Убийственное меню [P.S. Любимый, завтра я тебя убью] - Хмелевская Иоанна. Страница 17

Несмотря на наличие двух автомашин и права, девушке и в голову не приходило воспользоваться домашним транспортом. Правда, не так давно — всего-то месяца четыре прошло — дядюшка неожиданно захватил племянницу на длительную автомобильную прогулку и велел ей вести машину. Сказал, что желает проверить, чему она научилась на автомобильных курсах. Юстина выдержала «на отлично» и это испытание, дядя даже вслух при всех её похвалил, а потом оказалось — проверял с определённой целью. Примерно через неделю девушку разбудил ночной телефонный звонок. Ей велели приехать по определённому адресу на тёткиной машине и забрать дядю с тётей, ибо в гостях они позволили себе лишнее и теперь ни один из них не может сесть за руль. Что оставалось делать сироте? Поехала куда ей велели, причём без документов на машину, тётка их почему-то забрала с собой, хотя в гости отправились на новой машине дяди. И ключи Марина тоже прихватила с собой. Юстина с трудом разыскала запасные в тёткиной спальне. Ничего, благополучно доставила родственников. Спасибо ей, конечно, никто не сказал. Правда, это был единственный случай, в последнее время тётка и дядя перестали вести светский образ жизни.

Впрочем, девушка не обижалась на родственников. Уже в четырнадцать лет она хорошо понимала, что тёплых чувств они к ней не питают, что тётке она нужна для того, чтобы было с кем отвести душу, пожаловаться, поплакаться, выместить злость на безответном существе, — словом, племяннице отводилась роль компаньонки, бедной родственницы.

Возможно, несчастную совсем бы затюкали, да спасла школа. Не посылать ребёнка в школу тётка не осмелилась, а там Юстинку воспринимали как человека, а не просто полезную вещь. Кроме того, школа накладывала определённые обязательства, тётка не рисковала мешать племяннице делать уроки и не удерживала её дома, когда Юстина хотела пойти в кружок, на школьное собрание или просто к подругам, чтобы подготовиться к контрольной. Нет, не удалось тётке подмять под себя племянницу, сделать послушной рабой. Да и характер у девчонки оказался не из податливых. Незаметно тётка сама стала в трудных случаях советоваться с племянницей и следовать её советам.

Дядя обычно каждое утро уезжал на работу на своей машине, возвращался поздним вечером, а иногда и вовсе пропадал где-то несколько дней. Тётка своей машиной пользовалась нерегулярно. Случалось, её «ниссан» стоял у дома по несколько суток, а бывало, что она гоняла машину в день по десять раз. Так что для Юстины домашнего транспорта как бы и не существовало.

Вот и на сей раз она доехала до своей остановки на автобусе. Дальше надо было пройти несколько сотен метров пешком. Дорога удобная, по боковой улочке, ведущей в их элитарный посёлок. Даже тротуар там был, правда, узенький. Девушка не сразу свернула в проулок, шагнула было к магазину, чтобы купить шампунь, но раздумала. Устала она сегодня, возвращается позже обычного, шампунь купит потом, вместе с другой косметикой.

Шагая по тротуару, девушка перебирала в памяти дурацкий разговор с Баськой, сокурсницей, И что за привычка у всех плакаться ей в жилетку? Чем Юстина может помочь Баське в её амурных делах с Петром? В этого старшекурсника поголовно все девчонки на курсе влюблены, да и у самой Юстины сердце начинает биться сильнее при его появлении. А ведь женат уже, мог бы и уняться…

На полной скорости мимо пронеслась машина, обдав девушку грязными брызгами. Холера! Отряхиваясь, девушка глянула вслед — машина дяди. Ясное дело, не остановился, не предложил довезти племянницу до дома, подумаешь, каких-то двести метров осталось. Но хоть притормозить бы мог, чтобы не обрызгать! Нет, дядюшка не из тех, кто думает о других.

Тут появилась ещё одна машина. Юстина удивилась — какое оживлённое движение на их тихой улочке. Обычно живой души не увидишь, разве что ребёнок на роликах прокатится. Соседи, как правило, рано утром уезжают на работу и к четырём возвращаются. Сейчас почти шесть вечера, и чего они разъездились?

