Гримуар (СИ) - Сопильняк Валентина. Страница 38

— Спасибо, конечно, но я уже говорила, что в моих планах нет поиска мужа.

Женщина прикусила мундштук и грозно посмотрела на дочь.

— Ну что за упрямая девчонка! И что же ты собираешься делать дальше? Так и будешь заниматься своими безделушками в четырех стенах? Разве не лучше выйти замуж и обрести вес в обществе?

— Это не безделушки, — Лидия вернула раздраженный взгляд матери, — а ювелирное дело. И дело, которое, между прочим, пользуется большим спросом. И обеспечивает мне уважение и положение в том самом обществе, о котором ты говоришь.

— Ой, Лидия, я тебя умоляю, разве это принесет тебе успех? Так, блажь.

— Жанна, моя дорогая, позволь с тобой не согласиться, — Георгий налил в ее бокал еще вина. — Лидия моя бывшая ученица. И я лучше, чем кто-либо другой знаю, на что она способна. Она умна, сообразительна, обладает сильным характером. Видела бы ты, как она вела себя в Здании Совета! Если бы она захотела, то смогла бы далеко пойти не только в ювелирном деле и чарах, но и в политике.

— Кто? Лидия? Политика? Не шутите так, Георгий. Не забивайте глупой девчонке голову, — Жанна рассмеялась, откинувшись на спинку стула.

— А я и не шучу, — Глава Клана серьезно смотрел на женщину, — у твоей дочери большой потенциал. Оно и не удивительно, учитывая, из какой она семьи.

Жанна перестала смеяться и, поджав губы, смотрела своими пустыми глазами на старика.

— Из какой семьи? Да, у нее выдающиеся предки, но разве это принесло им счастье? Поэтому, пока она живет под моей крышей, будет делать, так как я говорю. Мне лучше знать, что сделает ее счастливой.

— А меня ты спросить не хочешь? — Лидия не сводила злых зеленых глаз с матери.

— Я уже все сказала. Пока ты живешь в моем доме, решать буду я.

— Тогда могу сказать только одно, — сказал Марк, не шевелясь и смотря в одну точку прямо перед собой, — если Лидия захочет что-то поменять в своей жизни, двери моего дома всегда перед ней открыты. Я всегда тебя поддержу, сестра.

Лидия на мгновение замерла, а затем ее губы расползлись в широкой благодарной улыбке. Но тут же раздалось шипение с того места, где сидела их мать:

— Тебя вообще не спрашивали! Дела моей семьи тебя не касаются.

— Мама!

— Сколько раз я говорила называть меня по имени!

Лидия смотрела на мать со смесью злости и презрения, а все остальные замерли в оцепенении. Георгий молчал, словно и не он являлся свидетелем семейной сцены. Маша переводила взгляд с одного на другое лицо присутствующих. Марк же сидел все в той же позе, только глаза тяжело смотрели из-под нахмуренных бровей. Лера напряженно следила за ним и проклинала себя за то, что вмешалась в ход торжества.

Блин! И кто ж меня за язык тянул! Как все неудачно вышло. Весь праздник Лидии испортили.

Остаток ужина прошел тихо. Все делали вид, что ничего не произошло. Вели беседы на нейтральные темы. Обсуждали погоду, спрос на рынках и просто обменивались новостями. В какой-то момент Георгий встрепенулся как старая птица и засобирался на выход.

— Припозднился я сегодня. Ну что ж, спасибо за приглашение. Лидия, всех благ. А вы, юная леди, не проводите ли меня?

Маша удивленно посмотрела на старика и неловко поднялась из-за стола. Шепнув на прощание имениннице: «С днем рождения, прости, что так ухожу» обняла ее и, тепло попрощавшись со всеми, вышла вслед за Главой Клана Мастеров.

За столом осталась Лера, Лидия с Марком и их мать. Девушка чувствовала себя не в своей тарелке из-за ощущения затишья перед бурей. И предчувствие ее не подвело.

— Я думаю, действительно, поздно. Не пора ли гостям расходиться? — Жанна закурила новую сигарету, смотря куда-то в сторону.

— Здесь остались члены семьи, — стараясь как можно спокойнее, ответила Лидия.

— Да не уже ли? — мать, прищурившись, холодно посмотрела на дочь.

— Да, — девушка выдержала взгляд матери и обернулась к Марку. — Во сколько завтра отправляемся?

