Неожиданная Россия (СИ) - Волынец Алексей Николаевич. Страница 75

В заключение письма о крымских делах Румянцев советовал «искать средства удобнейшего к положению предела или лучше сказать конца с сими родившимися нам врагами». Фактически фельдмаршал требовал от Петербурга «окончательного решения» татарско-крымского вопроса путем ликвидации древнего ханства, этого последнего осколка Золотой Орды…

Именно тогда в Петербурге окончательно отказались от идеи «независимого» ханства и всерьёз задумались о полном присоединении Крыма к России. В канцелярии князя Потемкина появляется любопытный документ – анонимное «Рассуждение одного Российского Патриота, о бывших с татарами войнах, и о способах, служащих к прекращению оных навсегда». Фактически это аналитический доклад и детальный, проработанный план аннексии Крыма и присоединения его к Империи.

В записке содержится достаточно подробный план действий (из 11 пунктов) по присоединению и даже начальному освоению Крыма; многие из пунктов этого плана были реализованы на практике в ближайшие десятилетия. Так, например, в статье 3-й «Рассуждения» говорится о необходимости провоцировать междоусобицы среди различных татарских кланов, и действительно, с середины 70-х годов XVIII века в Крыму и в кочевых ордах вокруг него при помощи русских агентов не прекращаются бунты и распри. В 5-й статье говорится о желательности выселения ненадежных татар из Крыма. И после присоединения Крыма царское правительство фактически поощряло движение «мухаджиров» – агитаторов за переселение крымских татар в Турцию.

Планы по заселению полуострова христианскими народами (статья 9 «Рассуждения») в ближайшем будущем реализовывались Потемкиным очень активно: приглашались болгары, греки, немцы, армяне, переселялись русские крестьяне из внутренних областей империи. Нашел применение на практике и пункт № 10, в котором предполагалось вернуть городам Крыма их древние греческие названия. В Крыму были переименованы уже существовавшие населенные пункты (Кафа-Феодосия, Гезлев-Евпатория и т. п.); а все вновь образуемые города получали греческие имена.

Фактически присоединение Крыма прошло по плану, до сих пор сохранившемуся в наших архивах.

Царица Екатерина вскоре после подавления татарского мятежа написала фельдмаршалу Румянцеву ответное письмо, в котором согласилась с его предложениями об окончательном решении крымского вопроса и резюмировала: «Независимость татар в Крыму ненадежна для нас, и надо помышлять о присвоении сего полуострова».

Для начала последовали меры по полной ликвидации экономической независимости ханства. К сентябрю 1778 г. более 30 тысяч (очень большая, просто огромная цифра для того Крыма!) местных христиан под охраной русских войск Александра Суворова покинули пределы Крыма для расселения на северном берегу Азовского моря. Основной целью этой акции было ослабление и без того слабой экономики ханства. В качестве компенсации потери самых работящих подданных русская казна выплатила крымскому хану 50 тысяч рублей.

Рядовое татарского население Крыма жило практически натуральным сельским хозяйством и скотоводством – татарские низы были источником ополчения, но не источником налогов. Практически все ремесла, торговля и искусство развивались в Крыму благодаря евреям, армянам и грекам, составлявшим налоговую базу ханства. Существовало своеобразное «разделение труда»: армяне занимались строительством, греки традиционно преуспевали в садоводстве и виноградарстве, за караимами закрепились пчеловодство и ювелирное дело. В торговой среде преобладали армяне и караимы.

Крымские христиане в мусульманском ханстве подвергались репрессиям почти при каждом татарском бунте, а также в ходе межклановых столкновений крымских феодалов. Во время недавнего антирусского мятежа 1777 г. христианские общины греков и армян поддержали российские войска, после чего подверглись погромам со стороны татарского населения. Поэтому Петербург обставил увод большей части городского населения Крыма, выражаясь современным языком, как «гуманитарную акцию» по спасению этнических меньшинств. Греки переселялись на территорию нынешнего Мариуполя, а армяне на территорию современного Ростова-на-Дону.

