Убить меня - Хмелевская Иоанна. Страница 23

Миссис Паркер мужественно пережила нанесенное ей оскорбление. И глазом не моргнув, она согласилась на предложение инспектора подождать его и удалилась, не удостоив и взглядом этого подлеца Муллера.

– Мне прекрасно известно, что вы расследуете убийство, – начал Хелберт Муллер слегка дрожащим голосом.

Но ему удалось достаточно быстро взять себя в руки, и свою необычную историю он изложил четко и ясно.

– Я слышал об убийстве Нелтье ван Эйк, все газеты трубили об этом. Да, понял вас, постараюсь без посторонних замечаний, но начать мне придется с моей юности, так уж получилось, ничего не поделаешь. Я тогда совсем мальчишкой был, только семнадцать стукнуло, с тех пор уж лет двадцать прошло. В семье у нас было неладно, об этом я скажу немного позже, но именно по этой причине я связался с бандой наркоманов и мелких жуликов. Да и сам баловался наркотиками. Один из членов нашей шайки, некий Хелберт Муллер, перебрал с дозой и умер. Его тело утопили, а ликвидировать лохмотья парня поручили мне. Хелбертом никто не интересовался, никто не расспрашивал о нем, не разыскивал его, ну я и решил оставить себе его документы. Так я стал Хелбертом Муллером. Его смерть меня потрясла, и я решил покончить с бродяжничеством. Сбежал из шайки, сначала хотел вернуться во Францию под собственным именем, но боялся, как бы не привлекли к ответственности вместе с остальными. Только потом, через много лет, узнал – мне ничто не грозило. Но тогда я боялся появляться под собственным именем. Добрался до Англии и там, с помощью благотворительных организаций, закончил школу уже как Хелберт Муллер. Способности у меня имелись, и школу я закончил в числе первых учеников. Жизнь моя налаживалась. Я существовал в двух лицах, мне это даже нравилось. Когда получил наследство после смерти отца, смог основать вот это агентство по недвижимости. Во Франции я был деловым человеком Марселем Ляпуэном, в Нидерландах вел богемную жизнь прожигателя родительского состояния Хелберта Муллера.

С Нелтье ван Эйк я познакомился лет пять назад. Богатая баба, не слишком красива, ну да это не важно. Она мне во многом помогла и советами, и финансами, мое состояние увеличилось. Но тут я встретил Эву Томпкинс и влюбился как мальчишка. Но поскольку в Голландии уже наладились серьезные деловые отношения, приходилось и туда приезжать. И каждая встреча с Нелтье становилась все тягостнее. Кошмарная баба, скажу я вам! Инспектор, я догадываюсь, что вы хотите узнать разные подробности, имеющие отношение к вашему расследованию. Обещаю вам все честно рассказать, но умоляю – пусть Эва ничего не знает о моей связи с Нелтье! Только не это. И учтите, расскажу я все именно вам, инспектору Рейкеевагену, как бы в частном порядке, а не полиции под присягой. Это возможно?

Инспектор ответил так, как в подобных случаях отвечают все полицейские: возможно, если все рассказанное свидетелем не связано с преступлением. Тогда это остается частным делом свидетеля.

Вот и хорошо. И мрачный Хелберт Муллер дал свидетельские показания.

После того как они с Эвой уехали в Кабур, он оттуда не отлучался ни на день, вплоть до отъезда в Париж, дата наверняка известна полиции. Если бы господин инспектор имел возможность отдыхать в обществе такой женщины, он бы тоже и на шаг от нее не отошел. Их там видели часто, да почти постоянно, за исключением моментов, требующих интимности. А так они были у всех на виду – на пляже, в ресторане, в театре, в казино. Они не скрывались. И женщина, которая нанялась прислуживать им, приходила каждый день и тоже всегда их видела. Он не знает деталей преступления, слышал только, что произошло оно в Голландии. Так вот, он бы просто физически не успел слетать в Голландию, пристукнуть бабу, потом куда-то деть ее труп, вернуться… И речи быть не может! И все же… для него проблемой является не алиби, а Эва.

Только бы она не узнала о его связи с этой мегерой… Ох, простите, о мертвых плохо не говорят. О связи с Нелтье.

Инспектор поверил Ляпуэну лишь наполовину. О своей прошлой жизни тот явно рассказал не все. Но сейчас важно было главное – расследование убийства Нелтье ван Эйк. И алиби Ляпуэна он, конечно, тщательно проверит, но, похоже, тут у него все в порядке. И прежде всего потому, что единственная свидетельница описала преступника совершенно иначе. Знойная привлекательность Марселя уж слишком бросалась в глаза, легкая асимметрия не портила его красивое лицо, такую наружность любая женщина запомнила бы. Что уж говорить о такой наблюдательной особе, как пани Хмелевская. Нет, не Марсель припарковал «мерседес» в тот роковой вечер у гостиницы в Зволле.

