За семью печатями [Миллион в портфеле] - Хмелевская Иоанна. Страница 47

Таким образом, озвученная идея Тадеуша сразу была одобрена. Заговорщики принялись на все лады обсуждать дипломатические шаги, которые следует предпринять, чтобы Богуся тоже нашла идею отличной.

Продолжительные дебаты были прерваны торжествующим возгласом Кристины:

— Знаю! Мужчина!

— Какой мужчина? — насупился Карпинский.

— Надо убедить мегеру, что ей совершенно необходим в доме мужчина. Нельзя, дескать, больше рисковать, в доме лишь она, слабая женщина, и дети.

В наше-то время, когда разгул преступности и прочее. Организуем ей этот разгул. Подозрительный тип по ночам заглядывает в окна, для убедительности может даже одно разбить…

— Чует моё сердце — ремонта мне хватит на всю оставшуюся жизнь, — обречённо вздохнул Тадик.

— Подумаешь, одним стеклом больше, — легкомысленно подхватила Эльжбета блестящую идею Кристины. — А ещё этот взломщик может и замок в дверях… того… Или нет, есть другое слабое место — проход из гаража в дом! Ну да детали мы обмозгуем, главное, поубедительнее организовать попытку взломщиков проникнуть в дом, а уж потом станем толковать ей о необходимости поселить у себя сильного молодого мужчину.

Молодому и сильному мужчине явно пришлась по вкусу роль спасителя, и он энергично включился в обсуждение проблемы.

В ходе дискуссии вспомнили, разумеется, и о Клепе, тоже претендующем на роль спасительного мужчины, но тут же отбросили сомнения. Шурин мегере не родственник, вдова очень печётся о своей незапятнанной репутации и в ближайшее время не станет подвергать её, репутацию, опасности. Другое дело — родной сын её покойного мужа, все знакомые должны хором славить доброе сердце женщины, приютившей бездомного парня. А если ещё этот парень предложит ей приличную плату и безвозмездный ремонт…

— Конечно же, я заплачу хорошие деньги, — согласился Тадеуш, — ведь все равно собирался снимать комнату, может, учитывая ремонт, у неё мне даже дешевле обойдётся.

— Ну так что? — спросила Эльжбета. — Приступаем?

— К чему? — не понял её отец.

— Ну как же, к попыткам взлома! Для начала пусть просто кто-нибудь ночью по садику пошляется. Можете и с Тадиком вдвоём. Только чтобы вас не узнали. И я могу присоединиться. Бороду подвяжу, брюки большие напялю.

Карпинский попытался уточнить:

— А где ты возьмёшь бороду?

Кристина решительно возразила:

— Никаких бород! В темноте все равно не разглядят, достаточно будет, если чем-нибудь прикроешь лицо. А ещё лучше замотать голову чёрной тряпкой. О, всем натянуть на голову чёрные чулки, очень убедительно получится!

— Чудесно! — обрадовался Карпинский. — Что-то новенькое в жизни. А раньше мне приходилось изображать взломщика?

— И я с вами пойду! — заявила Кристина. — Нет, дорогой, раньше ты взломщиков не изображал, не было необходимости. Только вот что… Наверняка после нашей ночной эскапады весть о ней разнесётся по всей округе, если, конечно, нам удастся напугать Богусю. А Клепа не дурак. Вернувшись и не обнаружив нас дома, сразу заподозрит… Что бы тут такое придумать?

— Ничего не надо придумывать, просто дождаться, когда он вернётся и ляжет спать. Все равно рановато для взлома, ещё и одиннадцати нет.

Тадик поддержал девушку и с миной бывалого взломщика авторитетно заявил:

— Правильно! Лучшая пора — два часа ночи. А до того люди ещё не все спят, у кого бессонница, у кого ночная работа. После двух, наоборот, уже мало времени для грабежа, того и гляди светать начнёт.

Так что два часа ночи — самое подходящее время, ну, может, полвторого…

— Вот только бы этот подлец поскорее вернулся, вдруг лишь на рассвете заявится?

Подлец не заставил себя ждать, тут же появился, что даже несколько озадачило заговорщиков. Не обратив никакого внимания на сборище за столом в гостиной и не выразив желания перекусить или хоть выпить чайку на сон грядущий, шурин сразу отправился спать, пробормотав нечто извинительное о хлопотах, которые доставляет хозяевам. Все говорило о том, что Клепа в отличном настроении, не голодный и очень усталый. Ну что ж, им только на руку.

