Веледар (СИ) - "Bastard92". Страница 82

— А теперь поговорим о том, будешь ли ты спасать своего друга, Селена, — молвил он с довольной улыбкой на устах.

— И чего же ты хочешь за его спасение? — отрешенно спросила она.

— Бессмертие — это хорошо. Это просто потрясающе, но для полного счастья мне не хватает еще кое-чего, — он подался вперед, упираясь локтями в столешницу и глядя на ведьму исподлобья. — Отдай мне свой дар, Селена. Тот самый, что завещала тебе мать.

— А не подавишься? — с искренней заботой спросила она.

— Пережую и проглочу, — успокоил ее ярл. — Я бы убил тебя давно и забрал твой камень с даром, да вот незадача: только в твоей воле распоряжаться им. Так что будь добра, отдай мне эту способность, и Вадим будет жить.

— Мне жаль тебя расстраивать, — покачала головой Селена. — Но принять этот дар может только тот, кто одной со мной крови.

— Ах, да, — Агвид несказанно обрадовался этой новости и даже слегка подскочил на лавке. — Слышал эту историю про полудницу. Матушка твоя по молодости меня развлекала. Сперва сказками, потом ласками.

Вадим ни черта не понимал в их беседе, но от последних слов ярла Селена дернулась, как от удара, а он продолжал, как ни в чем не бывало:

— Я, конечно, как узнал про тебя, жутко разозлился. Велел вытравить. Вы же, ведьмы, умеете это. Но она не послушалась, умоляла меня, и я поддался. Как видишь, не зря. Все было не зря, все случилось так, как надо. Мать твоя даже защиту кургана на тебя завязала, чтобы я тронуть не смел, а наоборот берег. И теперь ты вошла в этот курган для меня. И дар сберегла для меня. Ведь от твоей матери я не мог его получить, — Агвид усмехнулся бархатно, от чего Вадима прошиб холодный пот. — А от тебя могу.

Даже если бы стражнику развязали рот, он бы не нашелся, что сказать. Ведьма тоже не говорила. Она только прикрыла веки, роняя на лицо тень от острых ресниц, и непрестанно качала головой, будто не то, что верить, а даже слышать об этом не желала. Агвид же с веселыми искрами в глазах смотрел на свою дочь, которую собирался убить.

— Не тяни, Селена. Время дорого, — ярл запустил пальцы под ворот рубахи, извлекая на свет цепочку с камнем-каплей. Такой же камень Вадим видел у ведьмы на шее. — Сама отдашь, или мне Томиру позвать?

— Пошел к черту, — прошептала она.

— Как пожелаешь, — Агвид медленно встал из-за стола и достал из набедренных ножен кинжал. — Значит, будем говорить по-другому.

Вадим, закаленный в сражениях, машинально дернулся, пытаясь уйти от удара, но только завалился на бок. Нож вошел под ребра, и стражник сперва даже не ощутил боли, только дышать стало тяжелее. Что-то горячее разлилось по телу, быстро пропитывая рубаху. Закапало на пол. Пронзительно вскрикнула ведьма.

Он зажмурился и заставил себя хотя бы лежать неподвижно, раз уж не было возможности зажать рану, но Агвид вынул нож, и кровь устремилась вслед за лезвием, будто не желая его отпускать.

— Не забывай, Селена, — весело пропел ярл. — Что у нашего Вадима есть еще красавица-жена и маленькая дочь. Отдай дар, и я позову Томиру. Его еще можно спасти.

— Хорошо, — шепот ведьмы, прерываемый рыданиями, едва долетел до слуха.

Вадим открыл глаза, снова глядя на нее. Слабый огонь от светников плясал на залитом слезами лице и отражался в зеленых радужках, окрашивая их в янтарь.

Стало холодно.

— Так бы сразу, — удовлетворенно проговорил Агвид. — Видишь, стоило делать по-моему с самого начала. Тогда бы никто не пострадал. Кроме тебя, разумеется. Но мы уже выяснили, что это так и так неизбежно.

Мне надо туда.

Куда?

Агвид по старой привычке вытер лезвие ножа о рукав и пошел к ведьме, на ходу протягивая ей цепочку с камнем. Ее руки были связаны, но ярл наклонился и всунул каплю в ее полураскрытую ладонь.

В огонь.

Зачем?

Это единственное спасение для нас с тобой.

Тонкие пальцы ведьмы сжали камешек, а губы раскрылись, готовые прошептать заговор.

Было бы спасением для нас с тобой, Селена, но я слишком поздно понял. Прости, но теперь спасаться ты будешь одна.