Юстина со злостью смотрела на машину, продолжая демонстративно отряхивать низ пальто. Вторая машина вела себя вежливо, снизила скорость, проезжая мимо пешехода, но это не улучшило Юстинке настроения. Просто какой-то неприятный вечер. И, с трудом удержавшись от того, чтобы погрозить кулаком вслед ни в чем не повинному автомобилю, она двинулась к дому. Вот и ворота, дядина машина изготовилась нырнуть в них. Вторая машина опять вежливо притормозила, пережидая, хотя у неё было достаточно места, чтобы проехать мимо «феррари».

Конечно, Юстина не могла знать, что вежливый водитель смотрит вовсе не на дядюшкину машину, а в заднее зеркало, — одновременно встревоженный и обрадованный новой встречей с девушкой из автобуса. Наверняка живёт где-то поблизости, вряд ли по делу забрела в этот отдалённый район. Что-то в её внешнем облике подсказывало, что девушка возвращается домой. Значит, остаётся лишь подсмотреть, куда она войдёт.

Предгрозовая атмосфера в доме чувствовалась уже при входе. Тишина стояла прямо как перед бурей. Хелена бесшумно накрывала на стол; тётка сидела в кухне, над чем-то задумавшись; дяди не видно и не слышно, хотя он наверняка дома. Кошки по самой своей природе тоже шума не поднимали.

Дверь Юстина отперла, как всегда, своим ключом и бесшумно закрыла, ибо висевшее в воздухе напряжение словно толкнуло её в грудь. Поздороваться или лучше незаметно проскользнуть к себе? Из затруднения девушку вывела тётка. Заметив племянницу, она обратилась к ней за советом, как это уже стало привычным в последнее время. Стараясь скрыть растерянность и страх, Марина с притворным равнодушием спросила:

— Как думаешь, что ему подать? Обед или ужин? Или вообще лучше ничего?

— А где дядя?

— Заперся в ванной.

— Так, может, подождать, пока не выйдет? Сам он ничего не сказал?

— Не сказал, но так ужасно посмотрел… и радио выключил.

Так вот откуда эта тишина перед бурей! В их доме радио бубнит весь день, Марина привыкла слушать все что ни попадя — музыку, новости, сельскохозяйственные передачи, главное, чтобы дом был наполнен звуками, а не такой леденящей тишиной. Негромкие радиопередачи мужу не мешали, возможно, даже нравились, во всяком случае, он никогда не возражал против них. А сегодня почему-то отключил радио, и дом сразу превратился в гробницу.

— Нехорошо! — вырвалось у Юстины. — И заперся в ванной?

— Вот именно. Ты как думаешь, к чему это? Вот и ломаю голову, что подать к столу.

— Наверное, как обычно, — не очень уверенно произнесла племянница. — Ведь горячее вы и так всегда держите на огне…

— Так у меня сегодня на горячее намечены были греночки с мозгами, — возразила тётка. — Их всегда жарят в последнюю минуту. И теперь не знаю, класть их на сковороду или нет?

Подумав, девушка посоветовала:

— Я бы начала с закусок. Их можно уже выставлять. А если дядя сядет за стол, тогда и за греночки приниматься. В конце концов, их можно тоже выдать за закуску, горячую, если дядюшка будет настаивать на обеде. Обед ведь наверняка имеется?

— Конечно, — обиделась Марина. — Луковый суп. Но тогда получатся сплошные гренки, ведь к супу тоже полагаются гренки.

— От супа на сегодня отказаться. Есть что-нибудь ещё?

— Филейчики из свиной вырезки, их тоже надо подавать с пылу с жару.

Да, не очень удачное меню, подумала племянница, нет простора для маневрирования. Но кто знал, что именно сегодня дядюшка заявится домой в таком фатальном состоянии?

— Мозги до утра потерпят? — спросила она тётку.

— Нет, не выдержат. Они особенно вкусны в свежем виде. Я случайно на них напала, купила, радовалась, и вот…

— А филейчики?

— Филейчики и суп могут подождать и до послезавтра.

— В таком случае жарить гренки, а если потребуется обед, быстро пожарить и филейчики. Суп оставить на следующий день. А после закусок вы, тётечка, уже сориентируетесь, что предстоит — обед или ужин.

За их спинами Кароль, выйдя из спальни, куда можно было попасть из ванной, молча проследовал в кабинет. На нем были домашние брюки и короткий мохнатый халат — верный признак, что он не собирается в этот вечер выходить из дому.