Его невинная добыча (СИ) - Ковалевская Алиса. Страница 3

— Боже мой… — только теперь вздохнула и, понимая, что меня трясёт, прислонилась к стволу большого дерева. Накинула куртку и, спрятав деньги в карман, прикрыла глаза.

Неожиданно сквозь шорох мокрых листьев до меня донёсся странный треск.

Показалось?

Настороженная я затаила дыхание. Прислушалась — тишина. Показалось…

Но только я начала успокаиваться, ног моих коснулся луч широкого фонаря. Ещё секунда, и свет ударил в глаза.

— Вот она, — раздался рядом знакомый голос. К первому лучу прибавился второй, заметался по подолу, по моим коленкам.

Обезумевшая от ужаса, я рванула было прочь, в густоту леса, но тут же оказалась в чьих-то руках.

— Добегалась, Ева? — меня подтолкнули вперёд.

— Отпусти меня! — что есть сил принялась вырываться я. — Отпусти! — увидела ещё двоих и в отчаянии ударила по ноге держащего меня пяткой.

— Сука! — рыкнул он и с силой схватил за волосы. Что-то твёрдое ткнулось мне под рёбра.

— Ещё слово, и я воткну это пёрышко прямо тебе в бок, — наклонившись, процедил один из пущенных по моему следу.

— Так давай! — я стиснула зубы. — Это лучше, чем вернуться обратно.

— А кто сказал, что ты вернёшься обратно? — вынырнул из влажной мглы третий. Коснулся мокрыми холодными пальцами моей щеки, поглаживая, потом опустил руку к шее и ниже. Обхватил грудь и очень тихо сказал: — Ты не вернёшься обратно, Ева.

— Тогда что? — с придыханием спросила я, пытаясь отстраниться, не дать касаться себя. Мерзкие, вызывающие отвращения прикосновения… Ненавижу! Как же я это ненавижу…

— На тебе можно сделать неплохие деньги, — держащий меня нагнулся. Губы его коснулись моего уха. — Так что… Обратно ты не вернёшься, — он усмехнулся, погладил меня по бедру и толкнул к тому, что стоял напротив. — Веди её к машине. Я пока отолью.

2

Ева

Окончательно счёт времени я потеряла, когда один из находящихся в машине мужчин толкнул меня на пол.

— Здесь тебе самое место, — процедил он.

Сам удобно устроился на заднем сиденье и откинулся на спинку. Связанная, я подобрала ноги и отползла к дверце. Здравый смысл и чувство самосохранения подсказывали мне, что лучше ему не отвечать. Лучше вообще ничего не говорить и по возможности казаться невидимой.

— Куда вы везете меня? — только и спросила я, всё ещё тая надежду услышать ответ.

Но ответа не дождалась. Вместо этого получила тычок по ноге и приказ заткнуться.

Ехали мы долго. Время от времени машину подбрасывало на неровной дороге, барабанящий по крыше дождь убаюкивал монотонной песней, смешивающейся со звуками музыки, едва слышно звучащей в салоне. Постепенно усталость взяла своё. Пригревшаяся в уголке, я задремала, а открыв глаза поняла, что небо уже окрасилось светлыми тонами. Сильно хотелось пить, тело затекло, связанные руки онемели. Пошевелившись, я болезненно застонала.

— Доброе утро, — услышала я.

Сон как рукой сняло. Вскинув голову, я увидела уже другого из троицы — того, что трогал меня, касался груди. Взгляд его скользнул по моей шее, по голым ногам, в глазах появился нехороший блеск.

— Трахнул бы тебя, но чёрт… — уголок его рта дёрнулся. — После этого ты будешь стоить куда дешевле.

С переднего сиденья донёсся короткий смешок, несколько грязных фразочек. Придвинув ноги ещё ближе, я сделала единственное, что могла: посмотрела с ненавистью.

Поймав мой взгляд, человек Призрака снова усмехнулся. Некоторое время смотрел на меня, а потом, вынув из кармана нож, схватил за локоть.

— Не трогай! — тут же рыкнула я, пытаясь вырваться. Плечом ударилась о сиденье, захлёбываясь страхом и беспомощностью, рванулась назад, задев его коленкой.

— Хватит! — рявкнул он.

Сталь прошлась по клейкой ленте на руках, и он швырнул меня обратно на пол. Покачал головой и снова обратился к тому, что вёл машину:

— Чем быстрее мы избавимся от неё, тем лучше. Проблемы с Призраком никому из нас не нужны. Нет девчонки — нет проблем.