— Я думаю, после полудня будет в самый раз.

— И куда это вы собрались? — женщина раздраженно стряхивала пепел в пепельницу, а Лера невольно поймала себя на мысли, что еще немного и та просто запустит кусок хрусталя в голову сына.

— Это наше с братом дело, — Лидия пригубила вино, как ни в чем не бывало.

— Я не хочу, чтобы у тебя были какие-то дела с этим… — Жанна вложила столько ненависти в слово «этим», что Лера невольно поежилась и перевела взгляд на Марка, но тот уже сидел расслаблено с привычной ухмылкой на лице.

— Ну, уж извини, мама, но не тебе запрещать моей сестре общаться со мной. Она взрослая девочка, сама как-нибудь разберется с нашими отношениями, — он в первый раз за весь вечер посмотрел на мать, и в этом взгляде не было злости или обиды, только печальная ирония, словно одновременно смеялся над ней и над собой.

Жанна тяжело поднялась со стула и, облокотившись руками на стол, отчеканила со всей ненавистью каждое слово:

— Ты не имеешь права называть ее сестрой. Ты не имеешь права считаться частью этой семьи. Тебе здесь не рады. Убирайся и больше никогда не возвращайся. И девку свою забери.

Лера от неожиданности поперхнулась. Она, конечно, была в неловком положении ненужного свидетеля, но не заслужила своим поведением подобного обращения.

— Не тебе это решать! — Лидия так резко вскочила со стула, что тот отъехал и, покачнувшись, упал.

— Это еще что значит? — Жанна зло развернулась к дочери.

— Я говорю, что не тебе решать с кем мне общаться, чем мне заниматься. И тем более у тебя нет права так общаться с моим братом или выгонять его из этого дома!

— У меня нет права? Да если бы не он, то твой отец был бы жив! И ты его еще защищаешь?

Голос женщины сорвался на крик, а ноздри гневно раздувались. Лидия побледнела, а еще глаза от гнева засияли еще ярче на лице.

— Он виноват? Да что ты несешь? — она тоже сорвалась на крик.

Марк спокойно встал и положил руку ей на плечо.

— Не нужно…

Лидия дернула плечом, сбросив руку брата, и, повернувшись к нему, зло заговорила:

— Нет, нужно! Все то время, что ты был в пещере, она запрещала даже говорить о тебе. Я-то думала, что в ней говорит обида за твое решение, а она, оказывается, виноватым тебя считает! — она так резко развернулась к матери, что ее длинные волосы взметнулись волной. — И в чем же ты считаешь его виноватым, не поделишься, а?

Жанна выпрямилась и такая же бледная, как и дочь презрительно затушила сигарету, словно это она была виновницей всего.

— В чем он виноват? А ты не понимаешь? Это его дружок убил твоего отца. Если бы он донес на него сразу, если бы вмешался раньше, если бы вступил в бой, то Альберт был бы жив! Вот в чем его вина! В том, что он ничего не сделал!

Женщина сверлила полным ненависти взглядом сына, готовая кинуться на него, ударить, разорвать.

— Ты шутишь?

Лера не поняла, что стало с Лидией. Внезапно она вся сдулась, словно весь гнев из нее выпустили как воздух из шарика. Провела рукой по лицу и горько рассмеялась, чем вызвала удивленные взгляды брата и матери.

— Ты серьезно? Виноват в бездействии? — девушка смеялась, пока у нее не выступили на глазах слезы. — Какая же ты лицемерная сука.

Лера так и открыла рот, смотря во все глаза на подругу. Она в конец потеряла нить происходящего и теперь просто наблюдала за происходящим. Впрочем, как и Марк. Жанна же стояла с широко открытыми глазами и дико смотрела на дочь.

— Как ты разговариваешь с матерью?

— О, ты вспомнила, что ты мать? А как же требование называть тебя по имени? — Лидия вытерла слезы и, взяв себя в руки, заговорила жестко и спокойно. — А теперь давай на чистоту. Все эти долгие двадцать лет пока брат был в добровольном заточении, я потакала всем твоим прихотям, потому что любила тебя и считала, что ты страдаешь. Но как оказалось, я верила в то, что сама хотела верить.

— Лидия, я… — женщина хотела что-то сказать, но Лидия легким движением руки лишила ее дара речи, от чего та в ужасе захрипела и уставилась на дочь.