Убить меня - Хмелевская Иоанна. Страница 48

Окружающий меня туман словно бы дрогнул, распался на куски и поплыл волнами. Попеременно я оказывалась то в грязном молоке, то в такой же грязной сметане. Но вот туман совсем исчез, впереди метров сто открытого моря, а на нем желанный мусор. Даже отсюда было видно, как поблескивают кусочки янтаря.

Прав был Вальдемар, пошел янтарь! Вон, чуть дальше, полоса пошире, а еще дальше и просто настоящая помойка, только мне до нее ни в жизнь не добраться, хотя снаряжение на мне было самое подходящее: сапоги до бедер, резиновый комбинезон и длинная непромокаемая куртка с капюшоном.

Туман вокруг совсем рассеялся, и я могла рассмотреть море до самого горизонта. Сердце замерло. Везде на поверхности воды лежали настоящие янтарные сокровища, но видит око… Ну да ладно, я не жадная. Даже не стала вылавливать ближайшую полоску янтарного хлама, до которой без труда могла дотянуться своим сачком. Успею. Сначала соберу то, что за ночь вынесло на песок. Вон сколько кругом сокровищ! Среди черного мусора из морских водорослей и всякого прочего хлама то и дело выглядывали кусочки янтаря. И даже довольно крупные, по моим представлением. Вон размером с горошинки, а там – уже побольше, с фасоль. А вот и не меньше сливы.

Я огляделась – нет ли конкурентов, хотя какие могут быть конкуренты в такой туман? Но представьте – конкуренты были. Вернее, один конкурент. Какой-то мужчина спускался с дюны, направляясь явно в мою сторону. Не рыбак и не искатель янтаря. На нем даже не было длинных сапог, обычные кроссовки. И сачка у него не было, разве что на совсем короткой ручке, отсюда не разглядишь. Ну, в таком виде он много не наловит. Ладно, я сама по себе. Иду, никого не трогаю, ищу янтарь.

Я уже и в самом деле собралась заняться янтарной охотой, как вдруг что-то заставило меня опять оглянуться и внимательнее вглядеться в фигуру мужчины на дюне. Вырисовывающийся в тумане силуэт, движения… Когда-то я видела очень похожие, и именно здесь, на этом пляже. Ну да, тот самый капитан дальнего плавания, про которого я рассказывала Гурскому. И которого мне напомнил убийца со стоянки в Зволле! Господи, как же его звали? Не убийцу, конечно, а рыбака из моего далекого прошлого (никаким капитаном он, конечно, не был, это я просто Гурскому лапшу на уши вешала). Самый обычный рыбак. Как же его звали… Вспомнила! Терличак! О боже, но Терличака я видела лет тридцать назад, и он уже тогда был не молод. Не встал же он из гроба, чтобы теперь ползать по дюнам и пугать меня?

Я еще раз глянула на незнакомца. Кем бы он ни был, направлялся явно ко мне.

В панике я едва не бросилась прочь.

А память работала как заведенная, вышвыривая на поверхность все новые и новые воспоминания. Тогда, тридцать лет назад, был в Песках красавец рыбак. Настоящий красавец, которым просто нельзя было не залюбоваться. Стройный, высокий, отлично сложенный и в то же время сильный как бык. Своей тяжеленной сеткой для вылавливания янтаря он размахивал, точно пушинкой, и забрасывал ее в море дальше всех. Атлетическая фигура, мужественное лицо, правильные черты. И этот Терличак до самой старости сохранил стройную фигуру, которой я любовалась и в следующие свои приезды в Пески. Но это вовсе не он шляется сейчас по дюнам, а убийца Нелтье ван Эйк и того парня! А теперь добрался и до меня!

Страх мой вдруг куда-то пропал. Возможно, сказалась янтарная лихорадка, которая охватила меня с новой силой. С этой болезнью мало что сравнится на свете. Но жизнь мерзавцу я все же благоразумно решила осложнить – вошла в воду и занялась добычей янтарного мусора. Закинула сачок – он достал лишь до краешка черной полосы. Еще шажок вперед, все в порядке – под ногами дно.

На мне были резиновый комбинезон и непромокаемая куртка. Правда, мочить куртку в мои планы не входило. В карманах лежали портмоне, ключ от зажигания, какие-то документы и мобильник. По опыту зная, что мобильники не любят морской воды, я быстро переложила все в верхний карман куртки, а телефон сжала в руке.

