Закон постоянного невезения [Невезуха] - Хмелевская Иоанна. Страница 15

Через пару минут снова зазвенел мобильник. Разумеется, Рысек!

— А меня с ними соединяет. Они сказали, что все в порядке, они туда заглянули и на всякий случай заказали столик. Так что никаких препятствий нет. Они лишь хотели бы договориться о времени.

— Очень разумная идея! — похвалила я. — Договоримся и перестанем тебе звонить. Подожди секундочку, сейчас я их догоню.

Семейство уже направилось осматривать Лазенки.

Я бегом догнала их и изложила ситуацию.

— Мы будем там в четыре! — авторитетно заявила бабушка.

Дядя кашлянул.

— Ну хорошо, в половине четвёртого, — великодушно согласилась бабушка.

— Рысек, скажи им, что в половине четвёртого.

Пусть будут прямо в «Европейском».

Через минуту Рысек снова позвонил.

— Они говорят, что могут немного опоздать, так что начинайте без них и вообще не обращайте на них внимания.

Интересно, как долго он сможет выдерживать такое посредничество. Пару недель?!.

— Вечно с Изой и Филиппом одни проблемы! — проворчала тётка Ольга. — Они всегда все делают по-своему. Если бы эта машина была побольше…

— А я говорил, что нужен микробус, так нет, Филипп упёрся, — с обидой проговорил дядя Игнатий.

— Не Филипп, а Иза, — поправила его бабка. — Заранее было известно, что они этим воспользуются.

— Я подозреваю, что они… — осуждающе начала тётка Ольга и замолчала, остановленная жестом бабушки. Жест был великолепен — величественный, отметавший подозрения тётки, словно метла мусор.

Я поняла, что в семье имеют место разногласия, и те двое, Иза и Филипп, не проявляют стадного инстинкта. Странно, что они вообще приехали вместе со всеми, а не отдельно, впрочем, дай им Бог здоровья, пусть делают, что хотят. Мне сейчас было не до семейных дрязг, так как меня мучил вопрос закупок — каким же образом, черт возьми, я смогу все закупить посреди пленэра и исторических памятников? Разумеется, я заранее сделала кое-какие запасы, набила ими весь морозильник, но не буду же я кормить их замороженным хлебом! Или мороженой колбасой! Свежие продукты — это свежие продукты, но как же мне от них вырваться хоть на минутку?..

За обед в «Европейском» очень решительно заплатил дядя Филипп, так что я снова облегчённо вздохнула. Позже, уже ближе к вечеру, вернувшись домой с этой полной парой и бабушкой, я впустила их в дом и спустилась к машине под предлогом постановки её в гараж. На лестнице я позвонила Рысеку.

— Рысек, ты где?

— Дома. Вы тоже. Я вижу вашу машину.

— Нет, я у тебя под дверью. Выйди, умоляю тебя!

— Без проблем…

— Рысек, ради всего святого, купи для меня продуктов, — нервно сказала я ему уже лично, без посредства телефона, сунув в руки ключи от машины и кошелёк. — Я просто ни на минуту не могу от них отойти. Купи хлеба для тостов, булок, чёрного хлеба, салата, а то они уже весь сожрали, может, немного приличной колбасы, сыра, каких-нибудь фруктов — что будет. Что-нибудь на десерт, печенье или ещё что-то. Поезжай в любой супермаркет, а потом поставь тачку в гараж.

— Без проблем, — беззаботно повторил Рысек. — Сейчас вернусь. А, минуточку! Вас тут менты спрашивали.

— Что? Какие ещё менты?

— Участковые. Рядовые. Спрашивали, живёте ли вы здесь.

— И что?

— Ничего. Моя сестра сказала, что да. Я не вмешивался, да и вообще говорить было трудно, так как близнецы как раз включили свою сирену.

Я махнула рукой, в данной ситуации менты меня как-то не трогали. Жить в своей квартире — не преступление.

— Ладно, не важно. Поезжай и сразу же возвращайся.

