За семью печатями [Миллион в портфеле] - Хмелевская Иоанна. Страница 21

Обескураженный влюблённый бросился в ванную отстирывать брюки, Хенрик не без труда выволок из-за стола подвыпившую жену, которая, однако, потратив на воришку остаток энергии, уже на ходу засыпала, а Эльжбете пришлось наводить порядок в гостиной.

Вот так получилось, что на следующий день в гости к пани Богуславе Эльжбета с отцом отправились вдвоём. Клепе не удалось привести в порядок брюки, идти же к прекрасной вдове в запятнанных он не мог. Пришлось отдать брюки в химчистку и ждать целый день, заказ обещали исполнить лишь к вечеру. Позаимствовать брюки у Карпинского шурин и рад бы, да размер не тот.

Эльжбета ещё во время первого визита предусмотрительно расспросила Богусю о её графике, так что теперь знали — сегодня она отправляется на работу к шестнадцати, значит, в первой половине дня застанут точно.

Подойдя к Богусиному дому, гости не успели позвонить, как им сразу открыли. Это дети играли в садике и, смертельно скучая, околачивались у калитки.

— Привет, а мы купили мороженое, — вполголоса сказала им Эльжбета, входя во двор. — Разное, есть и небольшие брикеты. Хотите сейчас или сначала положить в морозилку?

Хорошо зная свою мамочку, дети, ни секунды не сомневаясь, единогласно решили: сейчас! Получив по порции мороженого в яркой упаковке, они умчались, очень довольные.

— А она соображает, — похвалила гостью Агатка. — Из морозилки мы бы лишь к Рождеству получили.

— Ясное дело, — кивнул Стась. — Может, сообразит и матери не сказать?

Пани Богуслава была занята приготовлением обеда и, увидев незваных гостей, пришла в бешенство. Вареников должно было хватить как минимум на два дня, а может, и на все три. Нормальная женщина пригласила бы нагрянувших знакомых в кухню, Эльжбетка помогла бы лепить вареники, и за делом легче было бы завести разговор о чем угодно. Однако пани Богуслава нормальной женщиной не была.

Непосредственность в обращении — это не для неё. Переполненная подозрительностью и недоброжелательством ко всем и каждому, она давно привыкла скрывать от людей свою жизнь, все, чем занималась, вот теперь, например, сам факт приготовления обеда или состав фарша.

Мороженое не смягчило её ожесточения, хотя и было милостиво принято. Гораздо больше ей понравилось другое приношение — коробка сухих пирожных. О, вот это может полежать, хорошо, что сообразили купить именно сухие. И визитёров пригласили в гостиную. — Вот о чем мы хотели поговорить с вами, уважаемая пани Богуслава, — начала Эльжбета, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Отец договорился с паном Северином об одном деле… Конечно, говорить стоило бы лучше отцу, да как-то неловко, вот почему я пришла вместе с ним.

Пани Богуслава сразу навострила уши. Наконец-то она узнает, какие секреты скрывали от неё эти двое, покойный муж и его недоделанный дружок. Вот только время могли бы и другое найти, так нет, именно теперь, когда оставленный в кухне фарш заветрится, а тесто засохнет. Ведь она ничего убирать не стала, рассчитывая сплавить гостей дорогих через две минуты. Но так хочется узнать, что там за тайны такие. И Богуся поднялась со стула.

— Минутку. Раз уж дело важное, пойду принесу смородиновый сок.

Станет она говорить этим двум, что пошла сунуть в холодильник миску с фаршем и накрыть тесто салфеткой! А смородиновый сок свой, чего его жалеть, вот сахар — да, было жалко, кислым получился сок, и ясно — того и гляди совсем забродит.

В гостиной Карпинский поинтересовался у дочери:

— Это существует такой обычай, которого я не помню? Поить гостей смородиновым соком? Если разговор о деле, то запивают его смородиновым соком?

— Что ты, нету у нас такого обычая, — рассмеялась дочь. — Господи, как я ненавижу её смородиновый сок! Сколько себя помню…

— А что, невкусный?

— Сам увидишь.

