Страсти-мордасти (СИ) - Цибулина Маира. Страница 21

— А почему он не кушает то, что готовит ваша Аня?

— Чтобы не обидеть маму. Она же так для него старается: встает с петухами, выбирает самые лучшие фрукты и овощи, вымывает их старательно, ну и готовит, конечно.

— Что не вкусно получается?

— Не то слово! Я только удивляюсь, где она такие рецепты берет.

— Вот почему твой папа такой тощий, как скелет! А оказывается, что это его женушка так за ним ухаживает.

— Она просто заботится о его здоровье.

— Лучше быть больным, но вкусно питаться, чем кушать всякую несъедобную гадость и притом быть здоровым.

В столовую вошел мой папочка. Как ни странно, но при таком рационе он выглядел замечательно. Во-первых, моложе на десять лет. Во-вторых, у него фигура была потрясающая. Такой мог бы позавидовать любой парень! А в-третьих, он чувствовал себя бодрым и здоровым. Я даже не помню, когда он в последний раз болел насморком, а о других болезнях я вообще молчу.

— Доброе утро, Сережа! — обратился он к полковнику. — Как спалось на новом месте?

— Какое оно доблое, Лева? — начал он старую песню. — Мой дом затопило. Живу я в твоем доме, сплю в твоей постели, ем твою еду!

— Ну, не в моей постели! Это, во-первых. А во-вторых, кушаешь ты Анькину стряпню. У меня собственный повар имеется, жена называется. И она готовит исключительно для меня. Сейчас, наверное, бегает по кухни, готовя свое очередное блюдо.

33

— А у нас что гости? — спросил он полковника, сев за стол, при этом странно поглядывая в мою сторону.

«Неужели еще обижается на меня?» — решила я.

— Где гости? Эта девушка, гостья? — удивился Катошкин. — Ну, ты, Лева даешь! Что лодную дочь не узнаешь? Все-таки дается в знаки стряпня твоей женушки! У тебя падает зрение.

— Ты что, Сережа! — возмутился мой папа. — Чтобы я не узнал собственную дочь, да еще в собственном доме?! Ну, где-то на улице, в толпе я бы мог ее не заметить, но чтобы не узнать ее, сидя вместе с ней за одним столом — это маловероятно! Эта красавица не может быть моей Дошей.

— Почему ты так в этом уверен?

— Ну, спасибо тебе, папуля! — возмутилась я страшно.

Я, конечно, всегда знала, что мой родной папочка не считает меня красивой. Но то, что он это сказал открыто, да еще в присутствии дяди Сережи, меня это сильно задело.

— Ты еще ни разу не говорил мне до этого, что я красавица.

Хоть тот факт, что в новом амплуа он меня считает красивой — меня сильно обрадовал. Можно сказать, привел в прямо-таки восторг!

У моего папы глаза расширились до огромных размеров. Казалось, он сейчас увидел собственными глазами инопланетное существо.

— Доша, ты как успела за ночь так преобразиться? — недоумевал папа. — Разве больницы по пластической хирургии работают теперь в ночную смену?

— Нет, папулечка, — съязвила я, — это надо мной поколдовала моя крестная. А она у меня оказывается — фея. А феи, как ты знаешь, работают круглосуточно!

В эту секунду в столовую вошла моя мама, держа в руках поднос со здоровой и питательной едой.

— Вот твое любимое лакомство, Левочка! — просюсюкала она к мужу. — Вижу, у нас гости, — посмотрела она в мою сторону, оценивая меня с головы до ног. И я заметила в ее глазах восхищение и, можно даже сказать, белую зависть.

— Если ты считаешь родную дочь гостьей, то да, — ответил папа. — Милая, это наша Доша.

С этими словами у мамы грохнулся поднос с вкуснятиной на пол.

— Прости, Левушка, я испортила тебе утро, оставив тебя без твоей любимой лазаньи, — прочирикала она к муженьку.

“Скорее ты сделала его добрым, — подумала я, — избавив папулю от райской пищи”.

— Ничего страшного, любимая. Я могу съесть то, что приготовила Анна нам на завтрак.

— Нет, зайчик, тебе нельзя есть такую пищу, а то еще язва разыграется.

— У меня нет язвы.

— Пока нет. Но если ты будешь есть всякую дрянь, то она у тебя появиться, мой дорогой.

— Думаю, от одного раза мне не сделается плохо.

— Левушка, я тебе приготовлю сейчас что-то другое.

