Веледар (СИ) - "Bastard92". Страница 70

Она послушалась, распахнула свои острые ресницы и с любопытством принялась оглядываться, хотя практически все пространство вокруг них тонуло в темноте. И тогда на обеих ладонях ведьмы вспыхнуло пламя, вытягиваясь ввысь, рассеивая мрак.

Они очутились под сводами высокого сруба, состоящего из толстых, нетесаных сосновых стволов, которые были плотно уложены вдоль стен. Потолок тоже подпирали такие же столбы, макушками утопая в земляной насыпи, что слежалась за долгие годы.

На полу этого довольно просторного зала вздымались небольшие холмы, образуя круг, а в центре на каменном постаменте стояла изящная, в человеческий рост, ладья, срубленная все из той же сосны, украшенная витиеватой резьбой. У каждого холма в свете ведьминого пламени тускло поблескивала разная посуда, искусно украшенная образами птиц и зверей, а уж подножье ладьи и вовсе было заставлено золотыми горшками, блюдами и кувшинами так, что и не подойдешь, ничего не сдвинув.

Вель на секунду представил, как бугровщик попрет все это богатство на себе, гремя и спотыкаясь, и усмехнулся. Но Митя не спешил хватать добычу. Наверное, это было разумно. Пусть сперва Селена проверит, нет ли там очередного страшного колдовства, но…

Бугровщик даже не смотрел в сторону золотой и серебряной посуды. Взгляд его был направлен на ладью в центре зала, и Велемир смекнул, что там небось и покоится убитый ярл.

Пока все эти мысли проносились в его голове, ведьма не спеша побрела по кругу, осматривая земляные холмы, хмуря брови и морща свой хорошенький носик.

— Ты бы осторожнее, — дернулся к ней Вель.

— Все хорошо, — отмахнулась она. — Здесь я никакого колдовства не чую.

— Слышал, Мить? — Велемир стрельнул глазами в сторону бугровщика. — Вперед, за сокровищами.

Но тот и ухом не повел, сосредотачивая свое внимание на Селене.

— Ищешь дар? — спросил он ее отчего-то хриплым голосом, поворачивая голову вслед за ведьмой, которая уже завершала свой круг.

— Ищу, у кого он, — кивнула она. — Агвид говорил, на той могиле должен черный морион лежать, но здесь просто насыпи. Не раскапывать же каждую…

— А ты в ладье глянь, — предложил Митя, и его карие глаза маслянисто блеснули в свете пламени.

Ведьма замерла, покосилась на него странно. Митя смотрел ей в глаза, не мигая, и тянул на губах улыбку, обнажая сомкнутые зубы. Тогда Селена подошла к ближайшему холму и наклонилась, пересаживая огонь в большое серебряное блюдо, на котором когда-то лежали яства для усопшего, да истлели давно, оставив от себя только черные пятна на помутневшей поверхности. Пламя легко стекло по ее пальцам и засветило ровно, несмотря на отсутствие хоть какой-то пищи для него. Селена снова обошла зал по кругу, оставив огонь еще в нескольких блюдах, и в стенах соснового сруба стало даже как-то уютно, на бревнах заплясали рыжие отсветы. Все это время Вель с Митей стояли неподвижно, просто наблюдая, и только когда ведьма двинулась к ладье и стала бережно раздвигать посуду у ее подножия, оба подались следом.

Мертвый ярл смотрел на пришельцев пустыми глазницами из-под венца золотой короны. И мясо, и кожа давно истлели, обнажив желтоватый череп, который будто улыбался им крепкими зубами, обрамленными остатками густой, светлой бороды. Остальное тело Веледара было скрыто богатыми доспехами, украшенными все теми же рунами, и только кисти рук голыми костями сжимали рукоять меча, который покоился на груди ярла.

Меч это привлек внимание и ведьмы, и бугровщика. Только Селена удивленно нахмурилась, а вот Митя, не стесняясь товарищей, жадно пожирал оружие глазами. Точнее, не все оружие, а лишь навершие меча, в котором в золотой оправе был утоплен небольшой черный камень с грубыми гранями. Вель же подумал только, что когда-то это был славный клинок, да только лезвие давно потемнело, изъеденное временем.

— Не может быть, — прошептала ведьма, тоже разглядывая камень в навершии.

— Это что, тот самый морион? — догадался наемник.

— Да. Вот только Агвид утаил, что он на теле ярла лежит… Получается, и сам дар в Веледаре?