— Вроде бы обстоятельства складываются наилучшим образом, — так и сказала Эльжбета, на всякий случай шёпотом, когда заговорщики опять остались одни. — Заснёт — и можем приступать, уж сон у него дай бог каждому.

Очень приятно проведя время до часу ночи, вся компания на цыпочках покинула квартиру, предварительно убедившись, что шурин дрыхнет сном праведника. Они так радовались предстоящей операции по запугиванию Богуси, что спать никому не хотелось.

Женщины напялили на себя мужские брюки и куртки и захватили все чёрные тряпки, которые удалось разыскать.

В садик при доме Хлюпов забраться было нетрудно. Ещё днём Эльжбета обратила внимание, что забор не примыкал вплотную к сараю, игравшему роль гаража, правда, в щель мог протиснуться лишь не слишком толстый человек. Например, сам Хлюп ни за что бы не пролез, а вот Карпинский, похудевший за время болезни, пролез без особого труда. Для остальных участников операции проблем не существовало.

— И что теперь делаем? — шёпотом спросила Кристина, споткнувшись на кротовой куче. — Тьфу, ничего не видно!

— Нет, кое-что все-таки можно разглядеть, — тоже шёпотом возразила Эльжбета. — В городе всегда что-нибудь светится. Я позабыла — мы сразу принимаемся за окна-двери или сначала собирались пошуметь?

Откуда-то из темноты отозвался Тадеуш:

— Можно все делать одновременно. Холера!

Разорвавший ночную тишину громкий треск свидетельствовал, что парень влез в кучу хвороста. И тем самым дал сигнал к началу операции.

Продолжил Карпинский. Споткнувшись о жестяную лейку, он поддел её ногой, и лейка с хорошим грохотом влетела прямо в тачку. Эльжбете под руку попался какой-то обломок доски, и она запустила им в дверь дома, вернее, в то место, где, по её расчётам, должна быть дверь. Как ни странно, не промахнулась.

Тадик, как-то незаметно взявший на себя руководство нападением, остался недоволен.

— Ну-ну, не слишком усердствуйте. Бандитам не обязательно быть вдребадан пьяными, как-никак шли на дело. И начали они с подвального окна, мы же все обсудили. Через него легче всего проникнуть в дом. В двери они не полезут, изнутри засов, против него никакая отмычка не поможет.

— Ты прав, просто жутко жарко в этой чёрной маске, ничего не соображаешь, — пожаловалась Кристина и, нащупав окошечко над самой землёй, спросила главаря банды:

— Ну что, разбиваем?

— Разбиваем, проше пани, почему не разбить?

Стекло все равно не вылетит, оно же армированное.

Крепкое. Чем бить-то собираетесь?

— Вот я тут обнаружил что-то подходящее, — отозвался из темноты Карпинский. — Понятия не имею, что такое, но тяжёлое!

И он ощупью передал Кристине деревянный огородный башмак пани Богуславы. Послушная воле руководства, Кристина стукнула им по маленькому окошечку над самой землёй. Стекло треснуло, но не выпало, его удерживала сетка из тоненькой проволочки. Кристина стукнула сильнее, и на этот раз удалось отбить порядочный кусок, о чем взломщики сразу же узнали — стекло забренчало по каменному полу подвала.

— И тут не мешало бы заменить стекла на новые, — со знанием дела прокомментировал Тадеуш.

Эльжбета разозлилась:

— Оглохла она, что ли? Мы стараемся, вон какой шум подняли, а ей хоть бы хны! Может, ещё в трубу потрубить?

Предводитель банды проявил заботу о подчинённых:

— Теперь надо действовать поосторожнее, она может врубить наружное освещение, лампочка над входной дверью включается изнутри. И увидит нас!

— Хенек, будь внимателен! — дёрнула мужа за рукав Кристина. — Маска у тебя в порядке?

Хенрик послушно поправил натянутые на лицо чёрные колготки любимой женщины.

Меж тем в доме никто не отреагировал на звон и грохот, поднятый взломщиками.

Подумав, Тадик принялся ломать замок входной двери, ведь грабители могли и не знать о наличии внутреннего засова, причём старался производить как можно больше шума и нанести замку как можно меньше ущерба — самому же потом чинить. Остальные члены банды методично разбивали одно за другим окошки в полуподвальном помещении, двигаясь вокруг дома и стараясь разбивать аккуратно.