Попробовав, Карпинский попросил принести немного воды. Разведённый сок пани Богуславы вполне можно было пить в качестве прохладительного напитка, в неразведенной же версии он сильно смахивал на уксус. Гневно фыркнув, хозяйка опять пошла в кухню. Там ей даже пришла в голову мысль подать гостям воды из-под крана, но, подумав, она отказалась от блестящей идеи: ещё желудки схватит и на её сок подумают. Принесла бутылку минеральной.

— Ну так что за дело? — спросила она, усаживаясь на своё место.

Была не была! И Эльжбета, запинаясь, начала излагать:

— Видите ли, отец дал пану Северину на сохранение большой старый портфель. Чёрного цвета. И было это за день до катастрофы, в которую отец угодил…

— Пустой портфель? — уточнила хозяйка.

— Нет, битком набитый…

— А чем?

Чем набитый, язык не поворачивался выговорить. Может, удастся обойти щекотливый вопрос, ограничившись внешним видом тары?

— Такой, знаете, старый, потрёпанный портфель. С оторванной ручкой…

Пробегавшая мимо гостиной Агатка услышала слова «портфель с оторванной ручкой». Не добежав до кухни, чтобы проверить там в холодильнике наличие принесённого гостями мороженого и возможность перехватить ещё малую толику, девочка остановилась у открытой двери и прислушалась.

— Так что же было в портфеле? — не давала сбить себя с толку хозяйка.

И Эльжбета была вынуждена ответить:

— Деньги.

Агатка с трудом удержалась, чтобы не крикнуть — никакие не деньги! Отец сказал — в портфеле инструменты, это девочка отлично запомнила. Ручка действительно с одного края оборвалась, отец нёс портфель, прижимая к груди. А она ещё тогда оглянулась и собственными глазами видела, как свисала оторванная ручка, когда отец грохнул тяжеленный портфель на письменный стол.

При слове «деньги» у Богуси дух перехватило.

— Какие деньги?

— Доллары. Наличными.

— Ас чего это Хенек принёс Северину наличные доллары?

— Чтобы на время спрятал у себя. Так получилось. У нас тогда все разъезжались, не хотелось оставлять в пустой квартире большую сумму. Отец думал — всего на денёк, у Северина деньги будут в безопасности, а тут как раз угодил в катастрофу…

Бурные чувства захлестнули пани Богуславу. Вот оно что! Значит, негодный муженёк, царство ему небесное, обделывал тайные делишки со своим дружком, а ей, законной супруге, ни гуту! И она должна теперь верить на слово сопливой девчонке. Да откуда большие доллары у этого недоделанного Хенека? Кто может доказать, что они принадлежат Карпинскому, а не Северину, то есть, пардон, ей? А ведь каждый знает — Северин то и дело устраивал какие-то торги, аукционы, сам говорил. А теперь эти.., эти.., пытаются убедить её, несчастную вдову, в том, что денежки принадлежат им, а не ей.

Агатка в коридоре тоже размышляла. Как всякий нормальный ребёнок в её возрасте, она прекрасно знала, что такое наличные доллары. Бумажки, точно такие же, как и польские злотые.

Портфель, который отец шмякнул на стол, был жутко тяжёлым, бумажные деньги такими тяжёлыми не могут быть, ведь она, Агатка, сколько раз видела по телеку — целый чемодан похищенных из банка долларов грабитель уносит легко, даже не согнётся под его тяжестью. А тут… Портфель так грохнулся о стол, что тот чуть не сломался. И отец с трудом его нёс по лестнице. Значит, Эльжбета лжёт!

Тем временем её мамаша приняла решение.

— Ничего подобного Северин в наш дом не приносил, иначе мне было бы известно. А я впервые слышу о таком. И вообще, почему Хенек все время сидит молча, а говорит только его дочь?

— Потому что чувствую себя дурак дураком, — пояснил Хенрик. — Сам просил Северина сохранить в тайне мою просьбу, ну и вижу — он так и сделал. А деньги я заработал.., не очень законным путём, вот теперь и не могу толком всего рассказать, ведь сами знаете, с памятью у меня…

Как ни странно, такое сбивчивое объяснение для пани Богуси оказалось вполне удовлетворительным. Во-первых, все зарабатывают сейчас деньги не вполне законными путями, а во-вторых, такой недотёпа, как Хенрик, вполне мог все перезабыть, тем более что ещё и в катастрофу попал. Но отступать Богуся не собиралась.