Вагон святого Ипатия (СИ) - Аббакумов Игорь Николаевич. Страница 101

А теперь смотрим, кто и что с этого имеет. Мы имеем неприкрытый береговыми батареями участок побережья, на котором расположена частная собственность поданных нейтральной страны. Турки и «мои» банкиры имеют мзду от эксплуатации нефтепровода. Немцы помимо заказов для своей промышленности получили возможность осуществлять бесперебойные поставки 1.4 млн тонн нефти в год. Правда, есть одна загвоздка: Северный терминал строится у самого берега Черного моря. Причина этому простая: мы рассчитываем со временем возить туда и свою бакинскую нефть. А для этого нам требуются причальные сооружения, куда будут подходить для разгрузки танкеры. Во всяком случае так заявлено. А когда мы станем это делать? Лично я про сроки начала подобных работ совсем не в курсе.

– Ники! Но это же глупость! – возопил Вилли, – располагать открыто нефтяные баки почти у самого берега! Всего один залп твоего флагмана или налет дирижаблей!

Ага! Уразумел наконец! Концессия, принадлежащая нейтралам и контролирующая самые удобные поставки нефти! Действительно, опасно расположена. Одна досадная случайность и вся надежда на Румынию. А с ней тоже не все так просто. А ведь немцы вовсю переводят свой флот на нефть. Но даже это можно пережить. Самая большая засада в том, что на территории концессии нельзя строить военных объектов! Да уже и не выйдет этого. В общем, «дыра» получается классная! При этом, у меня нет запретов на высадку десанта где угодно. В том числе и на территории концессии. Мне только запрещено разрушать чужую собственность. Вот что бакшиш животворящий делает!

До сего момента кайзер считал, что имея возможность перекрыть датские проливы на Балтике и Дарданеллы на юге, он может создать угрозу нашей морской торговле. С Датскими проливами вопрос решен мной с помощью строительства Мурманска и дороги к нему. А теперь решен вопрос и с Черноморскими проливами. Да, немцы могут мне в этом месте блокировать Дарданеллы. Но ведь и я теперь могу в любое, удобное для меня время блокировать его Ближневосточную торговлю. И спасти его от этого может лишь одно: строгий нейтралитет Турции.

Видя в глазах собеседника понимание, я как ни в чем ни бывало говорю о выгодах. Не только своих. Например о том, что израильский нефтяной концерн рассматривает проект о транспортировке нефти к Босфору не железной дорогой, а по трубам. Что удешевит транспортировку и сократит число перевалок груза. А заодно германская промышленность получит выгодные заказы на свои изделия. А еще я веду речь о Трансиранской магистрали.

– Как вы понимаете, дорогой мой брат, араба невозможно купить. Но арендовать его можно. И если британцы будут сильно недовольны политикой Турции, то они обязательно арендуют арабских поданных султана. Что создаст немалые трудности вашему капиталу. Во всяком случае, о ритмичных перевозках по железным дорогам придется забыть. Это осложнит ваше положение в Персидском заливе и Восточной Африке. Но ведь при наличии Трансиранской магистрали, дело выглядит не так безнадежно.

– Ники, ты хочешь, чтобы мы участвовали в этом твоем проекте?

Как раз этого мне не хватало! Спасибо Вилли, но мы как-нибудь сами. Тут дело в другом. Здесь следовало аккуратно подвести моего собеседника к простой мысли: не одними войнами решаются большие дела. Хотя и ими приходится заниматься. И позиции его на мировой шахматной доске имеют много уязвимых мест. То, что в ответ на перекрытие для нас Проливов я могу ответить встречной блокадой, он уже понял. А теперь берем такую прекрасную вещь, как Трансиранскую магистраль. Именно по ней, если только Турция выступит против меня в союзе с Германией, могут быть быстро переброшены наши дивизии к самой Басре. Но если Турция будет нейтральной, то через строящийся Бендер-Шахпур нейтральный персидский купец привезет в Басру из России все, что нужно для существования этой базы. Я на эти безобразия закрою глаза, даже если Россия будет воевать с Германией. Нам сейчас Индийский океан без надобности. А вот немецкая угроза британским морским коммуникациям – то, что доктор прописал. Ради этого, можно сделать вид, что ничего не знаешь о военной контрабанде в тех местах. Кажется, мне удалось довести до кайзера свою мысль и при этом не задеть его самолюбия. Оставалась самая малость: изложить все это на бумаге и скрепить печатями и подписями. Ради этого, в Ялте сейчас ошивалась целая толпа дипломатов.

