предела некротической энергией, накапливающих кристаллов, но достаточно густую и пугающую, чтобы заставить меня нервничать.
Впервые я увидел что-то подобное в этом мире, если не считать жуткий ядовитый морок, до сих пор вызывающий у меня шок и трепет. Во всяком случае, вокруг проклятого Арчибальда подобной дымки не наблюдалось. Правда, у поднятой мной нежити она тоже имелась, но плотность и цвет был совсем другим – черно-зеленым. Короче, предо мной предстало что-то новое, страшное и непонятное. Нужно было разбираться.
Рядом с умирающим главой Лю Чанмином хлопотало сразу несколько слуг. Эта странная дымка не просто окружала пострадавшего, а тянулась к ним при сближении, словно живое существо. Даже без духовного зрения я видел, как она тянет из несчастных слуг жизненную силу, а захваченная таким образом энергия идет на поддержание какой-то черной структуры в груди главы.
- Отойдите, вы питаете проклятие, - обратился я к женщинам у кровати, но они проигнорировали слова гостя.
Слуги подчинялись приказам лишь членов семьи. Мэнсюэ последовала моему совету и приказала слугам отойти от кровати. Было видно, что о больном хорошо заботились. Ему постоянно протирали лицо чистой, влажной тканью. Пытались поить и кормить измельченной в кашицу пищей, регулярно меняли влажное от пота и других выделений белье, но это совсем не облегчало страданий медленно и мучительно угасающего человека. Лю Чанмин держался из последних сил, больше для поддержки дочери, чем для себя, прекрасно понимая, что произойдет с его смертью. Стиснутые от боли челюсти выдавали те мучения, что ему приходилось сносить под действием проклятия.