Лишив татарскую знать всех источников дохода – набеги за рабами были уже невозможны, а тут исчезли и налоги с местных христиан – в Петербурге подталкивали крымскую аристократию к нехитрому выбору: или эмигрировать в Турцию или идти за жалованье на службу русской монархии. Оба решения вполне устраивали Петербург.

«Крым Ваш и нету уже сей бородавки на носу…»

10 марта 1779 г. в Стамбуле в султанском дворце Айналы-Кавак на берегу бухты Золотой Рог Турцией и Россией была подписана конвенция, вновь подтверждавшая независимость Крымского ханства. Одновременно с подписанием этой конвенции Османский султан, как халиф всех мусульман мира, наконец признала законным ханом Крыма пророссийского Шагин Гирея.

Здесь русские дипломаты обыграли и обманули турок – признавая ещё раз независимость ханства и легитимность действующего хана, Стамбул тем самым признавала их суверенное право на любое решение, в том числе и решение на упразднение ханства и присоединение его к России.

Через два года последовал еще один ловкий и символический шаг – в 1781 г. хан Шагин Гирей был принят в чине капитана на русскую военную службу. Это ещё больше обострило отношения в крымско-татарском обществе, так как большинству татар было непонятно, как самостоятельный исламский монарх может быть на службе у «неверных».

Непрекращающееся в татарском обществе недовольство и непонимание политики Шагин Гирея привели к очередному массовому бунту в Крыму в мае 1782 г., вновь возглавленному многочисленными братьями хана. Шагин Гирей бежал из Бахчисарая в Кафу, а оттуда в Керчь под защиту русского гарнизона.

Турция, как и раньше, пыталась поучаствовать в крымских разборках, однако летом 1782 г. столицу Османской империи почти уничтожил страшный пожар, после которого население Стамбула оказалось на грани голодного бунта. В таких условиях турецкое правительство не могло активно вмешаться в дела Крыма.

10 сентября 1782 г. князь Потемкин пишет Екатерине записку «О Крыме», где уже прямо говориться о том, что настал удобный момент для присоединения полуострова к России: «Крым положением своим разрывает наши границы… Положите ж теперь, что Крым Ваш и что нету уже сей бородавки на носу».

Мятеж против Шагин Гирея послужил удобным поводом для нового ввода на полуостров русской армии. Солдаты царицы Екатерины вновь взяли Перекоп, разгромили под Чонгаром татарское ополчение, заняли Бахчисарай и пленили большинство татарской знати.

Несостоявшийся «крымский Пётр I» Шагин Гирей начал рубить головы своим братьям и прочим мятежникам. На фоне разбушевавшегося хана пришедшие с ним русские чиновники и генералы выглядели поборниками гуманизма и сторонниками всеобщей амнистии. Русские демонстративно сдерживали гнев хана и даже вывезли часть его обреченных на казнь родственников под охраной в Херсон.

Нервы молодого хана, который так хотел быть просвещённым монархом, но приобрёл всеобщую ненависть соплеменников, не выдержали, и в феврале 1783 года он сделал то, к чему его мягко, но настойчиво подталкивал светлейший князь Потёмкин – самодержавный монарх Крыма, потомок Чингисхана Шагин Гирей отрёкся от престола. Известно, что Потёмкин весьма щедро заплатил делегации крымско-татарской знати, которая озвучил перед Шагин Гиреем предложение об отречении и присоединении Крыма к России. Значительные денежные выплаты получили и татарские беи, которые согласились агитировать местное население за присоединение к империи.

Манифестом Екатерины II от 8 апреля 1783 года было возвещено о вхождении Крымского полуострова, Тамани и Кубани в состав Российской Империи: «Решились Мы взять под державу Нашу полуостров Крымский, остров Тамань и всю Кубанскую сторону. Возвещая жителем тех мест силою сего Нашего Императорского манифеста таковую бытия их перемену, обещаем свято и непоколебимо за Себя и Преемников Престола Нашего содержать их наравне с природными нашими подданными, охранять и защищать их лица, имущество, храмы и природную веру…»