Контртеррор (СИ) - Валериев Игорь. Страница 4

В одна тысяча восемьсот девяносто девятом году после продолжительного подъема в Европе и Англии начался денежный кризис. Стесненность денежного рынка вызвала необходимость повышения процентных ставок и резко сократить денежные потоки за рубеж. В результате Государственный банк Российской империи вынужден был поднять с первого января одна тысяча девятисотого года учетный процент с пяти до семи. Вслед за этим частные банки из-за трудностей получения кредита за границей не только увеличили проценты под ссуды, но и сократили кредитование, учет векселей, стали требовать скорейшего возврата кредитов. Но ещё до этого началось падение курса акций на бирже. В девяносто девятом году почти одновременно рухнули два мощных банково-промышленных объединения – Мамонтова в Москве и фон Дервиза в Санкт-Петербурге, и пошла цепная реакция банкротств.

Правда, за банкротством Мамонтова усиленно так просматривались ушки Витте и его родственников. Доказать, не докажешь, но сторожок поставим и понаблюдаем дальнейшее развитие этой ситуации. Компромат на Сергея Юльевича нам не помешает.

В целом по стране, стеснения в кредите привели к затруднениям в расширении производства товаров. Производители также прекратили выдачу своей продукции в кредит. В итоге возникли проблемы со сбытом, так как торговцы не имели достаточных средств для полной предоплаты товаров. Избыток товарной массы вызвал ускоренное падение цен, которое продолжается и по сей день.

Дошли уже до того, что реализованная продукция не покрывает даже ее себестоимости. «Дутые» предприятия развалились в самом начале кризиса, но сейчас на грани краха оказались даже самые солидные фирмы.

Это не мои выводы, у меня на такое мозгов не хватит, несмотря на всё послезнание. В Аналитическом центре потихоньку собираю специалистов-профессионалов, пользуясь тем, что помню из будущего-прошлого. Так, на глаза попалось прошение о выезде за границу находящегося под надзором полиции некоего Струве Петра Бернгардовича. В общем, в голове щёлкнуло. Фамилия была знакомой, но чем конкретно не вспомнил и до сих пор. Но раз отложилась, значит, человек в том моём мире точно что-то совершил исторически важное.

Изучил личное дело на Струве. Юрист, экономист, издал книгу «Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России», которая стала «символом веры» социал-демократов в России. В одна тысяча восемьсот девяносто шестом году участвовал в Лондонском конгрессе Второго Интернационала. Написал аграрную часть доклада российской делегации, с которым выступил Плеханов. В девяносто девятом году в напечатанной в Германии на немецком языке работе «Марксова теория социального развития» подверг критике взгляды Маркса на неизбежность социальной революции. Также осудил радикальные методы революционной борьбы и склоняется к постепенному преобразованию России путём плавных реформ.

Встретились, поговорили, нарисовал Петру Бернгардовичу картину возможности его работы по анализу финансово-экономического состояния в Российской империи и за рубежом, а выводами и рекомендациями влиять на решения императора. Как результат – у меня в центре отличный юрист и экономист с кучей знакомств в среде теоретиков-революционеров за рубежом.

По прогнозам Струве Российская империя, как и другие страны, скатывается в экономический кризис, который приведёт к банкротству огромного количества предприятий, ударит по социально-экономическому положению промышленников, купечества, рабочих, что приведёт к усилению революционной борьбы.

Особенно сильно от кризиса, по словам Петра Бернгардовича пострадает тяжелая промышленность. Легкая также понесет урон, но в меньшей степени, что объясняется наличием рынков сбыта за границей, более устойчивым спросом на ее продукцию внутри страны и меньшей зависимостью от иностранного капитала.

Как способ преодоления кризиса Струве предложил через Государственный банк скупать акции наиболее крупных и нужных компаний, предприятий, которым угрожает крах. Оказывать предприятиям и обществам адресную финансовую помощь. Ограничить государственные заказы за границей и, если имеется производственная возможность – передать их русским заводчикам.