Негодяй спешил ко мне по пляжу. Туман опять сгустился, видимость ухудшилась. Тогда, отчаянно шагнув еще дальше в море, я позвонила Вальдемару. Еще успела подумать: если он рубит дрова во дворе и не услышит меня – убью! Хотя, скорее всего, не успею, сначала убьют меня.

Вальдемар отозвался сразу.

– Пане Владку, никаких возражений! Примерно в километре от границы огромная янтарная куча! И на берег порядочно выбросило. Пошел янтарь, как мы и предполагали! Тот, что поближе, я отбираю, остальное мне не по силам. А тут еще какой-то тип у меня за спиной. И если не поторопитесь, бог вас покарает.

Вальдемар не тратил времени на пустые разговоры.

– Точнее – где пани?

– В воде. Метрах в пятидесяти от нашей «булки», ее бросила на берегу.

– А что за тип?

– Кажется, убийца, но из-за тумана не могу хорошенько разглядеть.

– Оставайтесь в море. Сейчас буду.

Я знала – перед янтарем Вальдемар не устоит, а вот относительно убийцы у меня такой уверенности не было. Янтарь – дело всей его жизни.

Я послушно осталась в море. Берег опять утонул в молочной завесе, да он меня уже перестал интересовать. Осторожно попробовала ногой дно – вроде еще песок. Ну, была не была! Самые драгоценные мелочи в верхнем кармане, не намокнут, а остальное – неважно. И, размахнувшись изо всех сил, я в упоении забросила сачок как можно дальше.

Прежде чем я успела вытащить сачок с мусором, появился Вальдемар.

Двух суток Сомсу Унгеру вполне хватило на то, чтобы полностью ознакомиться с обстановкой. Он больше не думал ни о каких несчастных случаях, махнул рукой на тонкости в ликвидации старой перечницы. Автокатастрофа или меткий выстрел – и конец затянувшейся погоне за свидетельницей.

Для начала он испробовал автокатастрофу. Ему был известен каждый шаг перечницы, так что подгадать было нетрудно. Арендованная «тойота» не бросалась в глаза. Он уже убедился, что в Польше «тойот», наверное, больше, чем в самой Японии.

Участок шоссе из Криницы до Песков в будние дни совсем пустынный, кабанов действительно уйма, и как она ни на одного не наткнулась? Другие же сталкиваются, а этой… этой просто поразительно везет! Такое отличное место выбрал, подстерег заразу перед крутым поворотом на пустынном шоссе. Надо же было появиться проклятому автобусу! И откуда он, холера, взялся? По расписанию обязан был проехать здесь уже четверть часа назад, так нет же, ездит когда вздумается!

Поджидать следующую оказию у Сомса уже не было сил, и он затаился поблизости от домика, в котором эта выдра поселилась. Он знал, что под вечер она обязательно выйдет кормить ораву кошек. Дурацкое занятие, но ему на руку. Баба не изменила своей привычке, вышла, но еще раньше наполз проклятый туман. Поди разбери, кто там – человек, собака, корова. Просто расплывчатое пятно.

На следующий день он уже не знал, как относиться к туману – радоваться или проклинать. С одной стороны, стрелять без толку, разве что ткнуть дулом пистолета ей в бок. Но в том-то и дело, что старая грымза, хоть и была поразительно глупа, однако проявляла осторожность, в чем он убедился еще в Варшаве. Вроде бы ведет самый беззаботный образ жизни – и в то же время очень ловко скрывается. Да еще вечно окружена людьми, во всяком случае в одиночку ему почти не попадалась.

Собаки у хозяина ее дома нет, зато соседи с обеих сторон держат настоящих волчищ. Да таких бдительных! Облаивают всякого, кто посмеет показаться рядом. Начинал один пес, другой подхватывал, и лаем наполнялась вся округа. И почему эти псины не облаивают кошек? Это же прямая собачья обязанность.

Конечно же, Соме Унгер не мог этого знать.

– Что пани сделала с моей Салли – ума не приложу, – жаловался мне один сосед. – Была собака как собака, а с появлением пани перестала лаять на кошек. Когда появляется пани с десятком кошек…

– Иногда их бывает четырнадцать, – поправила я.

– …так Салли садится и смотрит, как пани с ними возится. И даже не гавкнет!