Синдром разбитых коленок (СИ) - Шторм Наташа. Страница 31

─ Иди сюда.

Девушка покорно подошла и встала на колени.

─ Давай же. Ты знаешь, что делать.

Нина медленно расстегнула ширинку брюк шефа, когда в кабинет постучали.

ОН оттолкнул секретаршу, быстро застегнул молнию и отошёл к окну, проклиная весь мир.

─ Простите, но Вы хотели видеть эти бумаги срочно, а секретаря на месте нет. ─ Пожилой мужчина в старомодном костюме возник в кабинете, когда Нина поправляла причёску. ─ Я Ершов. Начальник отдела кадров. Вот, пожалуйста. ─ Тонкая папка легла на отполированный до блеска стол.

ОН был так раздражён и раздосадован, что даже не удостоил вошедшего взглядом.

─ Спасибо. Вы свободны. Ты тоже. ─ Взмах руки указал на дверь.

Ниночка застучала каблучками и через секунду скрылась в приёмной.

─ Что-то ещё?

Ершов стоял, как вкопанный.

─ Нет, ничего. Я, пожалуй, пойду… работать.

Нехорошие предчувствия заставили сердце биться чаще. ОН где-то видел странного кадровика, или ему это только показалось?

─ Так чего ждёте?

Мужчина засеменил к двери. Сомнений не осталось. Эта шаркающая походка, несуразный вид и сутулая спина казались до боли знакомыми. Ничего, он обязательно вспомнит всё.

─ Игнат Васильевич, я, конечно, могу ошибаться, но это он.

Тулинов прохаживался по кабинету, нервно сжимая в руке телефонную трубку. Голос на том конце провода дрожал.

─ По-моему, он тоже меня узнал.

─ Ты уверен?

Ершов всхлипнул.

─ Нет, не уверен. Того я видел издалека, да и лет прошло немало. Вот только есть что-то неуловимое, что словами объяснить невозможно.

─ Ладно, не паникуй. Уезжай немедленно. Скажешь всем, что давление или понос. Отсидись на даче или у друзей недельку. А мы разберёмся.

─ Недельку? Что Вы говорите, Игнат Васильевич? У нас со сменой власти такое началось! Я только и делаю, что личные дела сотрудников, простите за тавтологию, в кабинет начальству таскаю. И на кой ему этот геморрой?

Тулинов нахмурился.

─ Власть не поменялась. А ты не мельтеши там. Неделя. Понятно? Скройся подальше от Москвы и не паникуй.

Он дал отбой и взглянул на Репина.

─ Что думаешь, Макс?

Репин нахмурился.

─ Даже не знаю. Столько лет прошло. Да и Ершов, он же близорукостью пожизненно страдал.

Игнат широко распахнул окно. Небо над Руаном начало темнеть. Первые звёзды застенчиво проступали на фиолетовом горизонте. Нет, в России ночь являлась не так, совсем не так. Сначала солнце окрашивало небосвод последней улыбкой, такой тёплой и нежной, будто улыбалось в последний раз. Затем исчезали звуки, ненадолго, всего на несколько мгновений, но в этой звенящей тишине расступались облака и являли бледный диск луны, который наливался, разрастался, и своим сиянием зажигал золотистые созвездия. В последние годы Игнат всё больше и больше скучал по Родине. Ну ничего, осталось подождать совсем немного, и тогда он заберёт Настю и вернётся в Москву. Взбалмошная девчонка залезла в сердце занозой и свербила при каждом неловком движении. Тулинов вдруг осознал, что ревнует её со страшной силой. И эту ревность ему не побороть. Он знал наверняка, не важно, кто окажется с ней рядом, рыжий долговязый парень или глубокий старик. Любой, кто посмотрит на Настю, будет тут же отодвинут в сторону. Да, хорошо, что девочка сейчас находится в женском пансионе, где на неё никто не станет пялиться. Но была и другая причина. Себя Тулинов боялся куда больше всех потенциальных соблазнителей вместе взятых. Запах золотистых волос пьянил и будоражил. А эти глаза… эти огромные глаза заставляли забыть всё на свете и даже то, что девочке всего шестнадцать.

─ Эй, Урс, ты слышишь меня?

Игнат перевёл взгляд на Репина.

─ У Ершова профессиональная память на лица и не только. Он военный кадровик. Любые мелочи запоминает. Даже те, на которые мы с тобой никогда не обратили бы внимания. К тому же мне стало известно, что наш каратель имеет девять пальцев. А у нашего друга сколько?

