Книга пятая: Древний (СИ) - Злобин Михаил. Страница 26
Я глубоко вздохнул, покосившись на сжавшиеся в пыли худощавые фигуры, которые так и не оторвали от земли своих лиц. Они были такие жалкие, такие ничтожные… их слабость и покорность судьбе бросали мне настоящий вызов, заставляя испытывать к этим червям лютую ненависть. Разве подобные убожества достойны жизни? Даже стать моими марионетками было для них наивысшим благом и огромной честью. Такие слабаки достойны только стать моим развлечением, но никак не моими легионерами!
– Сережа? Мне не нравится твой взгляд…
Голос Вики разрушил нахлынувшее на меня наваждение и вернул в реальный мир. Я встряхнулся, отгоняя чуждые мне зверские порывы, и взглянул на парочку проводников уже другим взглядом. М-да, вот так вот незаметно проклятая Тьма и управляла мной…
– Нет, я не стану их трогать. Но этих четверых нельзя так оставлять. Могут возникнуть вопросы… – я начал нагнетать Силу, направляя толстые дымные щупальца к телам умерших фалааго. – Отойди, Вик, сейчас снова накатит жуть. Но ты не пугайся того, что увидишь…
Виктория упрямо тряхнула головой и подступила еще ближе ко мне, положив свою руку на мое плечо. И я не стал отгонять ее. Если таково ее желание, то пусть тоже ощутит прикосновение той стороны…
Трупы фалааго выгнулись дугой, словно по ним пропустили разряд тока, а со стороны Вики повеяло истовым ужасом, который она безрезультатно пыталась обуздать. Нет, родная, это не то, что можно подавить в себе… терпи, раз решилась.
Мертвецы начали загребать руками и ногами, являясь олицетворением той агонии, которое испытывали их души, зашвырнутые беспощадной Силой обратно в погибшие тела. Вскоре между нами установилась ментальная связь, и теперь я понял, что имел в виду Древний, когда говорил о том, что Приспешников нужно подбирать очень тщательно. Когда знаешь, на что следует обратить внимание, то даже становится удивительно, как я мог не замечать этого раньше. Я ощущал тот диссонанс между нами и осознавал, что эти марионетки мне совсем не подходят. Но пока мне придется немного их потерпеть…
Четыре марионетки встали, деловито отряхнулись и направились к нашим проводникам, поднимая их с земли. Те начали голосить на два голоса:
– Нет! Пожалуйста! Мы ничего не сделали, отпустите нас! Возьмите все что есть, дайте нам вернуться к семьям!
Теперь я мог понимать их родной язык, пропуская информацию через разум покойников, но это знание не прибавляло мне радости.
– Спокойно, муи, – это слово повстанцы употребляли в уничижительном смысле по отношению к простым крестьянам, – мы вас не тронем. Если дадите нам кров и пищу, то мы будем защищать вашу деревню. Как вам такая сделка?
Оба наших проводника стояли, ошеломленно хлопая глазами, не понимая, чем вызвана такая резкая перемена в поведении тех, кто пришел их убивать и грабить, и не знали что ответить.
– Что такое? – Говоривший покойник склонил голову набок. – Вы не согласны?
– А? Нет-нет, вовсе нет! – Зачастил один из негров. – Просто мы обычные жители, мы не можем решать такое. Это только во власти старейшины!
– Ну так пойдем, поговорим с ним!
Порывшись в головах марионеток, я узнал, что они являлись представителями одного небольшого отряда повстанцев, который в составе четырнадцати человек прибыл пограбить отдаленное село, прекрасно зная, что не встретят тут никакого сопротивления. За минусом этой четверки, в деревне их осталось только десять. Десяток отъявленных головорезов, которых я могу уничтожить за секунду. В конце концов, если мы хотим с Викой где-нибудь осесть, то зачем ехать куда-то дальше? Почему бы не попробовать обустроиться на этом месте, став покровителем для безымянной беззащитной деревушки?
Погрузившись в транспорт, мы все вместе направились к поселку, а оба проводника, уже успевшие попрощаться с жизнью, почему-то то и дело бросали в мою сторону очень странные и настороженные взгляды.