— Милочка, боюсь, что пока ты будешь готовить мне что-то другое, то я опоздаю в офис. И хватит около меня так мельтешиться. Ты лучше посмотри на свою дочь. Как она изменилась! А я вчера и не заметил, да и ты, кстати, тоже.

Мама, наконец-то вспомнив, что кроме ее любимого муженька в мире еще существует и их нерадивая дочка, уставилась на меня своим рентгеновским взглядом, изучая внимательно все те перемены, что произошли со мной за последнее время.

— Думаю, нам можно найти оправдание, — сказала себе спокойненько моя матушка. — Ведь вчера было темно и нам было не до ее внешности из-за переживаний.

— Нет, нам нет оправдания! — не согласился мой папуля с моей мамулей. — Какие мы после этого родители! Дошенька, прости ты нас. Мы действительно не заметили, что ты ушла из дома. И если бы не потоп в доме Катошкиных — мы бы с твоей мамой, наверное, до сих пор считали, что ты пропадаешь так долго за книгами в своей комнате! Мы ужасные родители! А вчера не заметили перемен, которые случились с твоей внешностью. А сегодня вообще не узнали! Кошмар! Я чувствую себя подонком.

— Не волнуйся ты так, папа, из-за этого, — соврала я быстренько, чтобы не обижать папу. — Я уже не обижаюсь.

— А ты, оказывается, красавица, у нас, Дошенька! — воскликнула мама. — Встань. Дай я тебя хорошенько рассмотрю. Никогда бы не подумала!

Я повиновалась ее воли, и она меня, чуть ли, не полчаса разглядывала, поражаясь таким изменениям.

— Кто же с тобой такое диво сотворил? Назови его имя.

— Карл Плоткин.

— Скажи мне, где я могу найти такого золотого гения, чтобы хорошенько отблагодарить.

Дальше я рассказывала, как познакомилась с Карлом и, как он сотворил с гадкого утенка красавицу.

— Милочка, мы на самом деле изверги, а не родители. Столько лет не замечать такой красоты в нашей Дошеньке! А какой-то прохожий с первого взгляда увидел то, что мы бы так и не заметили, если бы не он.

— Ладно, мне нужно на работу, — прервала я отца. — И тебе, папуля, кстати, тоже надо на работу.

— Точно, — вспомнил он.

— Ты работаешь?! — вместе спросили мои родители и от удивления у них глаза стали, как теннисные мячики.

Потом мне еще полчаса пришлось рассказывать, где и кем я работаю. Они были шокированные от услышанного рассказа, ведь всегда мечтали, чтобы я стала моделью. И вот их мечта сбылась! Я теперь модель в элитном магазине и мне сейчас нужно идти на работу, но сперва я должна пойти на похороны Ларисы Ивановны. Так как к тому району, где находиться родительский дом еще не подвели метро и вряд ли когда-нибудь это сделают, то мне придется, или вызывать такси, или идти пешком. К счастью, мой папочка тоже ехал в город и взял меня и Сергея Петровича с собой. Он меня высадил прямо напротив Митинского кладбища.

34

Времени у меня еще было предостаточно к началу похоронной процессии. Я подошла к огромным воротам, окружающим скорбное место. Меня охватило странное чувство, когда я вошла через них. Вокруг было много могил с самыми разными плитами и памятниками. Я немного побродила, пока нашла, могилу Коли, — еще совсем свежую. На земляном насыпе лежало два венка, и стояла рамка с фотографией совсем молодого парня, которому еще только жить и жить, а судьба вот распорядилась иначе и вместо того, чтобы радоваться солнышку и птичкам, Колинька сейчас лежит в гробу глубоко под землей. У меня от этой мысли сердце сильно заколотилось и ноги подкосились. Рядом с Колиной могилой была вырыта яма для его матери. Сын и мать будут лежать рядом друг с другом и позднее им сделают общий памятник. Как все это грустно и печально!

— Девушка, с вами все в порядке? — услышала я рядом с собой женский голос.

— Да, — повернула я голову в сторону собеседницы.

— Вы выглядите очень бледной.

Женщина была вся в черном. Она была того же примерно возраста, что и Лариса Ивановна.

— Здесь лежит мой друг Коля, которого убили, — попыталась я объяснить женщине суть дела. — Недавно он еще был жив и радовался жизни, а вот теперь он — там, — указывая рукой на могилу. — А сегодня в десять будут хоронить его мать. Ее тоже убили, я в этом уверена. Хотя и не имею никаких доказательств.