Макс усмехнулся.

─ Шакалёнку оторвало пальчик гранатой. Да и мордаху тогда подпортило. ─ Он минуту помолчал. ─ Скажи, Урс, ты долго думал, когда назначил его управляющим, посадил в кресло отца?

Тулинов застонал.

─ Кабинет моего отца, как и кабинет дяди Севы, свободны. В них всё осталось так, как было при прежних хозяевах. И никто, слышишь, никто их не займёт. Но ты должен знать. Шокалёнок прекрасный спец в нашем деле. И у меня не было выбора.

─ Выбор есть всегда. Дело не только в профессиональных качествах, но и в душевных. А гнильца выступала в парне сразу. Жаль, ты этого не заметил.

Игнат понимал, в чём-то Питон прав. Он никогда бы не взял этого парня в команду, но отец просил присмотреть за пацаном, когда сделал широкий жест ─ оплатил все пять лет обучения в Париже. И кто же знал, что ОН, неподготовленный сопляк, увяжется в Легион?

─ Нам бы собрать побольше информации о Шокалёнке. Справишься?

Репин кивнул.

─ Доделывай свои дела, а я о Мелком позабочусь сам.

Глава 24

ОН знал, что единожды полученная информация никуда не девается. Она кодируется и сдаётся на длительное хранение в определённую соту подкорки. Расслабиться! Отключить мозги! Отвлечься от дел! Только так можно вытащить зашифрованные генами воспоминания, которые мучили, раздирали на части, но не хотели всплывать на поверхность.

Весь день ОН работал, как сумасшедший, чертил схемы, продумывал комбинации, изучал отчётность и теперь, когда все пазлы сошлись, имел право на отдых. Стащив галстук, ОН засунул его в карман пиджака и переступил порог кабинета.

─ На сегодня свободна.

Ниночка, уже поднявшись из-за стола, вновь опустилась в кожаное офисное кресло. Да уж. Эта кукла явно рассчитывала на продолжение. Возможно, завтра или послезавтра он воспользуется её услугами. Но сегодня хотелось не секса и не выпивки, а отдыха, обычного и человеческого.

─ Вам вызвать машину?

ОН отрицательно покачал головой.

─ Хочу пройтись. И, будь добра, не звони в охрану.

Спустившись через запасную лестницу, ОН вышел во внутренний двор и с упоением втянул прохладный воздух, наполненный запахом бензина и мокрого асфальта. Цивилизация, чёрт побери. Может, кто и мечтал покинуть столицу на всё лето, спрятаться в тихом уютном Подмосковье, но только не ОН. Его мечты начали сбываться. Завтра он встряхнёт корпорацию, а через пару недель возглавит её на правовой основе.

Дождь, срывавшийся весь день, закончился, свинцовые тучи расступились, и только лёгкая сероватая дымка висела над городом, пряча, как под вуалью, первые звёзды.

ОН брёл по узкой улочке, даже не зная, куда, и наблюдал за игрой неоновых огней в ярко освещённых витринах.

Глаз остановился на маленьком кафе. За столиком сидел всего лишь один посетитель, точнее, посетительница. Невысокая, худенькая девушка с огромными печальными глазами на бледном лице. Склонившись над бокалом вина, она, видимо, размышляла, стоит ли напиваться, словно делала это в первый раз. Перейдя дорогу, ОН обогнул глубокую лужу и взялся за ручку двери. Серебристый звон колокольчика заставил незнакомку поднять глаза, в которых читался немой вопрос. Впрочем, наверное, показалось. Откуда эта малышка могла знать его? В Москве ОН меньше недели, в кино не снимался, на страницы прессы не попадал.

Девушка привстала.

─ Здравствуйте. Не узнаёте?

Он занял соседний столик и отрицательно покачал головой.

─ Меня зовут Лида. Лидия Гордеева. Я балерина. Помните, Вы сидели в жюри на конкурсе?

ОН хотел подняться и уйти, но это могло вызвать подозрения.

Балерина взяла бокал и присела напротив.

─ Я тогда ничего не заняла, хотя очень старалась. А вот Вы вручали дипломы победителям.

ОН усмехнулся. Да, миллион, который был пожертвован, дал ему право награждать лучших, тех, кого выбрали именитые мастера. Лично ОН в балете ничего не смыслил, да и все девушки, упакованные в пачки и уродливые тапочки, казались совершенно одинаковыми, несексуальными и непривлекательными. Но именно тогда он познакомился с Али.