Данные выводы и предложения нашли горячий и положительный отклик у господина Витте и его министерства. «Попилить» бюджетные деньги, видимо, любили во все времена. И не только чиновники.

Имея такую базу под рукой, тяжело было бы удержаться от сбора материалов на всех более или менее значительных лиц в государстве. Вот и я не удержался. Начал потихоньку собирать досье на великих князей, включая и те сведения, когда они путали государственный или общественный бюджет с собственным карманом.

Впереди всех в этом вопросе был, конечно, генерал-адмирал Алексей Александрович. Его похождения за границей, где всегда ждали щедрого и расточительного князя, каждый год заканчивались громкими скандалами. В самых лучших отелях для него и его свиты снимались целые этажи. Когда обедал в ресторанах, прочую публику туда не пускали. При его выходах или выездах на прогулку, полиция перекрывала дороги. А в народе шептались: «Проститутки Парижа слишком дорогие. Ежегодно обходятся русской казне в броненосец». Сейчас в столице обсуждалась связь Алексея Александровича с Элизой Балеттой, «приглашённой» во французскую труппу Михайловского театра.

Как удалось установить через князя Урусова – Элиза Балетта начала свою карьеру служанкой в одном из парижских отелей. Затем пробовала себя в кордебалете и на театральной сцене. Но в Париже толстой, бездарной, но смазливой красотке, мало что светило. И тут, по словам Льва Павловича, к ней в постель попадает русский великий князь, который потом везет её в Россию, осыпает бриллиантами стоимостью с хороший военный корабль, протежирует в Михайловский театр.

Дальше всё уже происходит на глазах столицы. Под покровительством Алексея Александровича Элиза танцует и играет, интригами, скандалами выживая конкурентов, становится примой. Но ей мало сцены и Элиза влезает не только в постель, но и военно-морские дела своего «кошелька с ушами». В приемной ее роскошного особняка толкутся купцы и промышленники, норовящие через нее добиться выгодных подрядов для флота. Там уже неоднократно побывали и Буров, и Зарянский, и Горелов, фиксируя посетителей и заводя на них досье.

Великий князь Владимир свет Александрович также отличился и является постоянным поводом для сплетен. Когда было принято решение возвести на месте убийства императора Александра II храм Воскрешения Христова, он стал Председателем строительного комитета. Пожертвования на строительство шли и идут со всей России, складываясь в громадные суммы. Распоряжаются этим фондом Владимир Александрович и его супруга Мария Павловна. И по слухам, муссируемым в народе, постоянно «золотят ручку» в народных пожертвованиях. Как бы проверочку работы этого фонда осуществить?!

Мои размышления прервал звук открываемой двери. Увидев входящего в купе Николая, встал с дивана, застегивая крючки на вороте мундира.

– Сидите, Тимофей Васильевич. Без чинов. Чем занимаетесь? – произнёс император, опускаясь рядом со мной на диван.

– Если честно, Николай Александрович, то бездумно перевариваю обед только что откушанный.

– Так обед подавали два часа назад!

– Да я с бумагами заработался. Если бы не денщик – совсем бы про него забыл.

– А что за бумаги? – поинтересовался Николай.

– Отчёт моего управляющего по имению с поэтапным описанием того, что он делал по его развитию с экономическими выкладками. Вы же просили для ознакомления, после того как я подал справку о положении крестьян.

– Да уж! Эти ваши справки! Мне уже страшно их читать. Берешь доклады губернаторов, данные статкомитета… Всё как бы хорошо. Страна развивается, губернии двигаются вперёд, экспорт наших товаров растёт. И тут как ушат холодной воды на голову ваша аналитика. И ведь перепроверял потом цифры – всё правильно, – Николай раздражённо махнул рукой. – Но тогда получается, страна катится в экономическую пропасть.