Рожденная Огнем (СИ) - Иванова Светлана. Страница 7

Этакий двортерьер в криво сколоченной будке, только при хозяине готовый раззявить пасть и тявкнуть на нежеланного гостя, а в другое время тихий, мирный и успешно притворяющийся слегка подглуховатым. Дверь в курятник настолько покосилась, что куры лихо протискивались под ней, устраивая утренний разгул и перерывая когда-то бывшие аккуратными грядки. Но самым живописным оказался звук, исходящий из открытых окон дома — громовой храп, от которого разве что стены не сотрясались. Калитка открывалась изнутри, и ничего не стоило покинуть территорию, где хозяйничал белый бодун. Дома из толстого бруса стояли редко, находясь на почтительном расстоянии друг от друга. Потревоженные горластым петухом хозяйки уже покинули нагретые постели и, потягиваясь, выходили на огород, вооружившись тяпками, вилами и лопатами. Некоторые, по-видимому, самые жестокие, выгоняли из домов своих чад, отправляя то корову пасти, то жуков на грядках собирать, а то и живность кормить, что вконец оголодала за долгую ночь. Собаки, по обыкновению обжившие каждый двор, старались как можно лучше выслужиться перед хозяевами, облаивая случайную незнакомку, бредущую вдоль низких заборов. Зато ластящиеся к ногам упитанные кошки, совершенно не стесняясь, выпрашивали очередное блюдечко молока, еще не успевшего просохнуть на длинных усах. Рядом пробежала крошечная девчушка, на мгновение остановившись и заглянув мне в лицо. Ее мать тут же оказалась рядом, подхватила дитя, сунув под мышку, и скрылась за своим забором. Если подумать, каждая женщина смотрела на меня со смесью подозрения и ужаса. Трясущиеся руки сжимали инвентарь до побелевших костяшек пальцев, готовые в любой момент запустить им в незнакомку.

Оставалось надеяться, что мужиков с топорами наперевес мне встретить не доведется. Деревня оказалась довольно большой, но весь шарахающийся от меня народ стекался к одной площади, где разворачивался своеобразный базар. Тучные женщины высаживались в ряд, выставляя перед собой глиняные горшки, ткани и поделки ручной работы. Мужчины демонстрировали подстреленного на охоте кролика или вытесанные из дерева свистульки. Я подошла к одной из торговок, заинтересовавшись симпатичной вязаной кофтой, но та отпрянула в сторону и перекрестилась. Желание общаться с ней дальше отпало моментально. Деревня как деревня, овощами-фруктами не торговали, ведь у каждого во дворе росло все свое. Да и охотиться, поди, каждый мужик умел. Но вот сахарные петушки на палочках смотрелись изумительно даже издалека. С одним из таких и подошла ко мне та самая заинтересовавшаяся ранее кроха.

— Привет, — я старалась улыбнуться как можно более беззаботно, хотя не понимала, где нахожусь и что здесь делаю. Девочка икнула, выронив надкусанный леденец, и скрылась за мамкиной юбкой, торгующейся с какой-то сильно словоохотливой бабой. Если это и есть та самая цивилизация, о которой говорил мой друг, то где он сам? Или увидел странные выражения на людских лицах и сбежал? Следя за реакцией местных жителей можно было предполагать только самое наихудшее. Занятая мной скамейка у колодца, расположившегося в теньке у края площади, казалось, не интересовала никого больше. Во многих дворах я видела собственные колодцы, когда проходила мимо. Те немногие, обделенные этим чудным агрегатом, предпочли умереть от обезвоживания, предоставив общественный колодец странной незнакомке. Вовка не спешил возвращаться. А я тем временем обзаводилась новыми давно потерянными родственниками.

— Манька, ты ль? Дед! Глянь-ка, внушенька наша вернулася. К колодцу, на всей доступной им в их возрасте скорости, ковыляли довольно миловидная старушка, щурившая глаза и пожевывающая губу, и видавший виды старичок, ухватившийся за жену, словно боясь оказаться на земле, лишь только ее отпустит.

— Ванька мой? — дед активно потянул вперед сухонькие ручонки, намереваясь сжать в объятиях и облобызать как видно давно утерянного внучка. — Ходь сюды окаянный, я те дам щас как из дому сбегать! Или нет. Поспешно извинившись, я постаралась затеряться в набежавшей на площадь толпе, где двое мальчишек перетягивали пятнистую корову.