Глава 10
В деревню мы вернулись очень вовремя. Фалааго согнали всех жителей в нестройную толпу и теперь ходили стращали их, размахивая перед людьми огромными изогнутыми ножами. Повстанцы уже забрали себе все, что могли – воду, горючее, еду и все невеликие сбережения сельчан, чем поставили их отдаленную деревню на грань, за которой само выживание становилось невыполнимой задачей. Это при условии, что они вообще хоть кого-то оставят в живых.
В сопровождении четверых марионеток, изображая пленных, мы беспрепятственно подошли к остальным фалааго почти вплотную. Они, увидев в нашей компании Викторию, радостно заулюлюкали, а один даже пальнул в небо, не сдержав эмоций.
– Хей, считайте, что я уже застолбил эту Белоснежку! – Закричал здоровенный негр, который ходил оголенным по пояс, но в такой же куфии на голове, как и остальные. Из разумов мертвецов пришел отклик, что это главарь их небольшого отряда. – И черта с два вы меня остановите!
Услышав его слова, я заскрипел зубами от плохо сдерживаемого гнева, но больше никак себя не проявил. Тут слишком много свидетелей, чтобы применять Силу, так что придется играть выбранную роль до конца.
– Конечно, Санам, – покладисто ответил один из подконтрольных мертвецов, – только есть одна проблема.
– Какая еще, в сраку, проблема?!
– Давай отойдем в сторону. Не хочу говорить при этих муи.
– Что-то серьезное? – Нахмурился верзила.
– Не совсем, – изобразил сомнение покойник, – но, думаю, знать должны все.
– Черт! Ладно, присмотрите за этим стадом! – Здоровяк заглотил наживку и махнул рукой, подзывая всех своих, а мои марионетки рассредоточились так, чтобы на линии огня оказались только отошедшие в сторону фалааго.
Едва повстанцы скучковались немного в стороне, мертвые вскинули автоматы и без долгих предисловий начали поливать небольшую группу длинными очередями, превращая своих недавних товарищей в искореженные куски мяса. Свинцовые пули играючи пробивали ничем не защищенные тела, опрокидывая людей на землю, и неготовые к такому повороту событий грабители полегли все до единого за считанные секунды. Гораздо раньше, чем мертвецы расстреляли свой боезапас.
Отгремел последний выстрел, повиснув в воздухе долгим отзвуком, и на утоптанную площадку, куда согнали жителей деревни, опустилась гробовая тишина.
– Так будет с каждым, кто посягнет на это село! – Во всеуслышание объявил ближайший мертвец для притихших сельчан. – Теперь вы под нашей защитой! Нам не нужны деньги и ваше почитание! Мы просто хотим мирной жизни! Если вы не хотите нас видеть и собираетесь и дальше оставаться беззащитной отарой овец, которую может обстричь любой желающий, то просто скажите. Мы уйдем, не причинив вам вреда!
Сельчане стояли, глупо хлопая глазами, абсолютно так же, как делали недавно наши проводники, и, кажется, не совсем понимали смысл сказанных слов. Они были больше шокированы скоротечной расправой над недавними угнетателями, и силились понять, что подвигло одних фалааго, выступить против своих братьев.
Пока мирное население приходило в себя, растирая глаза от медленно расползающегося тяжелого порохового дыма, марионетки споро начали собирать разбросанное оружие павших повстанцев. Я же, стараясь не привлекать особого внимания, ухватил Вику под руку и отбуксировал ее к небольшой хибаре, которая была отведена местными нам под временное жилище.
– Ты как? – Спросил я девушку, когда мы зашли в покосившееся здание из земли, глины и шиферных листов. – Не тошнит? Голова не кружится?
Я знал, что должен испытывать человек, впервые увидавший бойню, и ощущал, что она напугана и ошеломлена не меньше деревенских. Скорее, даже больше. Местные аборигены видывали всякое на своем веку, и даже убийства. Для них это был, конечно, шокирующий эпизод, но он был всего лишь одним из. А вот для Вики он был первым.
Гибель других фалааго, что впоследствии стали моими марионетками, девушка перенесла гораздо легче. А вот хладнокровный и скоротечный расстрел остальных членов банды потряс ее куда как сильнее.