Вадим сцепил зубы, напрягая пресс, отчего из раны на боку брызнул новый фонтан крови, и со всех сил ударил ступнями в одну из ножек стола, молясь богу, чтобы удалось, повезло, чтобы получилось так, как он задумал.

Тяжелый стол опрокинулся, задев углом бедро Агвида, и тот коротко ругнулся, отскакивая в сторону. Один из глиняных светников со столешницы грохнулся на пол, разбрызгивая веером масло и осколки. А второй угодил на колени к ведьме.

Ее льняное платье, быстро впитавшее в себя масло, вспыхнуло, как сухая солома, и пламя весело побежало по ткани вверх. Ведьма вздрогнула и опустила лицо, наблюдая за тем, как горит ее одежда.

— Томира! — взревел Агвид, мечась по избе и ища, кажется, чем сбить пламя. — Да где тебя черти носят?!

Ярл звал ведьму снова и снова. Но было поздно.

Селена повернула голову к Вадиму, и он ощутил острое сожаление от того, что не может сказать ей хоть слово. Хоть слово о том, как он благодарен за дочь. Хоть слово о том, как он не желает, чтобы ведьма погибла.

Пламя, добравшееся уже до ее груди, резко отступило, стекло вниз и побежало по веревкам, которые опутывали Селену. Пенька истлела в мгновение ока, и вот огонь уже послушно ложится в освободившиеся ладони ведьмы, подчиняясь ей, как родной.

Она опустила руки. Пламя устремилось по пальцам и вниз, опало на дощатый пол, тут же обугливая его, и змеями поползло к ногам Агвида. Он попятился сперва, но затем усмехнулся, вновь делая шаг к Селене.

— Меня нельзя убить. Даже огнем!

— Зато тебе будет больно, — оскалилась она и сама шагнула к ярлу, хватаясь за лезвие кинжала, который он все еще держал в руке. Поранила ладонь, но даже не поморщилась от этого.

Агвид вскрикнул, когда рукоять за долю секунды раскалилась до красна, и выпустил оружие из обожженных пальцев.

Селена перехватила его.

Вонзила в грудь отца по самую крестовину.

Ярл как-то удивленно охнул и неверяще посмотрел на Селену. Открыл рот, так и не сумев, впрочем, задать вопроса.

— Знаешь, в чем слабая сторона твоей хитрости, Агвид? — прищурилась ведьма. — Ты наивно считаешь, что нет никого хитрее тебя.

И пламя, ярким кругом полыхавшее на полу вокруг ведьминого подола, как по приказу ринулось к ногам правителя, взлетело по одежде вверх, уцепилось за бороду, покрывая Агвида с ног до головы, прожигая кожу, сжирая плоть и обгладывая кости.

Наверное, он бы кричал от боли, но ведьмин огонь поглотил его слишком быстро, как обычный огонь не может.

Гулко брякнул кинжал, упав на деревянный пол.

Сверху золой осыпались кости.

Пламя побежало дальше, быстро охватывая всю горницу.

— Вадим! — Селена бухнулась перед ним на колени, тонкими ладошками зажимая рану в боку.

Он быстро прикрыл веки и распахнул их снова, глядя на нее. Надеясь, что она поймет. Но Селена не смотрела. Ревела только, тщетно пытаясь остановить его кровь. Шептала какой-то заговор, но сбивалась то и дело, захлебываясь слезами.

Вадим знал, что и заговор уже не поможет. Ноги, кажется, отнялись, а остальное тело, которое он еще мог ощущать, непрерывно трясло от непонятного холода. По краю зрения наползала тьма, обрамляя лицо Селены.

Горница вокруг них полыхала, но Вадим не чувствовал никакого жара, только горький дым забивал легкие на последних вдохах. Он хотел сказать ведьме, чтобы она уходила. Огонь ей не страшен, но скоро сверху на них посыплется прогоревшая крыша избы. Хотел сказать, но не мог. И уже не только из-за кляпа во рту.

— Надо выбираться, — будто очнулась Селена, но вместо этого зачем-то принялась пережигать веревки, стягивающие тело Вадима.

Глупая. Я ведь даже не смогу встать.

Но ведьма не могла читать его мысли, а если бы и прочла — послала бы лесом. Расправившись с путами, она ухватила его за руку, закидывая ее себе на шею, потянула и заревела пуще прежнего, понимая, что не справится, но не бросая попыток.

Вадим из последних сил вырвал руку, грубо оттолкнул Селену от себя и попытался освободить рот. Она снова бросилась к нему, желая помочь, но бледные пальцы тряслись, никак не в силах ухватиться за кляп.