Один в рога вцепился, другой хвост то и дело ловит и теряет. А рогатая животина стоит себе да укроп у зазевавшейся женщины из корзинки тащит. Затеряться не получилось. Белая ворона никогда не станет невидимкой в стае черных лебедей. Именно это читалось во взглядах затихших людей, прячущих детей и корову за спинами. Пришлось с позором бежать, надеясь, что следом не прилетят заточенные вилы. Девушка с яблоками, что были ссыпаны в длинный передник, встретилась мне случайно. Точнее я налетела на нее, и после помогала ловить убегающие краснобокие паданки. Но именно ей я решилась задать свои вопросы.

— Девушка, подскажите, где я нахожусь? И как далеко до города? Пара минут напряженного молчания и оценивающего взгляда, и лицо девушки смягчилось. Создавалось впечатление, что где-то по деревне расклеены объявления о розыске, и я как нельзя лучше подхожу под описание преступника. Вот только решить никто не может как об этом тактичнее сообщить.

— В Дубках. А до города недалече совсем. Всего день и вы будете в Артемяге…

— Где? — перебила я девушку.

— В Артемяге.

— Так, ладно, какой автобус до него идет?

— Кто? — девушка округлила глаза. Еще секунда, она швырнет в меня яблоком и убежит, сверкая пятками.

— Транспорт. Как мне добраться до города? Не пешком же мне целый день идти.

— Ох, что вы, ежели пешком, так вы и за день не доберетесь. Токмо верхом.

— Верхом на ком?

— На лошади ведомо! Эвван завсегда рад продать одну-две. Маленький червячок сомнений, пожирающий все на своем пути, вырос до размеров анаконды и не собирался останавливаться на достигнутом.

Где я?

— Ладно, сколько ваш Эвван захочет за лошадь? — подсчитывая скудные копейки, оставшиеся от вверенных мне родителями денег, я уже знала, что ни на какую, даже на последнем издыхании лошадь мне не хватит.

— Покамест золотой за дюже быструю требовал. Но овес нынче дорог… Я схватилась за голову. По какой-то причине обычные деньги были здесь не в ходу. Знала бы, забрала б золото из квартиры, свалив вину на побывавших там грабителей. Девушка словно поняла ход моих мыслей, не дожидаясь очередного вопроса.

— Ульян, кажись, собирался на ярмарку в Каори. Может подсобит.

Доедете с ним до развилки, а там уж и пешком недалече будет, ежели, конечно, вам не встретятся разбойники. Второй дом справа за третьим поворотом, — девушка указала направление. — Токмо скажите, что от Виолессы. Напоследок уточнив, не встречался ли ей незнакомый молодой человек, описав его как можно подробнее, я словила испуганный взгляд, вроде «Господи, так их еще и двое», и поспешила попрощаться и пойти в указанном направлении. Спросить у девушки телефон язык так и не повернулся. Нужный дом отыскался на самой окраине. За его забором уже начинался редкий подлесок. Во дворе дежурил огромный пес, чья массивная голова лежала на передних лапах, а длинные уши покоились на земле. Завидев незнакомку, он вышел из будки и оскалил клыки, оказавшись вдруг крупнее, чем казался на первый взгляд. Желания проверить является ли мохнатый громила злым сторожем, или только прикидывается таковым, не возникло. Оставалось надеяться на хороший слух здешних обитателей.

— Есть кто дома? Только набрав в грудь побольше воздуха, я поняла, что запамятовала имя хозяина. Дверь распахнулась. На крыльцо вышел довольно высокий небритый мужчина, окинувший двор хозяйским взглядом. Разглядев единственную непривычную взору деталь, топтавшуюся у калитки, мужчина недовольно сдвинул брови.

— Чего надоть?

— Я от Виолессы! Имя девушки как по волшебству заставило хмурого мужчину спуститься по ступеням и, преодолев разделяющее нас пространство, заглянуть мне в глаза — округлившиеся и слегка испуганные.

— От Виолессы, знамо? Я вымученно кивнула, чувствуя, как ком в горле не дает сглотнуть подступившее к нему сердце.

— Ну, ежели так, то входи, — мужчина махнул рукой и вернулся к дому. — Ну, чагой встала?