А вот сведения о Нелтье и ее окружении, которыми может поделиться Ляпуэн, могли оказаться весьма ценными.

Марсель Ляпуэн не стал ничего скрывать.

С обезоруживающей откровенностью он признался, что в начале их знакомства, еще до того, как получил наследство, принимал от нее подарки. Да, он уже понемногу занимался недвижимостью, но на тогдашние жалкие доходы и прожить-то было нельзя. Вот он и принимал помощь Нелтье – и материальную, и, что гораздо важнее, пользовался ее умными советами.

Да, неприятно было находиться на содержании у дамы, что уж тут говорить – роль жиголо малопривлекательна. Кто мог знать об их отношениях? Многие могли знать, хотя Нелтье пыталась делать все скрытно и деликатно. Не желала, чтобы пошли слухи о том, что она содержит хахаля. Нелтье помогла ему провернуть три очень удачные биржевые операции, так что он совсем встал на ноги… И тогда захотел разорвать их связь. Тем более что к этому времени вступило в законную силу постановление о наследстве…

Тут инспектор Рейкееваген остановил свидетеля и попросил рассказать о наследстве поподробнее. Марсель Ляпуэн охотно исполнил его просьбу.

Вообще-то состояние хоть и отцовское, досталось оно ему через мать.

Отец умер намного раньше ее, его убило высокое давление и дикое упрямство. Не желал слушать врачей, всегда знал лучше докторов, что ему делать и как жить. Смеялся над их предостережениями, уверял – ничего с ним не случится. А случился обширный инфаркт. Произошло это дома, вечером, когда он был один. Никто не мог ему помочь, потому что прислуга уже ушла, а мать…

Тут свидетель первый раз запнулся. Помолчал, понурив голову, глянул в окно, пожал плечами. И неохотно продолжал:

– Все равно когда-нибудь пришлось бы сказать, так какая разница… Трудно говорить об этом и не хотелось бы, но, боюсь, вы и сами до всего докопались. Матери в тот вечер тоже не было дома. Вернулась она под утро мертвецки пьяной. И, как вошла, не проходя в спальню, сбросила в прихожей на пол манто, упала на него и заснула. Так их двоих и обнаружила домработница – спящую на полу пьяную хозяйку и мертвого хозяина в кабинете. Мать моя давно была алкоголичкой.

– А вы где тогда были?

– В Англии. Со своей семьей я порвал очень давно. Еще в юности сбежал из дома и бродяжничал. О смерти отца я узнал с большим опозданием. Так вот, из-за таких обстоятельств, сопутствующих его смерти, и возникли осложнения с наследством, поскольку мать пытались обвинить в неоказании помощи… Ее защитили врачи. С одной стороны, об ее алкоголизме они давно знали. С другой, эксперты доказали – отец умер за три часа до ее возвращения. Обвинение с матери сняли, но с получением наследства дело застопорилось…

Поскольку Марсель опять замолчал, инспектор выразил ему соболезнование и попросил рассказывать, что же было дальше.

А дальше выяснилось, что отец все состояние завещал матери в пожизненное пользование, сын мог получить свое лишь после ее смерти.

И лишь по смерти матери, всего года три назад, нет, вы только послушайте! После смерти матери стало известно, что отец, в пору процветания своего бизнеса, застраховал жизнь жены в пользу сына на крупную сумму – два миллиона долларов. Тогда мать еще не была алкоголичкой. Все взносы исправно платил банк из специального фонда. Вроде бы все в порядке, но страховая компания изворачивалась как могла, всячески пытаясь увильнуть от выплаты страховки. Дескать, они ничего не знали о болезни застрахованного лица, а это нарушение правил. И тут опять вмешались медики. Да, алкоголизм – это болезнь, но болезнь болезни рознь. Мать могла бы жить еще долгие годы, если бы не несчастный случай. В пьяном состоянии она свалилась с лестницы в соборе Парижской Богоматери, на глазах сотен свидетелей, знаете, все эти экскурсии… А она просто споткнулась на верхней ступеньке, никто ее не толкнул, ничего подозрительного не произошло. Просто споткнулась – и все. Перелом основания черепа. Умерла сразу. Через какое-то время страховая компания все же выплатила положенную сумму.