— Ты же взглянуть можешь.

— Могу, — Селена нервно потерла ладони и нехотя протянула руку к голому черепу, украшенному венцом. Лицо ее болезненно скривилось, а пальцы подрагивали, будто она опасалась, что давно умерший ярл вот-вот вскочит и оттяпает ей полруки.

Ничего подобного, конечно же, не произошло. Ведьма коснулась острой скулы черепа, прикрыла глаза, и почти сразу отдернула руку обратно.

— Что? — заволновался Вель. — Что-то не так?

— Он… пустой, — она неверяще уставилась на мертвого ярла.

— В каком смысле?

— В нет даров. Вообще никаких.

— То есть как?

— Вот так! — рассердилась Селена. — Это просто скелет в доспехах!

— Но морион же…

— Точно! — ведьма неожиданно звонко хлопнула себя ладонью по лбу и полезла в свою сумку. — Агвид же на лабрадорите имя написал…

Она отбежала от ладьи к одному из блюд, в котором полыхало ее пламя, и вытащила на свет тот самый, красивый камень, который Вель уже не раз видел и который содержал в себе колдовской дар Демиры. Наемник тоже подошел ближе и склонился над Селеной. Тонкие пальцы ведьмы принялись и так, и эдак крутить минерал, пока не наткнулись на выбитую в нем надпись. Все на тех же непонятных рунах.

— Мить, поди сюда. Перевести надо, — махнул рукой Вель, и бугровщик подошел не спеша.

— Велемир, — молвил он, даже не взглянув на камень.

— Что? — наемник нахмурился, припоминая, называл ли он Дмитрию свое полное имя, а ведьма резко вскинула голову, роняя камень, и уставилась на бугровщика расширенными от ужаса зрачками.

— Я говорю, — медленно, чуть ли не по слогам повторил Митя. — «Велемир» там написано.

Наемник ошарашенно уставился на него, еще не осознавая до конца, что именно сейчас произошло. А вот Селена осознала, вскочила на ноги и бросилась на Дмитрия, вытянув вперед руки. Но бугровщик проявил несвойственную ему ловкость, перехватил тонкие ведьмины запястья одной рукой и крутанул ее, прижимая спиной к себе. В другой его ладони в свете пламени сверкнул кинжал, тут же приставленный к горлу Селены.

Она замерла, распахнув огромные глаза, как лань, почуявшая хищника. Острое лезвие продавливало нежную кожу чуть выше ключицы, грозясь прорвать ее от любого неосторожного движения.

Вель сам не понял, как оказался в боевой стойке с мечом в руках, острие которого смотрело прямиком на бугровщика. Смотрело бы, если бы он не заслонился ведьмой.

— Митя, какого черта,..

— Заткнись, — поморщился тот. — Ей-богу, за все эти дни достал ты меня крепко. Ну да ничего, недолго осталось.

— Это из-за сокровищ? — прищурился Велемир, чем вызвал негромкий смех бугровщика.

— Селена, — молвил он, почти касаясь губами ее уха, отчего она брезгливо поморщилась. — В отличие от этого дурня ты мне и вправду приглянулась: умная, красивая. Но скажи, что ты в нем-то нашла? Ведь дуб дубом!

— Не твое дело, — прошипела она, почти не размыкая губ.

— Не мое, так не мое. Но рассказать ему стоит, как ты думаешь? Сам он до следующей Пасхи не докумекает.

Ведьма молчала, сверлила Веля яростным взглядом, а у него уже кровь в ушах шумела то ли от злости, то ли от животного страха за ее жизнь, то ли от всего сразу.

— Если хоть волос с ее головы упадет,.. — начал он.

— Будешь делать, как скажу, и я ее не трону, — усмехнулся бугровщик, еще теснее прижимая лезвие кинжала к шее ведьмы, отчего в ее ключичную ямку скатилась тоненькая струйка крови.

Вель заскрежетал зубами, но остался стоять смирно, только меч сжал еще крепче, до боли в кистях.

— Вот и молодец, — поощрил его Дмитрий, а затем снова приблизил губы к уху ведьмы. — Давай, Селена, поведай своему суженному, что от него требуется.

— Лесом, Митя, — процедила она и тут же дернулась, ощущая новый порез на своей шее и новую струйку крови, скользнувшую по коже под ткань платья.

— Селена, — дыхание у Веля сбилось напрочь из-за сердца, которое билось бешено, но от стона ведьмы, кажется, решило пропустить пару ударов.