— Через полчаса будем на месте, — отозвался третий.

Через полчаса? При этих словах меня охватила новая волна страха. Почувствовав это, сидящий на заднем сиденье опять глянул на меня с похотью и, дотянувшись, погладил по щеке. Потом по шее, по вырезу платья.

— Ты сладкая, — проговорил он тихо. — Очень сладкая, Ева. Знала бы ты, сколько раз у меня на тебя вставал, — усмешка, пальцы по шее. — Хотелось вставить тебе так, чтобы орала… Но деньги слаще. Куда слаще.

Вскоре мы действительно остановились. Едва я успела посмотреть вверх, сквозь стекло, дверца открылась и меня поволокли к высокому кованому забору, где уже ждали двое.

— Оставьте меня в покое! — истерично вскрикнула я, дёрнувшись.

Понимала, что это бессмысленно, но что ещё мне оставалось?

Сердце колотилось в горле, содранные колени болели, солнце, яркое, стоящее высоко в небе, грело кожу. Вот только тепло мне не было. Наткнувшись на взгляд одного из поджидавших нас мужчин, я поняла — ничего хорошего дальше не будет.

Судорожно обернулась на одного из троих, что шёл позади. Как его зовут? Кажется… Тон… Антон…

— Тон! — снова вскрикнула и очень тихо добавила: — Пожалуйста…

— Надо же, — он немного склонил голову, посмотрел на товарищей. — Наша детка вспомнила, как меня зовут. Перехватил за руку и подтолкнул вперёд. Лицо его искривила злоба, и я поняла — это была ошибка. — Пошла, — процедил он и толкнул меня снова.

Остановившись возле ограды, он обратился к одному из мужчин:

— Как договаривались. Где деньги?

Молча тот кивнул второму. Тон опять толкнул меня, и я оказалась в чужих руках. В прямом смысле чужих.

— Уверен, что целка? — спросил он у Антона так, словно интересовался чем-то… Чем-то само собой разумеющимся.

— Я же уже сказал, — раздражённо отозвался Антон. — Я за свой товар отвечаю.

— Хорошо, — мужчина откинул мои волосы с лица, дёрнул молнию платья, оголяя грудь и, равнодушно осмотрев, вернул лямки на место. Меня трясло, в ушах шумело, ноги подкашивались.

С трудом я понимала, что происходит. Пальцы на моём плече сжались мёртвой хваткой и прежде, чем я смогла скинуть оцепенение, мы оказались по другую сторону забора.

— Отпустите меня, — прошептала я, попытавшись обернуться. — Прошу вас. Я…

Я поняла, что сказать мне и нечего. Более того, мои же слова могут стать для меня приговором. Призрак не тот человек, что легко отпускает проступки. А то что сделала я… Если он найдёт меня, если вернёт обратно… Что со мной будет? А что будет теперь?

— Закрой свой рот и иди вперёд, — грозно приказал мужчина, толкнув меня к крыльцу.

Пять ступенек в никуда. Я опять попыталась вырваться, сказать, что никуда не пойду, но всё, чего добилась — несколько брошенных в свой адрес нецензурных слов и смачный шлепок по заду.

Дверь распахнулась, когда мы оказались на верхней ступени, вышедший нам на встречу мужчина был крупнее первого.

— Отведи её в дальнюю комнату и скажи ребятам, чтобы успокоили. Девочка норовистая, — передавая меня ему, проговорил мой провожатый.

Второй был ещё молчаливее. Из его рук я перекочевала в другие. И снова пальцы, ладони…

— Я не пойду! — голос мой звучал сипло. Ноги скользили по холодному мраморному полу.

Ведущий меня никак не реагировал. Казалось, ему вообще всё равно. И действительно, для него я была ничем — сил его хватило бы на четверых таких, как я.

— Нет! — дёрнулась.

Попыталась царапнуть его, но без толку. Не знаю, что заставляло меня бороться, ибо бежать всё равно было некуда. Но и сдаваться вот так… В воздухе пахло опасностью. На стенах коридора висели фрески, на полу — высокие вазы с развратными рисунками.

Я вдруг поняла… Поняла и похолодела. Это же… как называла их одна из моих воспитательниц? Публичный дом? Как-то так… Место, где женщины отдают себя за деньги мужчинам. Никогда! Никогда я…

Рыча, я снова стала биться, изловчилась и что есть силы ударила мужчину по ноге. И тут же почувствовала пронзившую тело боль.