Рысек действительно вернулся очень быстро и привёз, в частности, кашанку [5], заявив, что в Австралии кашанки нет, поэтому для моих гостей она вполне может сойти за местный деликатес. Идея оказалась великолепной, нашей кашанки они не видели целую вечность, а кашу вообще очень любят, так что получился прекрасный горячий ужин, и все было бы хорошо, если бы дядя, жадно её поглощая, не поперхнулся кусочком этого деликатеса. Мы довольно долго стучали его по спине, дёргали за руки и давили на все возможные места, наконец, это все же помогло, и дядя, весь в слезах и соплях, однако отнюдь не потеряв аппетита, продолжил ужин, хотя и несколько более осторожно.

Разве что общая атмосфера стала вроде бы посдержанней.

Ожидая возвращения тётки Изы с дядей Филиппом, я мстительно решила кормить семейство содержимым моей морозильной камеры — пельменями, пызами [6], голубцами… Ладно, шут с ними, дам им ещё свиные отбивные с капустой и тушёные куриные ножки… А вообще просто чудо, что я по какому-то наитию свыше заранее все это закупила и засунула в холодильник.

Тётка с дядей вернулись ночью, в двадцать минут третьего, и жадно докончили кашанку. Я решила дать им запасные ключи, что и сделала немедленно, несколько, правда, опасаясь, что они их потеряют, так как они показались мне излишне довольными жизнью. Они проинформировали меня, что завтрашний завтрак их не интересует, будить их не следует, а уйдут они, когда захотят.

Я не протестовала.

8

Бежан подключился к расследованию и повёл его в двух направлениях.

— Люди — это одно, а события — это другое, — сказал он Роберту Гурскому. — И нам нужно заниматься ими параллельно, иначе они у нас так перемешаются, что мы и концов не найдём. Ты уверен, что все оттуда забрал?

— До последнего кусочка мусора, — с нажимом заверил его Гурский, который как раз привёз весь бумажный хлам, изъятый из дома жертвы. — Ужасно там этого много. И нас уже начинают дёргать.

— Рано или поздно у нас все заберут, не бойся.

Невелика потеря, плакать не будем.

— Потому что убийца своё забрал, не оставив следов? — догадался Роберт.

Именно поэтому Бежан и любил с ним работать — они уже несколько лет действовали вместе. Гурский умел логически мыслить, ему не нужно было растолковывать все до мелочей, и он всегда был полон энергии. Разумеется, убийца, коль скоро он копался в бумагах, нашёл своё и забрал, а остальная макулатура если и представляла собой вещественные доказательства, то уже не против него. Конечно, все это было великолепным материалом для шантажа, но Бежан с Гурским отнюдь не собирались шантажировать государственных деятелей, крупных бизнесменов, директоров и президентов компаний, да и своё собственное начальство. Все это болото их вообще не касалось, они хотели лишь профессионально и успешно делать своё дело, по крайней мере в пределах своей компетенции.

Бежан втайне надеялся, что убийца, торопясь и, без сомнения, сильно нервничая — не каменный же он, — мог что-то проглядеть. Какую-то мелочь, запись, клочок бумаги, которые позволили бы им напасть на след. Может быть, покойник записывал где-то отдельно фамилии или хотя бы инициалы, может быть, он составил список скомпрометированных великих людей, внёс их в каталог? Вот бы найти нечто в этом роде и проверить, кого из списка не хватает…

— Холерная работа, — мрачно констатировал он. — Все просмотреть мы явно не успеем, но хотя бы по диагонали. Фамилии, адреса, немного данных, хотя бы взглянуть, о чем там речь — и поехали дальше.

О том, чтобы все внимательно прочесть, и речи быть не может.

— Его компьютер у меня на дискете, — похвастался Роберт, мимоходом заглядывая в сваленные гигантским штабелем документы. — Господи боже, откуда это у него? И на кой черт ему все это было нужно? Для шантажа?

— Нет. Он никого не шантажировал. Но как ты думаешь, почему уже двадцать лет ему так здорово везло? Чего не коснётся, все шло, как по маслу, ни малейшего преступления, ни малейшего нарушения, все в соответствии с законодательством, даже противно. Зато все юридические упущения использованы до последней запятой и до последней минутки.

Ты что думаешь, он — ясновидящий?

— Облегчали ему жизнь? — догадался Роберт.

— Конечно. К тому же вся администрация у него из рук ела. Я о нем мало что знаю, но ведь слухами земля полнится.