Собраны там все, кто мне как раз и нужен для того, что я задумал. Полномочные представители Германии, Австро-Венгрии, Болгарии, Турции и Персии. Греков, итальянцев, сербов, румын и черногорцев я решил не приглашать сразу по нескольким причинам. Но никаких конференций мы пока что не проводили. Потому что и я, и кайзер в данный момент наслаждались зрелищем маневров Черноморского флота. Правда, кайзеру тоже я не все показывал. В данный момент с него хватит того, что демонстрирует эскадра линейных сил. Самое интересное происходит немного в стороне. Наша Дунайская флотилия сейчас находится в нижнем течении Днепра, отрабатывая высадку речных десантов, а недавно сформированная Азовская флотилия высаживает десант в районе Новороссийска. И если Дунайская речная флотилия действительно имеет отношение к Дунаю, то в названии Азовской морской флотилии самое первое слово имеет слабое отношение к реальности. Ее скорее следовало именовать Десантной морской флотилией. Хотя бы потому, что ее корабельный состав уж больно подходящий.

Когда мои адмиралы захотели по примеру морских держав заиметь носители минных катеров, я сперва к их желаниям отнесся отрицательно. И это не смотря на то, что у тех же американцев рейдеры-носители себя неплохо показали в крейсерской войне. Я ведь прекрасно знал, что за этим средством ведения крейсерской войны нет будущего. Стоит проявить себя настоящим подводным лодкам, и все эти посудины потеряют боевую ценность. Но адмиралы настаивали. Сильнее всех давил своим мнением адмиралы Макаров и Чухнин. Их понять было можно. Один обустраивал Север, второй – командовал Тихоокеанским флотом. Макаров спал и видел в сладких снах разгром британских конвоев в Северной Атлантике, а Чухнин видел во снах точно такие же боевые операции на всем Тихом океане. Я же отговаривался в основном недостаточностью средств для таких прожектов. Тем не менее, благодаря беседам с адмиралом Дубасовым, кое-что в этом деле сдвинулось. Правда, не там, где хотели мои романтики в погонах. Первый носитель появился там, где от него никто не видел ни малейшей пользы – на Каспии. Правда, назначение его было совсем не то, какое предполагали изначально чины Моргенштаба.

– Господа! Сменить десантные лихтеры на минные катера, совершенно не сложно. Я не прав?

– Вы правы, ваше величество, – нехотя соглашались со мной моряки.

Итак, построенный корабелами из Сормова, десантный лихтеровоз «Иван Сусанин» вошел в состав Каспийской флотилии в качестве учебно-боевого корабля. Основное «вооружение» – шесть скоростных десантных катеров и палубный самолет-разведчик, который при нужде можно было использовать и в роли легкого штурмовика.

Как я уже говорил, Каспийская флотилия у меня играла роль учебно-экспериментального объединения. Те вопросы боевой подготовки, которые мы хотели отработать без привлечения чужого внимания, отрабатывались именно там. Да и учебные заведения, которые готовили кадры для флота на перспективу, тоже подчинялись командованию Каспийской флотилии. Школа морской авиации, Школа юнгов… – это на Мангышлаке, куда не так то просто добраться. Школа воздушной джигитовки, хоть и подчинялась вовсе не флоту, но находилась там же. А еще у меня появилась на Мангышлаке своя «шкуродерня» наподобие Лужской. Там дислоцировался и тренировался Первый Каспийский десантный экипаж. То есть – морская пехота. Настоящая морская пехота! Та самая, о которой я мечтал, но до недавней поры держал эти мечты при себе. Потому что, прежде чем ее заводить, нужно было много чего изменить в стране, армии и во флоте.